– Ладно, давай домой, я жрать хочу, – Стас не выдержал и лег на скамейку, мечтая, что она обратится с Сивку-Бурку, отвезет домой и топать самостоятельно не придется.

– Что, уже? – Ева, собака бешеная, славился способностью ходить пешком по восемь часов, но даже он выглядел усталым.

– Ну да, – Стас стек со скамейки и с трудом принял вертикальное положение. – Если дух нас не заметил, то он слепошарый и план не работает. Погнали в магаз зайдем.

– А когда мы будем знать, что сработало?

– Если через день-два начнется полтергейст, то сработало. Если нет, то едем в Волгоград. Но чет мне кажется, хуезябра в Волгограде прокаченное, но вполне классическое привидение, а не магическое тело, – Стас укусил губу.

Все складывалось не в их пользу – осталось четыре недели, а они не продвинулись ни на шаг. Это при том, что начали с самого простого.

В магазине Ева с отсутствующим взглядом походил вдоль полок и положил в корзинку огурцов.

– Чувак, вот ты это серьезно? Тебя и так скоро тараканы за обои утащат!

– Не знаю, ничего не хочу, особенно готовить, – Ева поморщил нос.

– Я стейков сделаю, но иди возьми еще хоть что-то.

Они разминулись. Ева поплыл куда-то в сторону полок с бытовой химией, видимо, желая добавить к огурцам губок для посуды, а Стас покачал головой и пошел покупать мясо. У него даже слюна потекла от вида говяжьей печени, лежащей в лотке с натекшей по углам кровью. Взяв килограмм вырезки и двести грамм печени, он пошел искать напарника.

Ева прижимал к груди упаковку помидор и как лиса ходил вдоль полок с вином.

– Да возьми ты уже себе бухла. На тебя смотреть больно, – Стас положил в корзинку стандартные два пива для себя.

– Не… – Ева опять поморщил нос и замотал головой. – Я не смогу, как ты, выпить пару бутылок и остановиться.

– Да? Раньше вроде мог?

– А сейчас у меня другое настроение, – Ева всплеснул руками и чуть не выронил помидоры. – Я напьюсь в говно и завтра буду страдать. Нахер надо. Оставлю это на тот день, когда мы не будем ожидать появления страшного японского духа-людое… – Ева замолчал на полуслове и посмотрел на Стаса. – Что ты жуешь?

– Ничего, – Стас поспешно проглотил все, что было во рту, и они пошли к кассе.

Хотелось как можно быстрее прийти домой и вытянуть ноги, а очередь продвигалась медленно. Тетка перед ними выкладывала продукты целую вечность, а потом еще обнаружила, что взяла что-то не то, и попросила сделать отмену. Ева, несмотря на то, что весь день бегал, был не в силах просто стоять неподвижно и чуть пружинил на носочках, чем отчаянно напоминал Стасу скороварку, у которой вот-вот сорвет крышку.

– Зачем ты себе так гайки закрутил? – Стас все же не выдержал и спросил. Женщина перед ними наконец рассчиталась, и кассир начала пробивать их товар.

– А разве ты не должен поддерживать мою трезвость?

– Если бы ты был обычным алкашом, то возможно, но ты – это ты, а твоя трезвость – пятый всадник Апокалипсиса.

– То есть тебе психологически комфортнее, когда я невменяемый в луже блевоты валяюсь?

– Нет! Мне комфортнее, когда ты обычный, средний… Умеренно потребляющий, потому что вот эти вот твои качели – лютая срань. Можно как-нибудь без них?

– Ты понимаешь, что я это не особо контролирую?

– А почему? Что тебе мешает?

– А… – Ева начал безуспешно подбирать слова. – Да потому!

Кассирша пробила продукты и достала из корзинки разорванный и пустой пакет со следами крови.

– А это что? – в замешательстве она посмотрела на бирку и прочитала: – Пе-чень говяжья…

– Не знаю, – Стас пожал плечами. – В корзинке было.

– Наверно, какой-то уебок взял печень, но сожрал, не дотерпев до кассы, – Ева хмыкнул и покосился на Стаса.

– Не говорите ерунды, – фыркнула кассирша. – С вас тысяча триста сорок.

***

Стас поставил перед Евой стакан с пивом.

«Просто, блядь, попустись».

Ева посмотрел на Стаса и обреченно вздохнул:

«Я слишком устал, чтобы спорить с тобой».

Следом за пивом на столе появилась тарелка со стейком.

– Не вздумай нос отворачивать. Это максимально диетический ужин, тут белок и клетчатка…

– Да не в этом дело, – Ева вздохнул, но вилку взял. – Ничего не лезет. Я даже не знаю, я голодный или нет.

Ева отрезал кусок хотел уже положить в рот, но уставился на совсем еще красное внутри мясо и посмотрел на Стаса, который с наслаждением уплетал свою порцию.

– А тебя часто на сырое мясо тянет?

– Вообфе быфает, – ответил Стас, не прожевав проглотив кусок. – Но сейчас особенно. И да, ты правильно догадался, это связано с беременностью. У меня упал гемоглобин, мясо не поможет, но желание его есть… все равно есть. Это нормально. У многих беременных так.

Стас взял пиво, выпил одним глотком почти половину бутылки и с рвением принялся за остальной кусок.

– То есть это нормально? – Ева аккуратно положил свой кусок в рот и с осторожным любопытством посмотрел на Стаса, как посмотрел бы офицер армии колонизаторов, к которому на обед привели туземца из голодающего племени.

– На общем фоне происходящего? – Стас усмехнулся. – Вполне.

***

После ужина Ева хотел принять душ, но, зайдя в ванную, понял, что сил едва осталось почистить зубы. Он открыл воду и минут десять держал руки почти под кипятком.

Вопреки своим опасениям, после стакана пива за добавкой он не побежал, как оказалось, Стас был прав – он действительно накрутил себя.

«Если от марш-броска за бухлом удерживает лень, значит, нет никакой зависимости, – Ева вытащил покрасневшие руки и закрыл кран. – Черт! Я зубы так и не почистил».

Он сонно водил щеткой по зубам, уставившись на грибок у стыка плитки. Ева уже проверил и ванную, и квартиру, и улицы через Тени. Он обещал себе не делать этого, но не смог себя заставить. Когда на пятый день пребывания в Мурманске опять ничего не произошло, то Ева решил, что Тени что-нибудь подскажут, но нет. Теней в Мурманске было на порядок меньше, чем в Питере, и само по себе это было интересно, но никакой практической пользы не несло.

«Твой напарник может умереть через четыре недели, а ты ничем не помог», – сказал он сам себе, эта мысль тяжелым грузом легла на грудь.

«У тебя есть уникальная сверхспособность, но ты бесполезен».

«Ничтожество!»

Ева закрыл глаза, прислонился к влажному кафелю и закивал.

«Твой друг умрет!»

«Это цена за вызов демона, надо смириться».

«Стоп. Что?!» – Ева распахнул глаза.

В потоке мыслей затерялась чужая, не принадлежащая ему. В голове будто сорвало шестеренку, и разум остановился.

Сначала зазвучал тихий смех, идущий изнутри головы, но совершенно чужой. Следом в отражении сгустились тени, собрались в неясный силуэт за его спиной. Ева обернулся, но в реальности за ним никого не стояло. Когда он повернулся, черная фигура – «Я уже видел ее и видел давно» – стояла прямо за зеркальной гладью.

От ощущения опасности внутри Евы скрутились пружины и привели его в состояние боевой готовности. Ощущение опасности. Это не был вползающий в каждую клетку всепоглощающий ужас, который обычно преследовал его в Тенях. Шестеренки мыслей медленно и со скрипом закрутились заново: это точно не Жанна вылезла из Пекла мстить убийце, точно не темный дух, неспособный на такое, но и плодом воображения оно не являлось.

– Что ты такое? – Ева боялся, что он, как в сонном параличе, не сможет повернуть языком, но слова легко вылетели из напряженного горла.

Кто-то посторонний и враждебный проникнул в его голову. Но кто и, главное, как?

Зеркальная поверхность дернулась, будто лопнул мыльный пузырь, и тень потекла через образовавшееся окно из зазеркалья к нему в реальность. Она встала перед Евой, и из густого черного тумана, похожего больше на каплю чернил в воде, чем на газ, начал проявляться силуэт. Неповоротливый, почти парализованный разум не успел создать ни единой мысли, как перед Евой обрел форму человек.