С секунду Саэки просто переводил округлившиеся глаза с Цунаде на Габриэль и обратно, молча открывая рот и тут же закрывая его.

– ...С кем, простите?!

Два часа ночи. В палатах давным-давно царил мрак, и только слабый мерцающий свет озарял коридоры больницы. Саэки обходил палаты, проверяя состояние пациентов и, если те не спали, интересовался, не нужна ли им помощь. Пришлось успокаивать одного расплакавшегося мальчика, поменять несколько капельниц и принести стакан воды сломавшей ногу женщине. В целом всё было нормально. Когда пришло время открыть дверь в одиночную палату, где лежала Габриэль, он несколько раз глубоко вздохнул и заверил себя в том, что всё будет хорошо.

Он ожидал, что она будет спать, но её фигурка стояла спиной к нему у закрытого окна и слегка пошатывалась, кажется, не обратив никакого внимания на вошедшего. Саэки не знал, стоит ли ему сейчас исполнять свои обязанности. Впервые за долгое время он мог снова поговорить с ней и ужасно нервничал.

– Привет, – тихо сказал он скорее для того, чтобы привлечь её внимание, и с щелчком закрыл за собой дверь. Габриэль вздрогнула. – Как ты себя чувствуешь? Всё хорошо? Тебе что-нибудь нужно?

Она обернулась. Распущенные волосы покачнулись, и лунный свет засеребрился на волнистых прядях. Внутри всë сжалось и похолодело. Саэки невольно отступил к двери. Узкие светящиеся полоски кислотно-жëлтых зрачков уставились на него. Она ничего не делала и не говорила, что оставляло Саэки в неуверенности, хотя он твёрдо знал: это уже не она. Габриэль выглядела абсолютно обычной за исключением зловещих глаз, и Саэки не решался что-либо предпринять.

– Да, – она шагнула ему навстречу, её голос не отличался от того, к которому он привык, разве что был пропитан странной меланхолией и металлическими нотками. – Кое-что мне действительно нужно.

– Что такое? – Напряжённо спросил Саэки, чувствуя себя как во сне, пока она медленными шагами приближалась к нему. Демонические глаза сверкнули.

– Возвращение долгов.

– О чëм ты?

– Видишь ли, – она недобро прищурилась. – Мне всё никак не удавалось получить твою кровь.

Беги.

– Оставь Габи в покое, – произнёс он тихо, его ноги налились свинцом. – Дай ей отдохнуть.

Беги и не оглядывайся.

Куда, чëрт возьми, он мог бежать? Сотни пациентов находились в больнице, и он не мог рисковать ни одним из них, позволяя ей выйти в коридор. Цунаде-сама говорила, что демон не должен появиться, так как уснул вместе с Габриэль, и её тело в любом случае ослабло так сильно, что тот не сможет сделать ничего серьёзного.

Раздался приглушённый смех. Габриэль шла вперёд, и, хотя Саэки пытался сдержать её при помощи барьера из чакры, она двигалась без заметных затруднений.

– Ты боишься, – восторженно прошептал демон. – Ке-ке-ке, тебе страшно. Кролик.

– Перестань, – сквозь зубы процедил Саэки. – Габриэль нужно отдохнуть. Она устала.

– О, она отдохнёт, не беспокойся, – неестественная улыбка расползлась по лицу. Демон напевал какой-то незамысловатый мотив, подходя всё ближе и ближе, а Саэки в такт ему отступал, пока его спина не наткнулась на холодную стену. Дрожь пробежала по всему телу. Он не знал, что будет делать отряд АНБУ с Габи, если он позовёт на помощь. Он также не был уверен, что должен привлекать внимание. Цунаде-сама говорила, что в случае чего Однохвостый не сможет перевоплотиться, а потому никакой опасности не представляет. Может, он блефовал?

– Что ты делаешь? – Севшим голосом спросил Саэки, чуть ли вставая на цыпочки, когда её рука потянулась к нему, и шероховатые от слоя песка пальцы провели линию вдоль пульсирующей на шее венки.

– Подумать только, ты уже дрожишь, – хихиканье. – А сердечко-то как колотится.

– П-подожди, – выдохнул он, сглотнув. – Давай поговорим?

Демон вновь рассмеялся и не ответил.

– Э-э, кто ты вообще? – В панике спросил Саэки, пытаясь отвлечь внимание зверя.

– Странный вопрос. Ты ведь уже знаешь. Шукаку, – промурлыкал он елейным голосом. – О чëм же кролик собрался со мной разговаривать?

– О... О Габриэль? – Неуверенно предложил Саэки, втянув голову в плечи.

– Хорошо, что наши мысли сошлись. Давай поговорим о Габриэль. В любом случае, это то, что я собирался сделать.

Саэки прикусил губу. Отлично. Если кровожадный тануки готов к переговорам, значит, для Саэки ещё не всё потеряно. Он всё выжидал момент, когда сможет парализовать её, впустив чакру в определённые пять точек на шее, но в настоящий момент в нём зажглось любопытство.

Лицо Габриэль внезапно посерьëзнело.

– Я знаю, какие надежды ты тешишь в отношении неё, – вкрадчиво заговорил Шукаку. – Имей в виду, кролик, если однажды ты добьёшься взаимности, а затем предашь, я прослежу, чтобы ты пожалел о том, что родился на свет. Я разорву тебя на малюсенькие кусочки, чтобы ты умирал так долго и мучительно, что в конце концов ты будешь умолять меня о том, чтобы я забрал твою жалкую жизнь.

Зубы стиснули истерзанную губу. Это... что вообще за номер? В абсолютном ступоре Саэки таращился на Габриэль и не знал, что тут можно сказать.

– Я... Эм... понял, но...

Слабая усмешка прервала его.

– Нет. Ты не понял. Я сделаю это не из заботы о девчонке. Я рад избавиться от неё, будь уверен.

Тогда к чему все угрозы? Со стороны выглядело так, будто Шукаку не хотел, чтобы Саэки причинил Габриэль боль, а потому решил обработать ему мозги.

– Ты предашь не только еë, – продолжал демон, мороз пробежал по коже. – Ты предашь меня. Если решишь связаться с ней, то будешь принадлежать нам обоим. Нравится тебе это или нет. Так что советую не делать ничего, о чем ты будешь жалеть.

Что, чëрт возьми, это должно значить?! Саэки уже не хотел разбираться. Пора заканчивать с этим. Привкус железа резанул по рецепторам, и Габриэль вздрогнула.

– Испытываешь моё терпение, кролик, – прошипел Шукаку.

Она подалась вперёд, и Саэки дëрнулся, резко втянув воздух, когда еë шершавый язык скользнул по его дрожащей губе, на какое-то мгновение задержался на ранке, надавливая на неё, чтобы слизать проступившую кровь, раздалось удовлетворенное урчание, и... Этого оказалось достаточно, чтобы Саэки, колотящийся от взрыва смешанных эмоций, успел надавить на все пять точек и заблокировать её.

Окаменевшими руками он подхватил парализованное тело и поспешно уложил Габриэль в кровать. Словно бредя в тумане, вышел из палаты.

КАК. ЭТО. ВООБЩЕ. МОГЛО. ПРОИЗОЙТИ. ОБЪЯСНИТЕ. ПОЖАЛУЙСТА.

Трясущиеся пальцы медленно дотронулись до губ. Его всего передёрнуло, лицо залило краской, и Саэки сполз на пол, зажмурился и беззвучно закричал.

«Она лизнула меня!!! Мне тринадцать! Я морально не готов!!!»

«Во-первых, чисто фактически, это сделала не она, – срывающимся голосом заорало подсознание в ответ. – Во-вторых, Шукаку хотел тебя СОЖРАТЬ, я тебе точно говорю! В-третьих, поздравляю, шаннаро, ты избранный!».

«А-А-А, КАК МНЕ СМОТРЕТЬ ЕЙ В ГЛАЗА ЗАВТРА?! Я УМРУ, Я ТОЧНО УМРУ ДО РАССВЕТА».

«Отставить умирание! Не первый и не последний раз!»

«Очень даже первый!!!»

«Но не последний же!»

«Ты меня успокаиваешь или добиваешь?!»

Голос разума молчал, и Саэки глубоко вздохнул, тщетно пытаясь успокоиться. Потëр заалевшие щеки ладонями, словно желая стереть с них дурацкий румянец. Ладно. Хорошо. Допустим. Надо рассматривать ситуацию реально: его хотели убить. Саэки к этому не привыкать. Саэки мог с этим смириться. Нужно просто принять случившееся. И отпустить. А не вспоминать ночами, сгорая от смущения. Сейчас бы неплохо оказаться на свежем воздухе или под ледяным душем. Или наедине с парочкой тренировочных манекенов, чтобы разрушить их к чертям. Но вряд ли кто-то согласится его подменить.

Саэки поднялся на ноги, взъерошил волосы. Сейчас правильнее всего рассказать Пятой о случившемся... опустив некоторые подробности, разумеется. И всё будет хорошо. Саэки даже не подозревал, что Цунаде, не долго думая, прикажет ему безвылазно сидеть в палате Габриэль и фиксировать любые отклонения в протекании её сна, а сам Саэки после разговора с наставницей начнёт терять веру в то, что взрослые могут найти выход из любой ситуации. Оказывается, взрослые находят только вход, запирают кого-то внутри и теряют ключи.