– Все это безусловно интересно, но я как-то пропустил тот момент, когда мне представили Александра Романовича, и потому, совершенно не зная, чем Александр Романович занимается и в чем он проявил себя весьма знающим человеком, я никак не могу сообразить, а чем он может вам помочь, достопочтимый господин Шумахер? – говоря все это, на самого Шумахера я не смотрел, изучающе разглядывая генерал-майора, стоящего передо мной. Насчет немалого чина я все-таки не ошибся, разглядывая его от начала каскадных лестниц, поднимающихся до самого дворца.
– Прошу прощения, ваше высочество, это было совершенно бестактно начинать беседу, даже не представившись, – он склонил голову, но мне понравилось, что сделал он это без подобострастия, просто поклонился, потому что так было нужно, но и вызова в его действиях я не заметил, а еще мне понравилось, что говорил он по-русски и совершенно без акцента. Вот это я слышал среди генералов не так уж и часто в последнее время. Да что уж там, я навскидку и не назову сейчас ни одного русского генерала. Они, конечно, были, но, почему-то не на слуху. А из самых-самых один даже при моем дворе находился, только вот больно зелен он еще был и ему только грозило прославиться всемирно и остаться в веках. – Граф Брюс, к вашим услугам, ваше высочество. И я все-таки был представлен вам в Москве в ходе торжеств, посвященных коронации ее величества, но, скорее всего, вы не запомнили меня в толпе среди сотен приглашенных гостей, коих представляли вам практически каждую минуту. В общем-то было немудрено запутаться. Я бы на вашем месте даже не пытался всех запоминать, уделив внимание лишь тем, кого не запомнить было невозможно, – и он улыбнулся краешками губ, но улыбка была вполне искренняя, потому что отразилась в его глазах, заставив их сверкнуть.
– Вы правы, Александр Романович, я не запомнил вас, как правы и в том, что я даже не пытался запомнить всех представленных мне гостей, – Особенно, упорно я старался это делать, услышав очередную немецкую фамилию. Вот и только расслышав его имя, я, скорее всего, потерял к нему всякий интерес, поэтому-то и не запомнил. – Гостей было слишком много, а я совсем недавно приехал в Россию, и еще не слишком хорошо ориентируюсь в обществе, чтобы совершить подвиг, сродни одному из подвигов Геракла, – я что оправдываюсь перед этим Брюсом? А ведь похоже на то, что действительно оправдываюсь. Все-таки умеет мужик произвести правильное впечатление.
– Ну, я-то родился в России, в отличие от моего знаменитого дядюшки, коему я, впрочем, обязан титулом и поместьем. Дядя был обласкан вашим дедом, Петром Алексеевичем, что не могло не отразится весьма положительным образом на всей нашей семье, – он улыбнулся, а я, полностью игнорируя пытающегося влезть в нашу беседу Шумахера, все еще смотрел на этого спокойного и явно знающего себе цену человека, с некоторым удивлением отмечая про себя, что мне он определенно нравится.
– И чем же Иван Данилович попросил вас помочь? И, самое главное, как уговорил? – я хмыкнул, увидев, как в его глазах снова мелькнул задорные искры.
– На самом деле я здесь проездом, ваше высочество. У меня назначение на Аландские острова под командование генерала Кейта, и я не знаю, как скоро попаду обратно на материк. Проезжая мимо, я решил навестить Академию Наук, в которую меня дядя постоянно таскал за собой и к которой я питаю совершенно искренние и нежные чувства. Дядя был прекрасным инженером и часто наведывался в Академию, чтобы обсудить какую-нибудь идею с величайшими умами нашего времени. Так как каплю своего таланта он передал мне, я на это надеюсь, то совсем уж бессловесным и ничего не понимающим слушателем, шарахающимся от жутковатых экспонатов Кунцкамеры, я не был, и вполне мог даже поучаствовать в дискуссиях, когда стал постарше, разумеется, – он снова улыбнулся. – Встретив Ивана Даниловича, я, разумеется поинтересовался, чем вызвана его озабоченность, и сначала даже не понял, что именно он имеет в виду, прося посмотреть ваше имение, ваше высочество, и что-нибудь порекомендовать, для решения той задачи, что вы поставили перед ним. Если быть совершенно откровенным, то я и сейчас не слишком понимаю, но, выслушав господина Шумахера, решил проехать с ним, чтобы попытаться на месте разобраться. Теперь же я могу спросить напрямую у нового хозяина дворца, что именно ваше высочество желает здесь получить?
– Вы инженер? – в лоб задал я вопрос, потому что, если граф не имеет к никакого представления о предмете, то я не вижу смысла распинаться, чтобы что-то ему объяснить. – Потому что главная моя просьба к Ивану Даниловичу, – я очень ловко заменил «просьбой» достаточно жесткий «приказ», – состояла именно в том, чтобы найти толкового инженера, способного понять, что именно я хочу здесь организовать.
– Можно сказать, что я инженер, да, – Брюс задумчиво посмотрел на здание дворца, а затем перевел взгляд на меня. – Я достаточно длительное время служил в инженерном корпусе под командованием Миниха, который славился тем, что был очень требовательным командиром. В мои обязанности входило чертить чертежи фортификационных сооружений, чтобы по ним уже могли строить эти самые сооружения.
– Ну что же, это хорошо, – я кивнул. – Значит, вы поймете, что я хочу во дворце, да и не только во дворце, но и в кавалерийском корпусе сделать, ведь отвод воды входит в самое банальное фортификационное сооружение, – на секунду задумавшись, я произнес. – Я хочу устроить водопровод, а также устройства вывода воды и нечистот за пределы зданий.
– Что-то вроде Большой Клоаки в Риме? – я кивнул, а Брюс задумчиво начал теребить подбородок. – Это возможно. Даже довольно нетрудно. Вот только встает один вопрос, точнее два: куда именно нужно отводить все это, и из чего делать трубы, по которым пойдет отвод? Если бы дело касалось только воды, никаких трудностей я бы не видел, здесь вырыт прекрасный канал, который вполне может принять в себя еще сколько-нибудь воды. Но вот все остальное… Или вы хотите все же использовать канал, ваше высочество, чтобы все нечистоты сливались в море?
В это время Шумахер открыл рот и даже произвел какой-то звук, но Брюс продолжил размышлять вслух, и он поднял вверх указательный палец и приложил к своим губам, одновременно покачав головой, так, что его высокий парик колыхнулся. Брюс тем временем повернулся к нему и вопросительно приподнял брови.
– Его высочество предложил селитряницы, – выпалил Шумахер, видя, что на него, наконец-то, обратили внимание.
– Селитряницы – это хорошо, но все равно нужно место, где будут скапливаться и осаживаться… хм… – похоже, Брюс был настолько деликатен, что при Великом князе не мог назвать дерьмо дерьмом. – Необходимо где-то собирать твердые отходы, – наконец, нашел он нужное определение.
– Да что тут думать, отстойник под землей, с системой дренажей, чтобы, как бы вы сказали, жидкие отходы частично уходили в саму землю, – я пожал плечами. Вообще не видел во всем этом проблемы. – А когда накопится достаточное количество для того, чтобы поставить селитряницу, можно все выгрести за раз. Тем более, что кавалерийский корпус будет оснащен конюшнями, в которых тоже навоза полно и который тоже надо куда-то девать.
– Ваши слова не лишены логики, ваше высочество, – Брюс поклонился. – Я, наверное, взялся бы за то, чтобы составить подробный план и проследить за строительством, вот только мое назначение никак не позволит мне задержаться в Петербурге дольше, чем на пару недель. К тому же, нужно решить из чего будут все-таки сделаны трубы? – я не знаю, пока не думал над этим и ответить графу не могу. Медь? Когда я начинал думать о меди, то меня сразу же начинала душить здоровенная жаба. Жирно слишком будет, медные трубы под канализацию пускать. У меня там где-то Ломоносов в порядок свой труд по металлургии приводит. Может быть, найдет более приемлемое решение.
– Если вы действительно согласны взяться за столь новое дело, то я с превеликим удовольствием отпишу генералу Кейту просьбу позволить вам задержаться в Петербурге. Да и ее величество поставлю в известность, – я внимательно наблюдал за Брюсом. Тот не выказал особой радости от появившейся перспективы, но и особо расстроенным тоже не выглядел. Скорее он был доволен подобным решением своей судьбы, потому что это позволяло ему заняться действительно интересным делом, которое его дюже заинтересовало. – Сколько вам понадобится времени, чтобы составить хотя бы предварительный план того, как все будет выглядеть?
