Переглядываясь и эмоционально обсуждая случившееся, мы вышли к реке.

Нам повезло: середина недели не располагала к пляжному отдыху и многие сейчас парились на работе, считая часы до окончания рабочего дня. Раскинув плед у самой воды и побросав сумки, мы быстро скинули одежду.

Я зашла в воду, кожа тут же покрылась мурашками. От поднявшегося со дна ила вода приобрела серо-коричневый цвет — и тут же поплыла, энергично гребя руками и ногами. На глубине вода начала светлеть. Я нырнула, меня охватил непонятный восторг, чувство радости, а большой неожиданностью стало еле ощутимое прикосновение к плечу и мелькнувшие золотые волосы, как будто кто-то плыл рядом. Я тут же вынырнула на поверхность, хватая ртом воздух, и с ужасом обнаружила, что нахожусь почти на противоположном берегу. Конечно, речка неширокая, но проплыть столько на одном дыхании мне точно не под силу. Я в полном недоумении смотрела на подруг, которые, сцепив руки, подкидывали друг друга по очереди и с визгом и брызгами падали в воду.

− Эй, давай к нам! Ты чего уплыла? — крикнули они мне, замахав руками.

***

Мы вернулись в дом только под вечер и в завершение дня торжественно вручили Тине сертификат на полет на воздушном шаре. Ее глаза засветились от счастья и, обняв всех, она смахнула слезы.

— Вы чудо. Это моя мечта, которую я и не думала осуществить в ближайшее время.

— А давайте выпьем за мечты! — предложила Адель, наполняя бокалы.

Все весело рассмеялись поднимая их вверх.

Уже было около часа ночи, и, сыграв последнюю партию в карты, все начали расходиться, готовясь ко сну. Небо за окнами приобрело грязно-фиолетовый цвет.

− Я так объелась, что щас лопну! − гладя животик и закатывая довольные глаза, простонала Адель.

— Ну! Где кто будет спать? — поинтересовалась Тина, — у нас две кровати здесь и одна на веранде. И что?

— Я чур с краю. Неважно где, но с краю, — зевая, предупредила Клара.

— Эта кровать раздвигается, на ней поместятся двое, — вмешалась я.

— Как-то мы не учли, что пятеро на три кровати не влезут, — хихикнула Адель и плюхнулась на небольшую подушку, лежащую на полу, едва удержав себя в вертикальном положении.

— Да ничего! Влезем! Как говорится: в тесноте, да не в обиде! — вмешалась виновница торжества.

— Я лягу на втором этаже. И как раз все поместятся, — выдвинула я предложение.

Подруги переглянулись.

— Одна?

— Нет, позову соседа, — усмехнувшись, поддразнила я, и, не получив особых возражений, взяла сменные вещи. — Это всего лишь второй этаж, а не портал в безвременье. Всем спокойной ночи!

Второй этаж чем-то походил на чердак и выглядел немного заброшенным, пыльным, необжитым. Единственное, что там стояло дельного, — это кровать, вполне сносная, а главное, с удобным матрасом. У стены находился старый шкаф, заваленный всяким хламом, на полу валялись бумаги и какие-то тряпки. В общем, полный бардак.

— Спокойной ночи, — откликнулись девчонки, а кто-то добавил, — и пусть клопы тебя не кусают.

Очень смешно.

Наверху царил полумрак, электричество так сюда и не провели. Единственным источником света служило круглое окно, по полу и стенам стелились тени, отбрасываемые множеством ненужных предметов. Тени перекрещивались, делая комнату еще более темной и неприветливой. Устроившись на кровати, я закрыла глаза, а когда очнулась, то обнаружила себя рядом с окном.

Так странно, ночь так и манит к себе в объятья. Появилось нестерпимое желание, возникшее, казалось, извне, немедленно выйти на улицу. Сон как рукой сняло.

Странно все это.

Немного поколебавшись, я открыла дверь, скрытую от посторонних глаз драпировкой, и вышла в уже сгустившуюся тьму на боковую лестницу.

Я тихо стояла на железном пролете, с упоением вслушиваясь в шуршание листвы, цокот кузнечиков и иные звуки, издаваемые невидимыми глазу существами. К середине лета лестница зарастала плющом и терялась в близ растущих деревьях. Сейчас нависающие листья выглядели еще сочными на вид, но на ощупь были жесткими и неприятными, словно жизнь в них уже начала потухать.

Ветер сменил направление и донес до меня чуть слышные шаги по деревянным мосткам, шелест задеваемых рукой листьев, скрип настланных досок и недовольно покатившиеся по дороге камни. Все это больше походило на сон. Я без страха спустилась по лестнице, вышла в калитку и, посмотрев направо — налево, прошла несколько участков вниз по дороге.

— Привет.

Я вздрогнула и стала оглядываться в поисках источника голоса. И нашла его, но далеко не сразу. Удивленно заморгала, когда крохи воспоминаний осторожно всплыли в сознании. Он любил поиграть и подразнить людей, и я не была исключением. Его голос доносился ниоткуда и одновременно отовсюду, любимый обманный маневр. Сгустившийся мрак улиц и многочисленные тени от домов, деревьев, кустов затрудняли обзор и смазывались, пряча силуэты.

— Ты напугал меня. Не смей так больше делать! — недовольно скривилась я, найдя его взглядом.

Он стоял в тени, наполовину скрытый кустом волчьих ягод, и довольно улыбался. Мягкая улыбка озаряла лицо, преображая до неузнаваемости. Весь его облик стал очаровательно-привлекательным, как магнитом, притягивая взгляд. Он сделал шаг и оказался в самом центре тускло-желтоватого света, отбрасываемого фонарем. В этот момент он очень походил на человека, самого обычного человека, которых на земле так много.

— Я рад тебя видеть хотя бы так.

Услышав знакомый голос, нахмурила брови, слегка склонив голову, словно не веря, кто передо мной. Взгляд скользил по черному силуэту. Почему нельзя выбрать более красочную гамму?

Он, будто прочитав мои мысли, расстегнул куртку, под ней оказалась белая футболка с изображением волка.

Наступило молчание. Мы смотрели друг на друга, его глаза выглядели по-прежнему добрыми, но улыбка изменилась, сделав лицо чуть старше. Он стал похож на себя, в те далекие временя, когда я его увидела впервые. Я прищурилась, изучая до боли знакомые черты, пытаясь вспомнить больше.

— Кто ты? — наконец прозвучал мой вопрос.

Он скривился в гримасе, на несколько секунд сделавшись задумчивым, потом посмотрел в темное небо, и звук голоса зазвучал не в воздухе, а сразу в моей голове:

— Взгляни на звезды. Думаешь, они никогда не меняются? Видимость обманчива, их сверкающая красота изменяется постоянно, ежесекундно. Дело в том, что с такого расстояния нам не видны преображения этого необычайного объекта. То же самое с любыми существами и предметами. Все подвержено видоизменению.

Я не поняла, к чему этот разговор. Причем здесь звезды, люди и предметы? Смысла его слов уловить не удалось.

А голос внутри упрямо продолжал звучать:

— Покажи, где ты сейчас!

Слова сбили с толку. Как где? Мы же стоим друг напротив друга! Он что, псих? И как я должна показать? Однако образы улиц, площадей, школы сами собой уже замелькали перед глазами. Пораженная этим, замотала головой, отгоняя наваждение. Человек напротив удовлетворенно кивнул.

— Прошло более ста лет с момента, когда мы видели друг друга последний раз. Немногие люди могут похвастаться, что побывали в прошлом, и тем более — что вернулись назад. Я до последнего не верил, что такое возможно. Энджил, словно наивный ребенок, ждал, что ты вернешься, отказывался поверить, что ты ушла навсегда.

После этих слов я очнулась, резко сев в кровати. Я удивленно озиралась по сторонам: сад, второй этаж, ночная рубашка, все тихо и вскоре за окном забрезжит рассвет. Собеседника не было, да и был ли он? Должно быть, это обычные сны, которые снятся часто, но никогда не запоминаются отчетливо.

Я захлопала глазами, услышанное и тут же забытое при пробуждении имя странным образом взволновало душу. Вздохнув, перевернувшись на бок и укрывшись с головой, закрыла глаза.

Лучше посплю еще чуток.

«Прошлое время»

После бала и до жути пугающей встречи с вампирами я несколько дней не могла прийти в себя. Нервно озиралась по сторонам и вздрагивала по любому пустяку, а ночью мне начали сниться кошмары. Сейчас бы не помешал ночник, мягкий свет которого прогонит притаившиеся в черных углах страхи.