Так будет, и так произошло, ведь не раз говорились истинные слова о приближении Царства Божия. Все явственнее пронизывают сумрак греховный его лучи животворящие, побуждая жизнь к цветению, к возрастанию. И вот уже нежным ростком на поле вечности восходит жизнь единым древом своим благодатным.

В беспредельное раскинулись ветви этого древа, и нет в нем увядания. Под немеркнущим благодатным солнцем произрастают плоды его. И все в нем: крона, ствол, и корни – и есть суть жизни в вечном своем торжестве. И эта жизнь и садом может стать, а может гимном, все благо здесь в небесной красоте. Божественную силу и величие, – то открывают праведным сады. Уходит лживое увядшее обличие, вновь мир лучист, в нем ангела черты.

И пусть ликуют сердца людей, когда они утвердятся на ровных небесных просторах земли новой. Пусть глаза их осветятся радостью умопостигаемой, а сердца любовью, сознающей от даруемой милости Божией.

Так будет, и так произошло, стала земля ровная, как стол, и приняла род человеческий. Распахнулись облака светлые, открыв взору небесные дали лучистые – убегающие от Восседающего на престоле белом. Он, Господь Бог, Единый наш благословлял всех избранных, и струился свет от одеяния Его, солнечного и лучезарного. И был обращен к каждому светлый лик Его. И одаривал Он праведных водою живою, и изливалась она потоками, светом премудрым.

И разве не радостен этот свет для любящих Его, для тех, кто распознал и принял благое, и обратился всем естеством своим и помыслами своими к даруемой Истине. И разве не радостно осознавать всю открытость сердца своего перед Богом, как и Божие увещевание на челе своем.

Взор Вседержителя пронизывает все мироздание, и ничего не может быть сокрыто от сокрушающей правды Его. Он спасает мир и осуждает грех. И судит людей не за те обстоятельства, в которые они невольно попадают, не за их неведение или совершенные ошибки, а по вере их, по выбору пути. Если душа человеческая пуста и не хочет давать духовного плода, то она обрекается в своем пустоцветии, и тьма становится ее уделом. Служителям же мрака правда нетерпима, им невыносим свет. И в злобном отчаянии своем опрокидываются они головой в разъятую бездну тьмы.

Так будет, и так произошло, даже если сомневаться и все отрицать, служа неверию своему. Ведь закрытые глаза одной души не гасят свет всего мира, мира вечного.

Глава третья.

В ней попытаемся осознать, как начало, ведущее к зарождению мира, связывается с его окончанием, при котором мир обретает благо и подходит к своему полному духовному завершению. Это в свою очередь подводит нас к вопросу о самораскрытии Божием в мире, тем самым к самой задаче утверждения бытия, а значит и к проблемам онтологического плана.

Постановка столь глобальной задачи достаточна трудна. Поэтому данная глава может показаться изначально сложной, но это из-за краткости, пока это только эскиз столь нам необходимый для дальнейшего раскрытия образа. Сама книга, посвященная духовному становлению личности, будет стремиться к этому. Так что в дальнейшем многое объяснится и дополнится.

Сама же сложность утверждения онтологии заключается в том, что ее невозможно охватить некими установленными знаниями во всей своей непреложности. Понимание бытия приходит не через знание, а благодаря приобщению к нему. Поэтому и эта книга не есть знание, а есть попытка соприкосновения и сопричастия делу мира в самом его сокровенном значении. И это мне представляется важным, так как сам ответ человечества на поставленный вопрос бытия требует этого разрешения и, тем самым, понимания: способен ли человек содействовать делу мира или же он выступает в этом мире как пассивная и несведущая сторона. И в этом разрешении исток будущего, само становление религиозного самосознания, что особенно заметно в своем качественном изменении на сломах эпохи.

Такое изменение, например, может происходить, когда день культуры сменяет собой ночь культуры, а именно то сознание, что по своей природе более доверяет неким авторитетам, мистическим предощущением и мифологическому языку. Поэтому в большей степени данной культуре свойственно говорить о грехе как об онтологическом разрыве, при котором развитие мироздания было нарушено, и материальная часть его как бы откололась от благой жизни во грехе своем. И эта малая часть могла вообще погибнуть, если бы не деяния Христа и Его жертва, примирившая творение с Богом.

Человек же дневной культуры более устремлен и динамичен, он спешит вглядываться в мир. Он вольно или невольно начинает вопрошание о самом себе, о своем месте в этом мире. Его начинает смущать сам факт катастрофического раскола между благим миром торжествующей правды и тварным, где в большей степени властвует лживая сила. И человек, несмотря на все увещевания церкви, на сам догмат о расколе мироздания во грехе, все же пытается преодолеть этот барьер. Плохо это или хорошо, но он стремится стать ответственным за свою судьбу, за прилагаемый труд. И, чтобы не возводить свой дом на песке, он ищет надежное основание для своего пути, для своей творческой деятельности. И, как следствие, устремляется к пониманию причины причин, а также к познанию самого себя. Так человек пытается определить свои пределы. И в этом ничего зазорного нет, поскольку грех не в познании правды, а в проявлении гордыни, что благодаря ей можно стать «как боги».

К тому же взаимосвязь бытия и сущего не так однозначна, если ее рассматривать не в плане мифологического языка. Вот одно из стихотворений Мартина Хайдеггера о потаенном. И по сути своего высказывания обозначенное им как «Намеки», как то, что не является пока вестью, но предвестием. К тому же это стихотворение будет раскрываемо в данной книге не в плане хайдеггеровской философии. Просто оно настолько целостно и подходит в качестве основы для дальнейшего помышления о становлении благого образа, что другого и желать нельзя. Так что пусть оно станет следующим «намеком», сутью самоутверждения бытия, самим представлением о Божественном домостроительстве.

Бытие есть событие

Событие есть начало

Начало есть решение

Решение есть прощение

Прощение есть бытие

Читаем первую строку: «Бытие есть событие». Так самораскрытие Божие в мироздании, Его задача обустроения мира открывается нам как постепенное разворачивающееся в истории действие воли Божией. Но, по сути, сам факт изначального творения мира являл собой событие вечное и мгновенное. А единство и нерасторжимость бытия как события указывает на Слово, характеризующее в Св. Писании Христа.

Ведь «слово» по смыслу своему есть то, что «содержит», то есть служит для названия отдельного понятия; и одновременно оно то, что «исходит», что дает способность говорить, передавать что-либо. В греческом языке «логос» так и раскрывается в этих двух значениях: он есть мысль или понятие, а также выражение или произнесение мысли.

Поэтому там, где говорится о Христе как о Боге и «логос» понимается как «мысль», то это указывает на то, что во Христе воплотились все сокровища Божественной мудрости, обладающие всей полнотой бытия, вся совокупность Божественной «мысли» (1 Кор. 1. 24). Тем самым Божественность Христа в Св. Писании раскрывается в значении Сына единородного, что Он Сущий и не отделим от Отца Своего.

Если же «логос» есть «выражение», то в воплощении своем Христос явился самим выражением Божественной Личности, Его «мыслью» (Иоан. 1. 14-18). Слово, ставшее плотью, не могло утратить свою Божественную природу, и поэтому оно раскрыло миру полную небесную славу Отца, как выражающее благодать и истину.

Таким образом, связкой и сутью разрешения бытия и события могло стать только Слово, поскольку оно есть само бытие и его событие, выражение. В Новом Завете так и говорится: «В начале было Слово, и Слово было у Бога (как вбирающее в себя Божественное понятие истины), и Слово было Бог (как выражающее эту Божественную суть)» (Иоан. 1. 1).