Сейчас же я по собственной воле приближалась к жуткому имению. Будь я в одиночестве, предпочла бы пройти вдоль реки, пробиваясь сквозь орды болотников, заполонивших побережье, но сейчас на мне лежала ответственность за сохранность заказчика, и приходилось жертвовать предубеждениями ради безопасности последнего.

Бесплодные деревья бывшего сада обступили нас со всех сторон, а над головами навис высокий двухэтажный дом. Его стены оплетали мертвые лозы плюща, а грязные стекла казались непроницаемо черными — ночами в них мелькали огоньки, о которых рассказывали редкие наблюдатели. Из каминных труб, выходящих на крышу, сочился дымок, говоря о том, что особняк обитаем. Обитаем неизвестными силами.

По мере приближения к строению меня охватывала нервная дрожь, а сердце ускоряло пульс, начиная биться о ребра, как пойманная в клетку птица. Страх, внушаемый особняком, был непонятным, необоснованным, иррациональным, но невероятно сильным. Зубы выбили дробь, автомат заплясал в руках, и я прижала его к себе, чтобы не показать спутнику своей слабости, не внушить и ему страха. С холма спускалась единственная тропинка к маяку, высокой свечой уже маячившему за деревьями. Иной дороги, кроме побережья, не было.

— Странный дом, — отозвался ученый, разглядывая поместье. — Там живет кто-нибудь?

— Не знаю, — ответила я. Мы как раз проходили мимо боковой стены. Я старалась держаться как можно дальше от нее, но крутые склоны обрыва не позволяли этого. — И никто не знает.

— От него исходит необычная энергия, — спутник, казалось, вовсе не был напуган, с интересом разглядывая кирпичную кладку, местами обнаженную полусгнившей деревянной обшивкой.

— Ты не был здесь? — удивилась я, все еще пытаясь справиться с собой. — Работал же поблизости.

— Не был. Нас привозили и увозили на лодке. Видел силуэт дома на холме, но никогда не приближался к нему.

— Твое счастье, — пробормотала я, минуя опасное расположение и спускаясь по крутому склону холма в сторону реки, которая уже виднелась под его подножием.

По мере удаления от особняка паранойя оставляла меня, но так и не удалось избавиться от чувства, что кто-то пристально смотрит в спину. Тем не менее, когда дом Кэлвертов остался позади, я почти успокоилась и смогла трезвым взглядом окинуть развернувшееся передо мной устье Потомака.

========== Глава 5. Гнездовье болотников ==========

Над мутно-зеленой акваторией, протянувшейся до самого горизонта, нависали тяжелые, начинающие темнеть тучи — постепенно сгущались сумерки. Ветер лениво колыхал поверхность воды, развеивая по берегу запах тины и водорослей.

Раскрашенный черно-белыми полосами маяк высился прямо перед нами, разместившись на небольшом островке, к которому вела полузатопленная дорожка-брод. Справа от нее местность патрулировали два болотника — здоровые, мерзкие на вид мутанты в человеческий рост, эволюционировавшие то ли от крабов, то ли от мечехвостов. Они передвигались на задних лапах, передние клешни использовали для разделывания добычи, а сзади их тело накрывал огромный хитиновый щит, практически неуязвимый для любого вида патронов. По справедливости сказать, и все тело болотника было покрыто прочнейшей хитиновой броней, но живот, и, особенно маленькая сморщенная мордочка были более уязвимы. С ними следовало бороться быстро и точно.

Прячась за камнями, вросшими в склон холма, я оценивала силы противника. Двое. Один ходит по берегу, другой плещется в радиоактивной воде. Пройдя по холму влево, обнаружила еще одну тварь, расположившуюся прямо между маяком и нами.

Оглянувшись на разломанную ограду поместья, я велела спутнику:

— Спрячься за столбом и не выходи, пока я не прикажу. Не высовывайся без команды, что бы ни случилось.

Предстоящий бой обещал быть достаточно сложным и, по-хорошему, клиенту лучше было залезть на дерево, на которое болотники не смогут забраться, но я не решилась испытывать скалолазные способности ученого.

Достав из кармана гранату, я сорвала кольцо, зажала скобу пальцами и подобралась к краю обрыва. После чего, разжав руку, выждала две секунды из трех, достаточных для срабатывания запала, и бросила ее вниз, прямо под ноги одинокого болотника. Я всегда пользовалась оборонительным видом гранат, обеспечивающим большую ударную силу и широкий радиус поражения.

Достигнув кромки воды, боеприпас взорвался с оглушительным грохотом, взметнув ввысь фонтан жидкости и отбросив болотника на несколько метров. Не став рассматривать, насколько получилось подранить врага, я бросилась к оставшейся парочке, на ходу засовывая снаряд в подствольник.

Отдыхающие болотники среагировали на взрыв и, безошибочно определив направление атаки и положение атакующего, уже направлялись ко мне по склону холма.

Я успела выпустить три гранаты им под ноги, после чего принялась поливать очередями из автомата, стараясь попасть в наименее защищенную морду. Один из мутантов споткнулся, и мерзкое членистоногое тело покатилось по откосу. Второй, прихрамывая, все еще пытался подняться. Однако короткая очередь, попавшая между сочленениями грудных пластин, сразила и его. Третий, выбравшись из-за скалы, нашел свою смерть в нескольких шагах от меня.

Рывком перезарядив автомат, я внимательно осмотрелась. В этой местности болотников было пруд пруди: в окрестностях маяка они, не тревожимые охотниками, устроили гнездовье и плодились, как псевдокролики. Пока дополнительные особи, привлеченные стрельбой, не подтянулись к театру боевых действий, нужно было прорываться. Я взмахнула рукой:

— Миллер, за мной! Поторапливайся, но и не обгоняй. Вперед!

Не оглядываясь на ученого, надеясь, что тот сумеет вовремя сориентироваться, я спустилась с холма, водя стволом из стороны в сторону.

Размеренный плеск воды за мной подтвердил, что я не ошиблась в реакции спутника. Мельком обернувшись, чтоб убедиться, что догоняет именно клиент, а не очередной болотник, я двинулась вперед.

Мы дошли уже до половины перешейка, соединяющего берег с островком, на котором стоял маяк, как из-за скал последнего показались сразу две твари: матерый, позеленевший от тины и старости мутировавший краб и детеныш, вдвое меньший по размерам, но не менее опасный.

— Стой! — закричала я. — Назад!

На таком близком расстоянии гранаты были бесполезны — нам они нанесли бы больше повреждений, чем бронированным мутантам, и мне ничего не оставалось, как пытаться подавить тех автоматным огнем, постепенно отступая.

Сзади защелкал пистолет. Пули неприцельно ложились вокруг маленького болотника, порой рикошетя от его хитинового покрова. Он замер на месте, не зная, на кого бросаться: на человека с автоматом, который находился ближе, или на второго, дальнего, но раздражающего своими свинцовыми камешками.

— Бесполезно! — отозвалась я, не отпуская спусковой крючок. — Лучше отходи!

Мои слова остались без внимания. Матерый болотник почти добрался до меня; его тело содрогалось от прямых попаданий, зеленоватая слизь, заменяющая кровь, струилась по груди и животу, но он продолжал идти. И только когда протянутая гипертрофированная клешня почти коснулась моего лица, сраженный противник упал замертво. После этого расстрелять детеныша не являлось большой проблемой.

Перезаряжая опустевший рожок, я бросила быстрый взгляд по сторонам и крикнула:

— Теперь быстро вперед, бегом, пока остальные не подтянулись!

Преодолев перешеек, я толкнула доктора по направлению к основанию маяка:

— Беги наверх, я прикрою!

— А наверху их нет? — тяжело дыша, спросил он, делая несколько шагов по извилистой дорожке островка.

— Нет, они живут только у воды! — я поднималась спиной вперед, внимательно рассматривая камни и готовясь в любой момент открыть огонь. И лишь когда сзади хлопнула дверь маяка, я решила развернуться и, опустив оружие, со всех ног бросилась к подножию морского осветительного прибора.

Вбежав внутрь, я опустила массивный деревянный засов, запирая дверь, и рухнула на стоявшую рядом скамейку. Фон Миллер, поджидавший у входа, с недоверием спросил: