– Зашибись, и как мы это место найдем?

– Я выделил возможные… варианты, – Стас показал на карту. – Красная зона – высокая вероятность, желтая – вполне возможно, ну, а зеленая так, на всякий случай, вдруг сработает…

Ева посмотрел карту, всю изрисованную корявыми разноцветными кругами, и перевел взгляд на Стаса.

– Это же весь Мурманск.

– Да, – Стас развел руками, как ни в чем не бывало. – Мурманск не такой большой. Мы просто пройдем по всем этим местам и будем ждать, когда наш дух притащится нас убивать.

Ева задумался, план Стаса до него дошел не сразу.

– А ты уверен, что кто-то из нас подойдет в качестве жертвы? Он избирательный, за пять лет напал только на троих.

– Да, нам повезло. Ты подходишь.

Стас излучал уверенность, а Ева находил все это более чем сомнительным. Он нахмурился и взял со стола краткую характеристику выявленных жертв. Он уже прочел ее и не помнил, чтобы у них вообще был общий типаж, под который можно подойти. Их было три: один безработный, второй боксер, третий бедолага – хирург. Все трое с разными биографиями и типами личности.

– Ладно… – угадать ход мысли Стаса не получалось, и Ева терялся в догадках. – Боксер и безработный алкаш – возможно, но хирург больше по твоей части.

– Дело не в этом. Они все имели тягу к насилию, обусловленную некоторым психическим сдвигом, поэтому они и стали теми, кем стали. Сдвиги разные, а результат один.

Ева еще раз посмотрел на досье. Запутанные и косноязычные абзацы Кирилла Стас дополнил своими заметками. Ева вгляделся в неразборчивый медицинский почерк, пытаясь идентифицировать буквы.

– Безработный был не просто безработным, – продолжил Стас, когда на лице Евы проскользнул намек на понимание. – Он отсидел за нанесение побоев, а за десять дней до смерти избил жену. Не псих, просто асоциальный мужик, который умел решать проблемы только кулаками. Боксер был лютым задирой в школе, и это было следствием психотравмы в детстве. Кстати, очень напоминает твою историю, если я не ошибаюсь. Он состоял на учете в детской комнате, но его взял к себе тренер по боксу и направил агрессию в нужное русло, – Стас ткнул пальцем в выделенный желтым фрагмент и быстро продолжил говорить, не дав Еве времени возмутиться: – За десять дней до смерти он в мясо уделал оппонента на тренировке… То есть чуешь, к чему все идет? Дух не сразу убивает, он еще несколько дней мучает жертву, значит, они все попали, хуй с ним, в зону восприятия почти сразу после акта насилия. Могу поспорить, что триггером послужила кровь, оставшаяся на руках!

– А хирург?

– У него была смена в травмпункте, наверняка кого-то зашивал… А в детстве наш хирург ловил грызунов и препарировал. У него с ранних лет была тяга копаться в мясе и делать больно. Не стал бы блестящим хирургом, стал бы блестящим маньяком.

– Ты слишком много смотришь сомнительных психологов на ю-тубе. Ладно, я, по-твоему, тоже маньячелло?

Голос Евы и вся его поза со скрещенными руками, опорой на одну ногу, поднятая бровь выражали тотальный скепсис, но Стас разглядел за этой завесой фальшивой самоуверенности вопрос, который его давно тревожил: «Скажи правду. Ты думаешь, я ненормальный?»

– Ну, бля… Женек, ты – убийца, – Стас развел руками. – Ты не маньяк и не псих, но у тебя удивительно хорошо получается убивать, и если бы это было тебе противно, то ты бы этого не делал. Так что в тебе определенно есть то, что понравится нашему духу…

– У меня не было другого выбора, – голос Евы чуть просел.

Стасу резко расхотелось носиться с заморочками Евы. Желание проявить участие, быть деликатным сменилось раздражением.

– У тебя каждый раз нет выбора! – не успев договорить, он понял, что качели настроения – следствие гормонов, и поспешил взять себя в руки. – Но не суть, ты идеально подходишь. Ты – как тот хирург и боксер – направил деструктивные порывы на благо человечества.

Ева шокированно захлопал глазами, его будто окунули в теплую ванну, потом в прорубь и снова в ванну. Стас в принципе отличался резкостью суждений, но его внезапное переключение с деликатного на обычный регистр ставило в тупик.

– А почему ты не подходишь?

– Я тоже подхожу, но из нас двоих у тебя больше шансов понравиться духу, к тому же хер знает, как на моей потусторонней привлекательности скажется беременность демоном. Поэтому ставки делаем на тебя, я на подхвате.

– Ладно… – Ева посмотрел на Стаса, как обычно смотрят на неуравновешенных, с которыми лучше не спорить.

***

К работе приступили в тот же день. Им потребовалась кровь, и не простая, а кровь человека, взятая насильно с болью и страданиями, по идее, именно эмоции жертвы давали ей особый вкус, который чувствовал паранормальный мир. Стас успел набросать примерный план еще в Питере, поэтому захватил склянку с нужной жижей с собой. Это была консерва четырехлетней давности, но, по заверениям Стаса, кровь должна была работать как свежая.

День за днем они ходили по городу по восемь-десять часов, обрабатывая квадрат за квадратом, и прочесали весь Мурманск, но дух так и не объявился.

– Может, он сдох? – Ева рухнул в кресло и швырнул берцы в угол. Сапог ударился в стену и оставил на ней след уличной грязи.

– Не знаю даже… – Стас открыл пиво и посмотрел на карту Мурманска, где уже все возможные и невозможные места были помечены крестиками «выполнено».

– Или переехал… Может, его уже поймали или он на пенсию ушел…

– Скорее всего, он тут, но мы с тобой не подходим как жертвы. Может, мой демон глушит сигнал? Тебе стоит пройти одному, без меня…

– Глеб написал, что темного духа видели под Волгоградом.

– Или кровь не подходит? – Стас не обратил внимания на намек. – Надо подумать…

– Ты думай, а я в душ.

Ева начал стягивать с себя футболку и застрял ушами в горловине. Ребра у него стали торчать еще сильнее, чем обычно, и мышцы растаяли, отчего фигура стала напоминать синюю тощую тушку курицы.

«Ты, блядь, опять, что ли, нихера не жрешь?» – подумал Стас.

– Значит, слушай, какой у нас план, – сказал Стас, когда мокрый Ева с повязанным на бедрах полотенцем вышел из ванны.

– У нас уже есть план?

– Да! Завтра разделимся и быстро пройдем по главным точкам, если не сработает, поедем ловить другого духа.

***

Следующим утром Ева с нарисованными на тыльной стороне ладоней кровавыми крестами прогуливался за гаражами одного из малоэтажных кварталов города. Валяющиеся бутылки намекали, что люди здесь ходят часто. Дух появлялся здесь единожды и то почти пять лет назад, шанс, что он все еще спит где-то рядом, стремился к нулю. Можно было бы уже двигаться на следующую точку, но Ева залез на стопку паллетов, сел по-турецки и открыл банку энергетика.

Воздух так и не прогрелся, но солнце приятно подпекало. Между панельками виднелись сопки и залив, в котором отражалось непривычно высокое чистое небо. Легкий ветерок блуждал в лабиринте гаражей и тихо шуршал мусором. Не насладиться минутой уединения в таком красивом месте Ева считал преступлением.

«Какая же унылая форма саморазрушения», – Ева посмотрел на пустую банку и кинул ее в груду мусора.

От энергетиков надрывалась вегетативка, то и дело прошибал холодный пот и напряжение на кончиках пальцев превращалось в тремор. Давно пора было перейти на сок, но Ева не мог себя заставить, он и так во многом себе отказал – ему нужно было что-то, что хоть как-то торкало. По иронии, ему хотелось почувствовать диаметрально противоположный эффект – хотелось накачаться до полусознательного состояния и проваляться тут несколько часов, чувствуя безграничную гармонию со стылой землей, высоким северным небом и ржавчиной, пожирающей старые гаражи и некогда великий атомный флот.

– Но надо идти делать дела, – скомандовал себе Ева и соскребся с паллетов.

Целый день Стас и Ева бродили по Мурманску. Они по пять раз обошли все точки и вместе и по одному, прочесали все прилегающие закоулки, заглянули в каждую дыру, навернули пару кругов просто по городу и часам к семи валились с ног.