Незнакомец зачаровано глядел сквозь ливень. Я наблюдала за ним. Незаметно. Заодно ждала, когда официантка Зося принесёт моё печенье с предсказанием. День сегодня задался!

Опоздать с перерыва я не боялась. В городской архив, где до этого работали родители, а теперь я прохожу практику, числясь младшим архивариусом, заходят редко. Зато, если уж требуется что-то, значит, в городе намечается событие важное, знаменательное, из ряда вон выходящее.

В это кафе хожу в обеденный перерыв.

«По тебе часы можно сверять», – шутит заведующий архивом и мой непосредственный начальник.

… С утра посетителей в городском архиве не было, поэтому мы устроили инвентаризацию в одном из залов. Провозились до обеда. Наконец, Иван Михайлович взглянул в окно и произнёс:

– Пасмурно на улице. Народ предпочитает отсиживаться по домам…

– … или в кафе, – намекнула я. – Можно на обеденный перерыв?

– Пусть идёт? – попросила старший архивариус Зинаида Павловна. – А мы здесь чай выпьем. Да, Иван Михайлович?

Суббота кивнул.

Я накинула непромокаемый плащ и помчалась в кафе. Оно напротив городского архива.

… В кафе собирался народ творческий, велись интересные разговоры. А на специально оборудованной сцене часто выступали певцы, декламаторы, поэты. Атмосфера здесь эмоциональная, непредсказуемая, с накалом. Как я люблю! Не удивительно, что в обеденный перерыв я оказалась здесь, а не в каком-нибудь другом месте.

… Я ещё раз взглянула на парня. Дождь за окном то стихал, то припускал с новой силой. Новый знакомый уходить не торопился.

«Ждёт он что-то, – с любопытством подумала я. – Или кого-то?»

Тут вернулась официантка.

«Горячий шоколад. Ароматный. С рисунком! – обрадовалась я. – Никогда не знаешь, что изобразит бариста. Похоже, сегодня у художника из кафе романтическое настроение, поэтому в подарок мне преподнесли – ключ и сердце. Так, а что с предсказаньем?» Печенье надломилось ровно посредине. В «предсказании» было сказано: «Если тысячу и одну тайну разгадаешь – обретёшь, о чём мечтаешь».

– Верите в предсказания? – пробормотал новый знакомый.

– Верю в себя, – с вызовом бросила я, подумав: «Точно из наших. Интересно, кто? Мысли читает. Получается он телепат. Обхождение галантное – рыцарь, их тех, кто ищет приключений во времени и пространстве? А, может, Дракон? Слишком уж самоуверен и нагл».

… За окном сверкнула молния! Просто загляденье. Раскатисто громыхнуло. Ур-р-р-ра!

Люблю дождь. Он умывает город, приносит прохладу, создаёт особое настроение. В каждой капельке маленький привет от неба, солнца, звёзд, речек и озёр, океанов и морей.

Парень взглянул в мою сторону, но промолчал, хотя было видно: дождь и ему нравится.

«Интересно, он угадал про горячий шоколад с «предсказанием» или мысли читает?» – продолжала размышлять я, посматривая на соседа.

Он был высоким, ладным. Волосы светлые, стянуты в хвостик. Парень, как парень. Симпатичный. В джинсах, кроссовках и свитере в крупную вязку. На спинке стула висела куртка оливково-серебристого цвета.

«Мажор, – подумала я. – Или работает в модельном агентстве. Интересно кем? Моделью, фотографом, дизайнером одежды. Но те, вряд ли чужие мысли станут «читать». Слишком самовлюблённые! Или всё же этот парень из наших? А вдруг он обычный психолог. Что-то много их в последнее время развелось в городе! Богатых утешают, что «бриллианты мелкие», а народу поясняют «почему суп жидкий». Скорее всего, этот ходит сюда наблюдать и делать выводы. А затем – раз визитку! Приходите, мол, непоправимое поправим, настроение настроим, разбитое сердце склеим. Вот и сейчас сидит такой типчик напротив и экспериментирует. На мне? Не хотелось бы. «Читну» сейчас его. И всё узнаю! Нельзя. Да, и неинтересно так. Назовём его пока «модный психолог». Тогда и про прикид, и про горячий шоколад с предсказаниями понятно. Зачем ещё в кафе приходить, как не выпить, перекусить и согреться?»

5.

… На сцену вышел музыкант с гитарой. Он исполнил современную балладу о городских рыцарях, коварных королях, прекрасных принцессах, свирепых Драконах.

Мой сосед повернулся к небольшой сцене и с недоумением выслушал балладу. В конце, когда добро победило, во дворце устроили «пир горой», а после зажили долго и счастливо… парень поморщился.

– Вам не понравилась песня? – спросила я. – Отчего же. Премиленькая такая баллада, выстроенная по всем канонам жанра.

– А кто их придумывает, – произнёс сосед. – Эти ваши каноны? Благородный король, отважный рыцарь, свирепый Дракон, беззащитная принцесса. Смешно!

Всё это незнакомец произнёс так, словно ему не до смеха. Даже наоборот. Грустно и обидно.

«Из-за кого можно так переживать?» – удивилась я, хотела поспорить, но взглянула в его лицо и обмерла. Глаза у парня были изумрудными. И как это я раньше не заметила?

«Колдовство!» – восхитилась я и миролюбиво пояснила: – Наш заведующий архивом говорит…

– Знаю, – протянул парень. – Иван Михайлович Суббота. Помню как-то раз мы…

Тут он осёкся, зато я чуть не выпалила: «Почему это я тебя не помню, хотя бываю в архиве с детских лет, а сейчас там работаю, и Суббота мне родня».

– Я в городе оказываюсь редко, – признался незнакомец. – Много важных дел.

– Вы, наверное, путешественник? – уточнила я.

– Скорее воздухоплаватель, – усмехнулся он. – А вам нравятся полёты в облаках?

– Ещё бы! – хотела выпалить я, но замялась и с подозрением уставилась на собеседника. – Гипотетически нравятся.

– Понятно, – кивнул юноша.

… В это время на сцене юная поэтесса нараспев читала стихи про любовь и боль, подругу-разлуку, страсть и власть. С декламацией у поэтессы полный порядок. Некоторые слушатели даже прониклись состраданием. Решили, наверное, что читает она «личное». Но парня обмануть было непросто.

– Как можно говорить о том, чего не знаешь, – пробурчал он. – Нафантазируют невесть что. Зачем же на публику выносить?

Я усмехнулась: «А ведь точно. Настоящее чувствуешь сразу. Придумала девчонка все эти «страсти-мордасти». Потчует слушателей, красуется, гордится собой. А на самом деле выглядит жалко и фальшиво».

После поэтессы выступал мим, который жестами рассказал о разбитом сердце, ревности, любовном треугольнике и много ещё о чём. Я не вникала. Просто настораживало, что сегодня всех так и тянет на романтику.

– День сегодня такой, – пояснил новый знакомый. – Волшебный.

–И этот туда же, – подумала я и поинтересовалась: – Вы верите в неочевидное и невероятное?

– Девушка, которая работает в архиве городских мифов и легенд спрашивает меня об этом? – вскинул брови сосед.

Мне стало неловко: чего я к нему привязалась. Или он ко мне? Слово «привязалось» вызывало разные ассоциации. «Привязываются к чему-то важному, необходимому, родному, – рассуждала я. – А тут просто сосед по кафе. Странно это…»

На сцене продолжали читать стихи, музицировать, петь, а мне вспомнилось четверостишие отца:

«Без четверти октябрь. Среда.

На плечи Осени пальто набросил Дождь.

Свиданью в парке не помеха холода,

И укоризненный ворон галдёж: «Ах, молодёжь…»

Это стихотворение – подарок маме. Тогда отец ещё не знал, кто на самом деле и что может. Поэтому дарил маме стихи, осенние прогулки в лесу, летние поездки по реке в лодке, весенние свидания на крыше под звёздным небом, зимние катания на тройке с бубенцами.

Говорят, я в него. Я романтик и тоже пишу. Иногда в рифму. Но чаще создаю картинки памяти в словах. Ну, как фотография! Чтоб сохранить моменты радости, счастья, красоты, вдохновения. Это помогает мне настраиваться на лучшее.

Отец учил меня замечать нюансы, тона и полутона. Слушать, чтоб услышать. Видеть и замечать. Наблюдать и анализировать. Из множества деталей складывать чёткие картинки. Но делать это в удовольствие, играя.

Когда родители пропали, я долго не писала. И первое, что получилось, была «Октябринка», так я назвала её: