Фактически с 1935 года корпорации, за редким исключением в лице лоялистов, оказались под запретом и либо распустились, либо были принудительно разогнаны, либо продолжали работу подпольно. Корпорации теперь не могли открыто выражать свое недовольство новой властью – та явила им пример последствий подобного неповиновения. Теперь остракизм, которому корпоранты подвергали нацистов, ограничивался повешенным на фехтовальном манекене портретом Гитлера и разговорами в узком кругу.

Корпоранты в форме вермахта, во время кнайпе в годы официального запрета. Архив корпуса Makaria-Guestphalia.

Мензурное фехтование в помещении ресторана «Хиршгассе», ок. 1925 г. Архив корпуса Rhenania Heidelberg.

В то же время среди известных корпорантов нашлись лоялисты, которые публично поддерживали национал-социалистов. Например, Август Вильгельм Прусский, четвертый сын последнего германского императора Вильгельма II, состоявший в корпусе Borussia. В 1930 году он присоединился к НСДАП, а в 1931-м стал «коричневорубашечником», войдя в ряды штурмовых отрядов (СА). Нацисты использовали его фигуру для пропаганды, усиливая доверие граждан к новой власти, а сам он активно выступал в роли пропагандиста национал-социализма.

В реальную борьбу с нацистами в рядах Сопротивления вступили только отдельные члены корпораций. Например, Питер Граф Йорк фон Вартенбург был членом корпуса Borussia Bonn, того же, в котором состоял Август Вильгельм, агитировавший за национал-социалистов. Он отказался вступить в НСДАП и в 1938 году впервые вовлекся в подпольную работу Сопротивления. На этом поприще он много работал совместно с графом Фрицем-Дитлофом фон Шуленбургом – членом корпуса Saxonia Göttingen. Вместе с другими участниками движения Сопротивления они сформировали Крейзауский кружок, который разрабатывал принципы устройства Германии после избавления от власти нацистов. Вартенбург и Шуленбург стали участниками заговора против Гитлера в 1944 году, более известного как операция «Валькирия». Шуленбург в случае успешного покушения должен был возглавить министерство внутренних дел. Однако покушение не удалось: заговор провалился, и они оба были арестованы и казнены.

Питер Граф Йорк фон Вартенбург на суде после ареста в 1944 году, 1944 г. Федеральный архив Германии. Граф Фриц-Дитлоф фон дер Шуленбург. Reproduktion Gedenkstätte Deutscher Widerstand.

Альтернативой запрещенным буршеншафтам стали камерадшафты (нем. Kameradshaft – товарищество) Национал-социалистического союза студентов. Конечно, это не могло полностью убить студенческую самоорганизацию, которая уходила корнями в историю. Давление не изменило и главные ценности свободы, лежавшие в основе таких объединений. Корпорации всех видов продолжали свое существование, но теперь уже на нелегальном положении. Конспирация стала важной частью их жизни в Третьем Рейхе, хотя периодически до властей доходила информация о ношении корпоративной униформы и собраниях. Уже ближе к окончанию войны и закату Третьего Рейха корпорации начали проводить первые открытые попытки возрождения.

Массово студенческие корпорации начали возрождаться в ФРГ в 1949–1950 годах, но встретили неожиданно сильное сопротивление со стороны университетских администраций и представителей общественности. Это было реакцией на то, что некоторые корпорации все-таки сотрудничали с нацистами, а многие корпоранты были офицерами Вермахта или даже СС. После войны вообще любое движение с идеей сильной Германии и нации воспринималось как опасная вещь, от которой уже натерпелись. Поэтому первые попытки возрождения корпораций были восприняты как опасность, которую нужно уничтожить в зародыше.

Большую роль в этом сыграла и послевоенная администрация союзников, которая боролась с ними в рамках общей политики денацификации, не слишком желая разбираться в нюансах деятельности и взглядах таких сообществ. По Германии прошла новая волна запретов на ношение униформы и атрибутики студенческих корпораций.

Но несмотря на прямой запрет, корпорации все равно возрождались. Еще быстрее возрождение пошло после экономических реформ конца 1940-х, которые вернули выпускникам возможность поддерживать свои корпорации деньгами, и они стали развиваться еще активнее. Первыми возродились профессиональные объединения и христианские братства, которые были гораздо менее негативно окрашены, чем буршеншафты и корпуса. Лишь в 50-е годы, после нескольких судебных процессов, им было разрешено ношение своей униформы, но только во время студенческих мероприятий и на территории корпоративных домов. Окончательно этот запрет был снят только тридцать лет спустя.

Впрочем, было бы неправдой утверждать, что настороженное отношение к корпорациям было просто предрассудками, за которыми ничего не стояло. Пример тому – активность австрийских корпораций в Южном Тироле – области, отошедшей Италии от Австрии после Первой мировой войны. Ее население в подавляющем большинстве было и остается немецкоговорящим. Члены буршеншафтов не только принимали активное участие в движении за независимость Южного Тироля и предотвращение его итальянизации, но отдельные из них также участвовали и в вооруженной борьбе. Большую роль в ней сыграл Комитет освобождения Южного Тироля (нем. Befreiungsausschuss Südtirol), который поначалу организовывал террористические акты против памятников итальянским государственным деятелям и объектов инфраструктуры, например линий электропередач во время «Огненной ночи» 12 июля 1961 года. Позже члены Комитета начали совершать нападения и на людей – список жертв среди карабинеров и гражданских растянулся на несколько десятков фамилий. С Комитетом боролись самыми различными способами: от дискредитации и тюремных сроков до ответных нападений и убийств силами спецслужб. Члены буршеншафтов Raczek Breslau (zu Bonn, J.K.), Danubia München, Olympia Wien, Brixia Innsbruck и Oberösterreicher Germanen Wien были заочно приговорены к долгим тюремным заключениям в Италии за совершение терактов и убийств[31]. Только в конце 1960-х годов региону предоставили автономию, и движение начало угасать.

В ГДР и странах Восточного блока (не говоря уже о странах Балтии, вошедших в состав СССР) ситуация ожидаемо была гораздо более тяжелой. В Восточной Германии корпорации были признаны пережитком буржуазного строя, препятствующим построению социализма, и запрещены. На смену «Гитлерюгенду» и Национал-социалистическому союзу студентов пришла местная версия комсомола – Союз свободной немецкой молодежи (нем. Freie Deutsche Jugend), созданный 7 марта 1946 года.

Конечно, и здесь корпорации боролись за жизнь как могли. В 1960-е годы проходят первые подпольные встречи корпорантов, переживших войну и не забывших свои корпоративные ценности. Какие-то традиции исчезли совсем, какие-то стали упрощенными, многие восстанавливались молодыми поколениями самостоятельно по обрывкам информации и оставшимся предметам былой эпохи, а потому получались несколько искаженными. Так появились нововведения, например, вместо ципфелей (нем. Zipfel) – традиционных связок, напоминающих брелоки – был введен «пивной шнур» (нем. Bierkordel) – связка разноцветных веревок длиной около 30 см, вручавшаяся участникам пирушек. После каждой пивной церемонии – они назывались «саламандрами» (нем. Salamander) – студент завязывал фрагмент «пивного шнура» в узелок[32]. Помимо обычных «саламандр» (нем. Knotensalamander) существовали еще и «почетные саламандры» (нем. Ehrensalamander), проводившиеся в честь отличившихся членов сообщества или в память о скончавшихся филистрах (выпускниках).