— Ты такой горячий, — прошептал он. — Так хочу тебя.

Уилл содрогнулся всем телом от удовольствия; всего лишь слова, но он ощутил их как ласку; он почувствовал себя нужным; почувствовал себя любимым.

Он, пожалуй, ожидал, что в постели Нико будет скорее сдержанным; горячим, сильным, уверенным, доминирующим; и — молчащим. Даже от стонов Нико Уилла словно прошивало током с ног до головы, но сейчас, когда его указательный палец осторожно, не спеша проталкивался вглубь, Нико словно не мог молчать.

— Уилл, — шептал он, вскидывая бёдра и потираясь членом о его бедро, — боги, Уилл, какой ты потрясающий, как я хочу тебя, ты такой красивый, как это возможно…

Уилл не знал, говорит ли Нико все эти слова потому, что видит, какой эффект они оказывают, или потому, что не может сдержаться, но в любом случае это сводило его с ума.

Ему тоже многое хотелось сказать. Что он любит Нико. Что тоже хочет его. Что хотел бы провести с ним вечность.

Но он только стонал, не в состоянии выдавить ничего связного. Нико растягивал его уже двумя пальцами и всё чаще срывался на что-то итальянское; даже не понимая, что он говорит, Уилл сходил с ума.

— Я люблю тебя, — выдохнул Нико ему в ухо, и Уилл не выдержал. Нико не ласкал сейчас его член, только задевал предплечьем, и ещё не коснулся простаты, но ему хватило и этого признания, затронувшего что-то внутри; вскрикнув, он в последний раз вскинул бёдра, зажмурился и едва успел подставить ладонь, чтобы не забрызгать всё вокруг; на какие-то волшебные мгновения он забыл, кто он и где находится, и существовало только удовольствие и ощущение тепла.

Когда он пришёл в себя, Нико, продолжая что-то шептать ему на ухо и срываясь на тихие стоны, в бешеном ритме толкался в свой кулак; не успел Уилл что-то сделать — повернуться к нему, потянуться к его члену, поцеловать, — как он уже кончил, всем телом вжимаясь в Уилла.

В общем, Уилл в основном лежал и получал удовольствие, предоставив делать всё Нико. Готовый умереть от смущения, он повернул голову, готовый бормотать извинения, и увидел лицо Нико. Оно было таким… расслабленным. Умиротворённым. Счастливым.

Вместо извинений Уилл спросил:

— Ты же останешься на ночь?

========== Нико ==========

Нико

Уилл написал, что немного задерживается на работе, и Нико взял чашку чая и занял столик. До начала сеанса был ещё час, так что спешить было некуда.

В этот момент в кафе вошла Лу Эллен.

Он напрягся, надеясь, что она его не заметит, но она осмотрелась, увидела его и целеустремлённо направилась к его столику.

— Так и думала, что тебя здесь найду, — легко заметила она, присаживаясь напротив.

Нико пытался не выдать охватившей его паники. Что она имела в виду? Зачем он ей был нужен? Как она могла его найти? Если бы Уилл просто ей сказал, она бы выразилась иначе… да и Уилл бы его предупредил.

— Да? — настороженно спросил он.

— Ага, Уиллу нравится это место.

Страх мгновенно сменился ревностью. Это было привычно; Лу всегда вызывала у него именно эти чувства, попеременно или одновременно.

— Место выбирал я, — ответил он, безуспешно попытавшись не звучать враждебно.

Она вздохнула и потёрла глаза.

— Извини, я знаю, что ты вряд ли мне рад. Просто… Хотела убедиться, что слухи правдивы.

— Слухи?

— Что вы встречаетесь.

Что ещё за слухи? Наверное, Уилл что-то говорил своим коллегам, и это дошло и до участка Лу. Возможно, Нико должно было быть приятно, что Уилл о нём рассказывает, но сейчас он был слишком встревожен.

— М-м, — неопределённо ответил он. Может, она хотела услышать, что это просто дружеская встреча? Может, хотела вернуть Уилла?

— И давно? — спросила она с деланной небрежностью, рассматривая свои ногти.

Нико подобрался.

— Недели… три? — На самом деле пять, но… пожалуй, лучше было назвать меньший срок. Он вдруг сообразил: она могла подозревать, что это началось, когда они ещё не расстались. — Но я влюбился в него гораздо раньше, — прямо сказал он, глядя ей в глаза.

Она кивнула в ответ на эту откровенность.

— Мы с Уиллом остались друзьями, — сказала она.

— Я знаю.

Он знал.

Знал, что они постоянно пересекаются на работе. Что она и в нерабочие часы Уилла может позвонить уточнить что-то по делу. Что иногда звонит и не по работе — решить какой-то связанный с квартирой и его вещами вопрос. Что Уилл не видит в этом ничего такого.

Казалось, Уилл, сказав, что они с Лу в любом случае бы расстались, считал этот вопрос раз и навсегда закрытым. В мире Уилла было нормально поддерживать хорошие отношения с бывшими.

— Но с тобой мы вряд ли подружимся.

— Да, вряд ли.

Лу вздохнула.

— Искренность. Я это ценю. И хочу извиниться. — Она поморщилась и стала теребить фитнес-браслет. — Я была уверена, что ты виновен.

Нико поднял на неё настороженный взгляд. Итак, речь зашла о кражах.

Люка арестовали недели назад, но Нико всё ещё не чувствовал себя в безопасности. Он по-прежнему был связан с кражами, и если бы его вызвали в суд в любом качестве… Он уже знал, что Люк не помнит его лица — убедился на практике, — но если бы тот услышал его фамилию или увидел её в материалах дела… Не мог же он забыть фамилию девушки, которую сбил?

Воспоминание о смерти Бьянки отозвалось болью в груди — уже тупой и привычной, но всё-таки. Было так просто закрыть глаза и заново пережить эту трагедию. Увидеть смущённые лица тех, кто ещё вчера подтверждал, что за рулём машины был Люк, а сегодня вдруг всё забыл. Услышать фырканье полицейского: у Люка Кастеллана стопроцентное алиби, он всю ночь был с Этаном Накамурой, тот не спускал с него глаз. Осознать, что никто не поверит, что Нико прекрасно известно, что это ложь, потому что с Накамурой был он сам. Ощутить темноту внутри, растущую, пока её не стало так много, что он оказался способен с ней слиться.

Со временем эти воспоминания приносили всё меньше боли.

А ещё они будили в нём всё меньше гнева.

И он гадал, что будет, если темнота уйдёт.

Но пока её не отпускало чувство вины.

— Знаешь, иногда просто… знаешь, — неловко объяснила Лу. — Знаешь, что человек виновен. Вроде как внутреннее чутьё. Но… видимо, нельзя доверять ему слишком сильно. Я до последнего была уверена на твой счёт. До того, как мы как следует изучили содержимое сейфа Кастеллана.

Сердце Нико пропустило удар.

— А?

Что они там нашли? Почему она говорит ему об этом? Если бы там было что-то, связывающее Нико с Люком… она ведь не стала бы разыгрывать этот спектакль?

Лу побарабанила пальцами по столу.

— Полагаю, скоро это будет во всех газетах, — сказала она. — Но… там было… разное. Драгоценности, о краже которых никто и не знал и которые нельзя связать с тобой. И… документы.

«Документы» могло значить что угодно. Может, поддельные паспорта. Может, тайный дневник. Но Нико вспомнил подслушанный Уиллом разговор Люка с Селеной и сразу подумал о шантаже.

Так… всё было не зря? Люк действительно не просто оступившийся подросток, он тот, кто заслуживает наказания? Нико не сломал жизнь невинному человеку? Он вытер ладони о джинсы. Пока что вся история могла оказаться выдумкой.

— Зачем ты мне об этом говоришь? — спросил он.

— В качестве жеста доброй воли, — Лу пожала плечами и подалась вперёд. — Сейчас ты вне подозрений. Но… — Она сделала паузу. — Если я узнаю, что ты всё же замешан… Что ты обманываешь доверие Уилла… — Её взгляд был суровым. — На снисхождение не надейся.

Нико сдержал нервный смешок.

— Ладно. Так… я смогу пойти работать в полицию?

Лу удивлённо моргнула.

— Ты хочешь пойти работать в полицию? — прозвучало более чем скептически, и Нико её за это не винил.

Нет, он не хотел пойти в полицию. Он не знал, чего хочет. Он сболтнул это просто от нервов. В последнее время он только и думал, что о том, что делать дальше. Хейзел всё твердила о колледже. Уилл всё говорил о поиске любимого дела.