− Тебе-то погадать? — предложила Ефросия, когда все желания и любопытства были удовлетворены, а большинство расположились в центре комнаты, затянув не знакомую мне песню.

− Нет спасибо, − мысленно моля, чтобы уговоров не последовало, ну не верю я во все это, а обижать подобными словами не хочу.

Вновь перевела взгляд на собравшихся. Кто бы мог подумать, что еще остались деревни с подобным укладом жизни. Я пересела поближе, уходить еще не хотелось, но сознание медленно начинало погружаться в дремоту. С интересом наклонилась над серыми палочками, с помощью которых гадали, и отдернула протянутую было руку: на столе лежали маленькие косточки.

− Не бери в голову, — их тут же сгребли в холщовый мешочек. — Иди-ка спать, вон глаза слипаются. Давай провожу.

И хозяйка не спеша направилась в сторону лестницы. Шум сверху слабым эхом ощущался и внизу. Я вздохнула с облегчением, надо же, а ведь и вправду чувствовала себя среди них неуютно. Оглядевшись, не сразу поняла, куда делась старушка. Слабый свет привел на кухню, заглянув туда, заморгала на чудесную картину: Ефросия сидит на стуле и с интересом разглядывает кружку с остатками чаинок. Мою кружку!

− Садись, кое-что все же скажу, что не веришь, и так вижу. Но это тебе решать, — она нахмурилась, прибавив себе морщинок. — У тебя впереди дорога и нелегкий выбор.

Я скептически посмотрела на нее и едва удержалась, чтобы не хмыкнуть. Ну, сейчас начнутся общие, ничего не значащие фразы о том, что может произойти с любым человеком. Пальцем в небо. Мои действия не укрылись от ее неожиданно ставшим цепким взгляда.

− Рыжую девушку можешь не опасаться, она не причинит вреда, − и испытующе, словно ожидая моей реакции, посмотрела на меня. А мое лицо и вправду изменилось после ее слов. — А вот мужчину стоит поостеречься, от него исходит негативная энергия и тебе рядом с ним оказываться не стоит. Однако судьба может столкнуть вас и очень скоро, — она еще больше нахмурилась, прикрыв глаза. — Странно, его лица я не вижу. Его будто скрывает само время, — Ефросия посмотрела прямо на меня, но взгляд глядел мимо, став потусторонним и совсем чужим.

Не на шутку испугавшись, я вскочила со стула, готовая бежать вон.

− Стой глупая! — воскликнула она, приходя в себя, и уже спокойнее добавила: − Не хотела тебя напугать, но я так вижу.

− В пустой чашке? — голос дрогнул, сорвавшись на писк.

− Чашка с остатками чая — всего лишь проводник, главное, кто ее держал в руках.

Я заморгала, совершенно сбитая с толку ее словами. Ну не понимаю я в этом ничего.

− Иди спать. Я сказала все, что должна была.

Едва слышные мелодичные голоса тянули песню. Сон не шел. Еще бы, после таких-то слов! И кто тот мужчина: доктор или тот таинственный якобы вампир из моей головы? От этой мысли уголок рта сам собой дернулся, ну вот, сейчас напридумываю себе небылиц. Это или доктор, или какой-то придурок, третьего не дано. А вампир из прошлого… Боже, да меня впору в психушку положить за такие мысли.

Потом размышления вновь вернулись к рыжеволосой девушке. Только сейчас с удивлением отметила, что головная боль отступила, а когда это случилось, и не заметила. Чуть не подскочила, вспомнив, что не сообщила о задержке домой. Быстро напечатав смс, стала ждать подтверждения о получении, но его не последовало ни через минуту, ни через пять. Тогда набрала папин номер, оказавшийся недоступным. Вот дела, в первый раз он задержался в командировке, надеюсь, ничего не случилось. Прислушалась к себе, но чувство тревоги молчало. Прикрыла глаза, в очередной раз стараясь уснуть.

Мне чудилась девушка. Она вела, даже скорее несла меня сквозь орущую и дергающуюся толпу к выходу, ее рыжие пряди то и дело мелькали перед моим замутненным взглядом… улица, по обеим сторонам огороженная старыми домами, таких я нигде не встречала, не могла просто встретить… Ночь, ярко освещенный зал, полный народа, веселье, смех и эта предательская дрожь в ногах из-за протянутой мне руки, приглашающей на танец.

Проснулась я от настойчивого гортанного пения петуха. За окном забрезжил рассвет, и деревенская живность давно приступила к своим повседневным делам. В доме стояла тишина, только со стороны кухни раздавался легкий скрип половиц. Встав и одевшись, быстро заглянула в туалет с маленькой раковиной и поспешила на звук.

− Как спалось? — это первое, что спросили у меня.

− Хорошо, спасибо, − зевая, ответила я.

− Садись поешь. Интернет то работает? — и, получив отрицательный ответ, протянула маленькую книжечку с расписанием электричек и поездов, видимо, принесенную заранее.

Чтобы успеть на поезд, останавливающийся в этой, как оказалось, совсем не маленькой деревне, стоило поторопиться. А вот ближайшая электричка прибудет через два часа. Подумав и правильно оценив ситуацию, — на занятия в институте я и так опоздала — решила не спешить.

Эмоции от пережитого вчера немного улеглись, подарив более трезвый взгляд на ситуацию. Я посмотрела на пожилую женщину, бодро перетаскивающую по два яйца на каждую тарелку, и мне почудилось, лишь на мгновение, что все сказанное ей просто приснилось.

− Ну вот и славно, − она развернулась и положила на край стола небольшой тканевый мешочек. — Пока не забыла. Просто так не принимай, только при сильной усталости или бессоннице.

Я протянула руку и ощутила через ткань колкие веточки и сухие листья, потревоженный мешочек разнес по кухне аромат вчерашнего чая.

− Не сон, девочка, не сон, − усмехнулась она, глядя на мое перекошенное догадкой лицо. — Травы помогут, но злоупотреблять не советую.

После разговора завтрак потерял всякий вкус. Отчего-то мне казалось, что старушке известно куда больше сказанного. Спросить напрямую я не смела, меня откровенно пугала сложившаяся ситуация и нервировала эта молчаливая тайна.

Выйти решила пораньше, оставаться наедине с всевидящей и молчащей о главном хозяйкой не хотелось.

− Ох и дров ты еще наломаешь, − грустно усмехнулась старушка. − Ну, с Богом, − напутствовала меня Ефросинья. — Скоро все сама узнаешь.

С этими словами она закрыла дверь перед самым моим носом. Я отшатнулась, пораженная последней фразой, и заторопилась выйти на дорогу, а там почти бегом бросилась к станции.

Комната была погружена в сумерки, только слабый свет иногда проникал из-за бесконечно сменяющих друг друга туч.

Я сидела молча, стараясь не влезать в разговор, вообще оказалась случайным свидетелем их диалога.

— Твой супруг вчера переглядывался с Даной и даже покидал бал, — проронила наблюдательная гостья, которую все называли «Ландыш», игнорируя ее настоящее имя. Ей недавно исполнилось двадцать семь лет, и она вновь собиралась замуж после года вдовствования. Она снова передернула своими плечиками, словно замерзла, теребя кулон с большим камнем, лежавший на округлой груди. В ее фигуре вообще отсутствовали углы: круглое лицо, внушительная грудь, привлекающие внимания бедра, хотя они скорее угадывались из-за моды этого времени.

Раньше Ландыш и моя старшая сестра были неразлучны, но после свадьбы первой их дружба дала трещину и они стали видеться гораздо реже.

— Прекрати, — попросила моя сестра Изабелла. — Я знаю, что он очень красивый и на него заглядываются многие женщины, но он меня любит! Любит! И не стал бы порочить наш брак.

— Из-за любви? Глупости. — Отмахнулась Ландыш. — И вообще, для мужчины любовь − это скорее нечто мистическое.

— Не хочу слушать пустые сплетни, — упрямо повторила Изабелла. − Ты преувеличиваешь, а в тот раз Дана потянула ногу и попросила проводить ее до экипажа. Он мне сам все рассказал, не дожидаясь сплетен.

Ландыш усмехнулась:

− М-м-м, выходит целых два раза, — подытожила она. − Я не заметила, как они вместе выходили в парадную дверь. Зато я прекрасно видела, что он проследовал после нее в сад. Твой супруг отсутствовал довольно долго. Ты же тоже выходила на балкон в тот вечер, случайно не видела чего-нибудь странного?

Эти слова оказались обращены ко мне. Я поежилась от воспоминаний и перспективы ответить как минимум полуправду.