— Ты нужна мне, Анита.

Открыв рот от удивления, я наблюдала, как голубоватое свечение высвобождается из его сжатой ладони, принимая форму прозрачного силуэта женщины.

Меня повело назад, голова закружилась, потеряв связь с реальностью, я утратила возможность мыслить и понимать.

Я пришла в сознание, лежа на чем-то мягком. Первой мыслью было, что я у себя дома и, судя по ломке в организме, умудрилась простыть. Требовалось заставить себя встать, взять телефон и позвонить Адель, сообщить, что прогулка сегодня отменяется. Попыталась вслепую нащупать аппарат, и рука вместо тумбочки соскользнула в пустоту.

— Тише, девочка, тише, — зашептал над ухом незнакомый женский голос.

Растеряв последние крупицы сна, дернулась намереваясь сесть, однако руки женщины, оказавшиеся неожиданно сильными, вернули меня в лежачее положение.

Я обратила на нее дикий взор. Одежда чуть богаче простолюдинки, волосы аккуратно убраны в легкую прическу. В глазах — мудрость. Она нахмурила лоб и сдвинула брови, но тут же спохватившись улыбнулась мне. Ее глаза засветились теплом, и лучики-морщинки побежали по увядающей коже.

— Где я? Кто вы? — я вновь дернулась, но, заметив за ее спиной Алекса, облегченно застонала, перестав сопротивляться.

— Можешь звать меня Анита, — кратко пояснила незнакомка, замолчав.

Заметив, что меня больше не держат глубоко вздохнула, заставляя тело расслабиться. Руки женщины, скользнув вдоль моего тела, замерли в нескольких сантиметрах от головы. Затем Анита, закрыв глаза, начала медленно вести их вниз. Чуть дольше задержавшись в районе груди, затем живота, слегка дотрагиваясь, будто сканируя. Там, где проходили ее руки, под одежду проникало тепло.

Мое же тело отяжелело и, налившись свинцом, отказывалось подчиняться. От мысли, что рядом ведьма слепой страх сковал сознание, и чувство, что в этой ситуации я бессильна, било по вискам. Закончив свои манипуляции, она энергично встряхнула руками.

— Как ты себя чувствуешь? — вкрадчиво и нежно поинтересовалась Анита.

— Хочу домой, — захныкала я, облизав пересохшие губы. Размазывающая по кровати слабость вопила, что мне плохо.

Поднесенная веточка неизвестной травы с мелкими сиреневыми цветочками обожгла легкие едким запахом. Поморщившись, постаралась отвернуться, но эта ведьма еще пару минут заставляла вдыхать этот ненавистный аромат. Источаемый растением едкий запах отдаленно напоминал мускус и вызывал в голове четкие негативные ассоциации.

— Выйди! Я позову.

Дверь за Алексом тут же закрылась, оставляя нас наедине. Не тратя времени, руки Аниты проворно расшнуровали корсет, стянув с меня лишнюю одежду. Оказавшись под пристальным взглядом незнакомого человека, съежилась и желая укрыться потянула на себя покрывало. Не обратив на мои действия никакого внимания, Анита удовлетворенно кивнула.

— Выпей все, — к мои губам прижали овальный сосед с узким горлышком, напомнивший походную фляжку. Едва языка коснулась горько-кислая жидкость, закашлялась, выплевывая ее на себя и постель. — Волью силой, — пригрозила Анита, прижимая горлышко плотнее ко рту.

Стараясь не дышать, осушила его до конца и, вновь закашлявшись, повалилась на подушку. Жар сменил холод. Тело моментально покрылось гусиной кожей, и первая волна дрожи прокатилась сверху вниз.

Пока меня трясло гостья нашла в шкафу ночную сорочку, помогла переодеться, укрыв одеялом.

— Предупреждала ведь. Сейчас я ему выскажу все, что думаю, — донеслось тихое шипение Аниты.

Закрывшаяся дверь унесла с собой все слова и тревоги, и я последовала за горьким привкусом трав в сновидения.

Я лежала на кровати, уткнувшись в подушку. В голове еще звучали чужие слова: «ничего не было. Ты не видела Адиса всю прошедшую неделю». Абсурд какой-то, встречу с этим неприятным типом я бы точно запомнила. Я удивленно заморгала, приходя в сознание.

За окном начинало светать. Но отчего я чувствую себя настолько разбитой? Мышцы ныли, и даже легкое прикосновение покрывала к коже доставляло дискомфорт. Голова включалась медленно, и первое, что я вспомнила, — мне вчера стало плохо и я потеряла сознание. Странно, но никаких подробностей, память словно затерта ластиком.

Мои самокопания прервал робкий стук в дверь. Лениво перевернувшись набок, подала голос, разрешая посетителю войти. В образовавшуюся щель втиснулась смущенная Лола. Ее рыжие волосы, заплетенные в косу, блестели, и невзрачная одежда прислуги выглядела неуместной. Я представила ее в красивом платье. Да, этот образ подошел бы лучше.

— Извините что так рано, — переминаясь с ноги на ногу возле двери, начала она, крепко держа перед собой поднос с чайником и кружкой.

— Не переживай, я уже проснулась, — и, отчетливо осознав, что хочу пить, покосилась на графин.

Это не укрылось от ребенка. Девочка подошла, опустив свою ношу на круглый столик, и проворно наполнила стакан водой, протянув мне. Не без усилий сев, залпом проглотила безвкусную жидкость.

— Что вчера со мной случилось?

— Господин сказал, стало плохо, — Лола раздвинула шторы, и невидимые солнечные лучи наполнили комнату теплом. Стало жарко. — Вам что ни будь нужно?

Откинув одеяло, попросила подать из комода легкое покрывало.

— Мы же договаривались на ты, — вздохнула я, заглянув в извиняющееся лицо ребенка и едва сдержала гримасу, прочувствовав, насколько дико слышать обращение «господин», особенно из детских уст.

— Чуть не забыла, — Лола подскочила, засуетившись, наполнив травяным настоем кружку. Когда я сделала первый глоток, горький привкус всколыхнул память, и я едва не подавилась, вспомнив прозрачный силуэт девушки, зависший в воздухе. Должно быть, вчера мне было хуже, чем предполагала. Горький вкус наполнил рот, в горле запершило сильнее, и я закашлялась, выплюнув остатки жидкости, желтовато-коричневыми пятнами забрызгавшей светлую ткань покрывала.

Весь мой день прошел в кровати. Насколько я поняла, Лоле приказали мне во всем помогать, слушаться и скрашивать мое одиночество, освободив от прочих обязанностей. За это я благодарна. Лежать одной в четырех стенах без телевизора и гаджетов оказалось сущим мучением. Правда несколько раз тайно я вставала, когда Лола покидала комнату. Мне хотелось размяться, но даже эти незначительные усилия вымотали, а после начало клонить в сон.

В дни моего выздоровления Лола оставляла комнату только на ночь, а с первыми лучами солнца мышкой сидела на диванчике в ожидании моего пробуждения, и, едва я просыпалась, завязывались длинные разговоры. Она увлеченно делилась историями, рассказывала о своей семье, друзьях, играх, а когда речь заходила о шутках и шалостях, голос ее переходил на шепот.

Я от души смеялась, когда Лола описывала лицо рыбака, в очередной раз выловившего из реки рваную тряпку.

— Это Рен придумал, он постоянно смешит меня, — и, приблизившись ко мне, смущенно добавила, — не говори никому, но Рен мне нравится.

— Думаю, и ты ему, — ободряюще подмигнула я ребенку.

Вера в мои слова вспыхнула в глазах, и ее губы расплылись в улыбке.

Ближе к наступлению ночи, когда я осталась одна, тяжелые мысли заполнили голову, вновь возвращая к ускользающим воспоминаниям вчерашнего дня. Мне казалось, что я забыла нечто важное. И едва тьма скользнула с улицы в комнату, наполняя собой, как тревога заворочалась внутри, требуя бежать прочь. В полном непонимании я откинула покрывало и свесила ноги, но тут же взяла себя в руки. Разве мне что-то может угрожать, когда дом полон людей?

Лишь на третий день силы вернулись ко мне и я смогла покинуть наскучившую комнату. Безумно хотелось оказаться на улице и полной грудью вдохнуть свежий воздух. Спустившись по лестнице и почти дойдя до выхода меня остановил печальный голос:

— Прости меня.

Растерянно обернулась. Энджила поглотили коридорные тени, он опустил голову, разглядывая свои руки.

— За что? — не поняла я, взглядом дав понять Лоле, чтобы подождала на улице.