Пол был засыпан осколками плитки, отбитой выстрелами со стен; сами стены зияли глубокими выбоинами и чернели пятнами от попаданий лазера. Документы со стола разнесло в клочья и неравномерным слоем разбросало по рассыпанной плитке. Венчая картину, по всей площади комнаты поблескивали свежие темно-красные пятна, кое-где образовывая скопления капель, а где-то разводы и размазанные полосы.

Я опомнилась, с тревогой взглянув на клиента, все еще сидящего за опрокинутым столом:

— Ты ранен?

— Нет, — он покачал головой и кивнул в мою сторону. — Я нет, но ваша нога…

Я опустила глаза вниз. На правой ноге, чуть ниже колена кожаные брюки топорщились неаккуратным разрывом, из которого медленно вытекала чуть пульсирующая струйка. Ах, ты… зацепило, все-таки! Боль не чувствовалась — адреналин, щедро выплеснутый организмом во время вооруженной стычки, все еще кипел в крови. С ненавистью покосившись на замершего робота, я принялась стягивать сапог. Закатала штанину так высоко, как смогла.

Пуля прошла по касательной, тем не менее, задев несколько сосудов и выворотив кусок мяса, висевший теперь бесформенным черно-красным комком. Кость, к счастью, не пострадала.

Как следует промыв рану, я обколола ногу вокруг нее — обезболивающее, кровоостанавливающее, противошоковое. Достала из аптечки хирургические принадлежности.

Неслышно на четвереньках подполз фон Миллер. Посмотрел, как я пытаюсь вдеть стерильную нить в иглу и скромно предложил:

— Давайте помогу вам. Я умею.

Оценивающе оглядев его с ног до головы, я отказалась:

— Не надо. Свои раны я привыкла обрабатывать сама. Но… спасибо за предложение, — улыбка вышла кривой, но постепенно выправлялась. — И за автомат спасибо. Без тебя бы худо пришлось.

— Как-то само собой вышло, — словно в оправдание произнес ученый.

Прикусив губу, я пристроила кусок мяса на место и теперь неспешно накладывала швы. Пустяки по большому счету, хотя все равно неприятно: теперь около месяца на ногу будет больно наступать.

Закончив шить, еще раз тщательно протерла голень спиртом и, подумав, поднесла флягу ко рту и сделала несколько глотков. Больше нельзя — алкоголь разбавит кровь и затуманит разум, который сейчас должен быть остер как никогда.

— Будешь? — спросила я фон Миллера, когда огненная жидкость, ласковым огнем прошедшая по пищеводу, упокоилась в желудке.

— Нет, я не пью, — ответил тот.

— Дело твое, — я залила рану регенерирующим гелем и плотно замотала бинтом. Собрала оружие и медицинские принадлежности. — Сколько еще таких тварей впереди?

— Больше нет, — заверил спутник. — Мы пришли.

========== Глава 9. Главный зал ==========

Четвертой карточкой с красной полосой ученый активировал последнюю дверь, и мы вошли в большое круглое помещение с восемью колоннами, удерживающими свод на… на какой глубине? За время спуска по винтовым коридорам лаборатории я потеряла из виду, сколько витков мы сделали вглубь скалы под маяком.

Почти все пространство главного зала занимало оборудование разной высоты и конфигурации. Высокие аппараты, напичканные записывающими бобинами; компьютерные мониторы, соединенные с целой стеной кнопок и регулирующих устройств; большие прямоугольные монументы с рядами изредка мигающих ламп…

Оказавшегося в родной лаборатории фон Миллера словно подменили. Казалось, будто рыбу, часами томившуюся на берегу, вновь опустили в прозрачную прохладную воду. Из скромного и послушного спутника он превратился в единоличного хозяина, владыку над всем этим электронным многообразием. Его глаза за тонкими стеклами очков буквально сверкали, он бегал от одного монитора до другого, что-то включая, что-то фиксируя, и выглядел абсолютно счастливым.

Положив драгоценную винтовку на один из лабораторных столов, я устало присела под стеной, привалившись к ней всем телом, и откинула голову. Задание было выполнено, клиент доволен, чего еще желать?

— Интересно, когда мы пойдем обратно, — вполголоса произнесла я, — нам снова придется преодолевать рубежи обороны?

— Я остаюсь здесь, — оповестил клиент, что-то набирая на клавиатуре. — А вам будет проще вылезти через аварийный люк, — он махнул рукой в сторону неприметной лесенки, притаившейся в самом темном углу. — Столько информации, столько работы!

Я привстала, намереваясь проверить пути дополнительного отхода, как вдруг ученый спохватился:

— Позвольте вернуть это вам, — он протянул мне пистолет, который я автоматически спрятала в кобуру. — Сообщите мне свой виртуальный адрес, я перешлю на него пароль к сейфу в своей комнате мотеля, где находится остаток вознаграждения.

— Отправь на адрес бармена с пометкой, — сдержанно отозвалась я, — потом заберу у него.

— Как хотите, — бывший клиент копался в программном обеспечении основного компьютера лаборатории.

Пока он занимался этим делом, я забралась по длинной лесенке аварийного выхода, наткнувшись на толстый люк, который не поддавался при всех стараниях скрутить металлическое колесо.

— Как он открывается? — крикнула я вниз.

— Он не заперт.

Мозг будто кольнули два разноименных электрода, заставив передернуться.

— Откуда ты знаешь?

— Он сломался перед эвакуацией, — донеслось снизу, — чинить было некогда, так и оставили. Снаружи он хорошо замаскирован, да и места дикие, лезть некому.

Толкнув стальную лепешку и отмахнувшись от посыпавшейся на меня земли, я высунулась на поверхность — один из островков позади маяка, во множестве образовавшихся вокруг после обмеления Потомака. Действительно, с берега и не заметишь.

Рассветное солнце уже поднималось из-за горизонта, слепя глаза, и я захлопнула крышку люка, защищаясь от режущих лучей.

— Ты знал об этом… — полувопросительно, полуутвердительно произнесла я, спустившись по тонким ступенькам.

— Знал.

Электроды в мозгу перемкнули, донося до него простую, но невероятную для понимания мысль.

— Тогда почему вместо того, чтобы тихо и незаметно проникнуть в лабораторию по запасному пути, ты заставил нас пробиваться с боем через главный вход? — я подошла к фон Миллеру и тронула его за плечо.

Нехотя отвернувшись от компьютера, он развел руками:

— Я уже говорил вам, что я психолог, изучаю реакции людей. Нам было необходимо пройти через все коридоры, чтобы скрытые камеры наблюдения запечатлели ваше реагирование на различные средства охраны. Теперь оно сохранено в дата-центре и представляет собой прекрасный материал для исследований. Все произошедшее являлось продуманным и спланированным мной экспериментом, в котором вы сыграли главную роль! — он вновь повернулся к управляющей панели и повернул пару рычагов. — Кстати, у вас неплохие результаты, и, пожалуй, я мог бы предложить вам постоянную работу охранником при лаборатории… — он внимательно изучал данные на экране, — разумеется, за более скромную плату, чем нынешний гонорар…

— Ты сознательно подставил меня под пули ради какого-то эксперимента? — я задохнулась.

— Не совсем, — с некоторой досадой пояснил ученый. — Я специально подбирал себе опытного сопровождающего, чтобы тот прошел сквозь систему безопасности, — он скосил глаза на мою раненую ногу, — с минимальными потерями.

— Но ведь ты тоже шел со мной. Ты тоже мог погибнуть!

— Честно говоря, нет… — замялся доктор и, распахнув халат, указал на левую сторону груди. — Под бронежилетом у меня хранится специальный маячок, испускающий радиоволны на определенной частоте. Считывая их, все охранные устройства лаборатории инициируют владельца, как «своего». В меня бы не стали стрелять. Конечно, рикошеты и шальные пули создавали определенный риск, но ради науки…

— Сволочь ты.

Пистолет сам прыгнул в руку, и я направила его на бывшего спутника, отчего тот резко отодвинулся.

— Что вы делаете? — возмутился он. — Я же вам заплатил!

— Ты заплатил мне не за это, — я приближалась к ученому, а он отходил назад, пока не уперся спиной в стену, а черное дуло пистолета не коснулось его лба.