с фаустом некий бес – плотный дух
беседует весьма оживлённо.
близится ночь. тополиный пух
щекочет ноздри. пахнет палёной
травой. внезапно они
умолкают: во двор въезжает
в колымаге (господь, храни
негодяев!) одна из шаек.
стёкла бьют, превращая в пыль,
но при том никого не ранят.
атаман их – больной бобыль
говорит игуане анне:
«эй, красавица! голова
у тебя холодна на ощупь.
за тебя мне отдаст лаван
дочерей, их служанок, рощу.
всё отдаст, что ему скажу:
иудей, почитай, не эллин»…
расшутился дворовый шут,
но все шутки его смертельны…
духота на дворе. жара.
жир стекает с деревьев чёрных.
долгожданный рефрижера –
тор, хотя он и бог упорный,
не спасёт – не всесилен он.
воздух плавится, бес-заика
из души извлекает стон –
он владеет лишь им и криком:
остальное сидит сильней,
и забрать не позволит фауст…
солнце всходит. уснул эней.
в ад спускается микки-маус
