— Ты ведь понимаешь, кого я имею в виду? — с улыбкой спросил атаман.

— Понимаю, но… каким образом? Ты собираешься отправиться в Румынию?

— Зачем? — удивленно повел бровью молодой человек. — Зачем горе идти к Магомету, если Магомет сам пришел к горе?

— А вот отсюда поподробнее, — попросил мужчина. — Неужели Дракула в Англии?

— Да, — просто ответил разбойник, — и не один. Вчера мои ребята поймали хорошенькую птичку, которую я намерен использовать в качестве приманки.

При слове «птичка» лицо его старшего товарища словно окаменело, а взгляд с жадностью впился в молодого атамана. Не замечая этого, Ричард Грей продолжал:

— У меня есть некоторые подозрения на его счет, но они пока не проверены. Однако совпадение его приезда с началом моей деятельности и то, что местом пребывания он выбрал Ноттингемский замок, говорят в пользу моих догадок. Кстати, та самая птичка — его молодая жена, довольно милое юное существо, но уж очень несговорчивое, — разбойник поморщился. — Я спрашивал ее о планах мужа, но она либо не знает, либо просто не хочет говорить. Возможно, нужно попробовать другой способ допроса, например…

— Постой, — перебил его гость. Он стащил шляпу с головы и вытер ладонью обильно выступившую испарину на побледневшем лбу, — ты похитил графиню?

— Отнюдь, — довольно возразил молодой человек. — Мадам каталась верхом и ненароком забрела в мой лес. По ее словам муж был не в курсе прогулки, поэтому не сумел предупредить.

— Аликс… — с болью в голосе выдохнул мужчина.

— Ты знаком с ней? — атаман в изумлении уставился на него.

— Она моя сестра!

— Что?

Если бы гром вдруг расколол безоблачное ночное небо, это бы не произвело такого эффекта, как несколько слов, произнесенных путешественником, гостем атамана лесных разбойников.

— Ты выдал сестру замуж за убийцу невесты? — в ужасе воскликнул Ричард Грей.

— Не я, — глухо ответил несчастный брат, — а отец. Я пытался повлиять, но обстоятельства были выше. И вообще там сложилась непростая ситуация, долго рассказывать… Но послушай, Ричард! — пытаясь справиться с волнением, заговорил он. — Ты должен освободить ее!

Молодой человек вздрогнул.

— Прости, Гэбриел, но я не могу этого сделать, — тихо произнес он.

— Почему?

— Она мой козырной туз, — разбойник виновато опустил глаза, однако голос его был тверд, — единственный гарант того, что Дракула не ускользнет из моих рук, что возмездие наконец настигнет его, и он заплатит за всю кровь, которую пролил на английской земле.

— Но с чего ты взял, что он станет ее выручать, а не подожжет твой лес со всех сторон или не вломится в него во главе нескольких королевских отрядов, положа ее жизнь на алтарь уже своей мести? — Гэбриел Ван Хельсинг еле сдерживался, на его скулах перекатывались желваки, а левая рука, держащая шляпу, сжала ее изо всех сил, смяв упругую неподатливую кожу.

— У него нет таких полномочий! — с вызовом ответил Ричард. — Он даже не английский подданный. Даже если на сей раз его власть простирается так же далеко, как три года назад, он может рассчитывать только на один отряд солдат, но в этом случае я не пойду на открытое столкновение.

— Что ты хочешь ему предложить? — угрюмо спросил румынский гость.

— Обменять его жизнь на жизнь жены.

— Он никогда на это не пойдет, — Гэбриел мрачно покачал головой.

— Знаю, — отозвался атаман, — но он попытается выручить ее другим способом. Если он не любит ее, все равно долг, общественное мнение, гордость, наконец, заставят его сделать это.

Ван Хельсинг закрыл глаза и потер переносицу пальцами.

— А если что-то пойдет не так? Если ситуация выйдет из-под контроля, или ты где-то ошибешься? Можешь ты мне поклясться, что она не пострадает? — спросил он и сам же ответил. — Нет, не можешь… Ты рискнешь моей сестрой, даже зная, как много она для меня значит? — он взглянул на своего товарища.

Тот опустил голову.

— Прости, Гэбриел. Обещаю, я сделаю все возможное, чтобы твоя сестра осталась невредимой. Но отпустить ее — значит отказаться от великолепного шанса, который протягивает мне судьба. При всем уважении к тебе я не могу этого сделать.

Ван Хельсинг молчал. Молчал и Ричард Грей. Наконец брат пленницы прервал паузу.

— Тогда я не пойду дальше, — он вздохнул.

Атаман невесело кивнул:

— Мне жаль, что так вышло. Надеюсь, когда все закончится, мы еще встретимся. Я бы хотел, чтобы ты понял меня, Гэбриел.

— Я понимаю тебя, Ричард. Прощай, — мужчина развернулся и медленно пошел прочь. — Надеюсь, ты тоже меня поймешь… — прошептал он себе под нос, но его никто не услышал.

========== Глава 11. Скелет в шкафу ==========

По голубому небу плывут белые кудрявые облака. Вокруг, насколько хватает глаз, расстилается бескрайнее поле с колосящейся рожью. Сквозь густые высокие стебли синими звездочками проглядывают цветки васильков. На краю поля, клином вдаваясь в него, растет небольшая березовая роща. Около одного из деревьев, небрежно оперевшись рукой о белый с черными крапинами ствол, стоит молодой мужчина и смотрит на меня. На нем вышитый длинный жилет и брюки, тончайшая шелковая рубашка и светлый пояс, концы которого шевелит легкий ветерок. Что-то в его лице и фигуре кажется мне знакомым, и я пристально вглядываюсь в силуэт, пытаясь разгадать, что именно.

И вдруг узнаю его. Это с ним я венчалась в самой большой церкви Румынии, ему приносила клятву верности перед алтарем, он надевал мне на палец обручальное кольцо. «Влад!» — радостно зову я и делаю шаг вперед. Но ни единого звука не срывается с моих губ, а тело остается неподвижным. В непонимании я делаю еще один рывок, но по-прежнему не могу пошевелиться. Словно невидимые нити охватывают каждую часть моего тела, приковывая к месту. Воздух становится плотным, густым, сквозь него невозможно пробиться.

А муж смотрит на меня, словно ждет чего-то. Что я должна сделать? Что должна сказать? В воздухе повисает напряжение, ощущение неотвратимости. Если я немедленно не вспомню что-то очень важное, хрупкое равновесие нарушится, картинка разобьется на тысячи осколков, и я останусь одна в полной темноте. Мысли мечутся, путаются, я всматриваюсь в дорогие черты, с ужасом ожидая, что каждый миг может стать последним.

Внезапно налетает ветер, колючий, холодный, пробегает по колосьям, а они тихо звенят будто льдинки. Откуда-то сверху начинают падать снежинки, кружатся, подхватываемые ветром, завиваются спиралями, засыпают спелую рожь. Силуэт любимого мутнеет и начинает расплываться. «Подожди, Влад! — в отчаянии кричу я. — Я хочу сказать тебе…» Но поздно, метель занимает все пространство, воет, стонет, лютым холодом пробирая до костей…

— Если ты замерзла, могла бы попросить второе одеяло, мне не жалко.

Я открыла глаза. На то, чтобы понять, где нахожусь и вспомнить события вчерашнего дня ушло несколько секунд. Я лежала, свернувшись калачиком, закутавшись в одеяло, но тонкая шерстяная ткань не могла согреть и защитить от холода, растворенного в воздухе. Подо мной на утоптанном земляном полу была расстелена солома, еще достаточно мягкая, но уже местами слежавшаяся. В углу чадила свеча, то и дело угрожая потухнуть и сдать последний светлый рубеж во власть полумрака. Сквозь частые щели в стенах шалаша уже пробивался рассвет.

Охранника на прежнем месте не было, вместо него у дверного проема, привалившись к косяку, стоял Ричард Грей. Слегка наклонив голову, он наблюдал за мной. Я не знала, когда он вошел, но скорее всего, недавно, слишком много чести для пленницы, чтобы ее охранял лично сам атаман. Наверное, решил дать передохнуть ночному караульному или продолжить вчерашний допрос, хотя последнее было бы совсем некстати, учитывая методы, которыми он пользуется.

Неуклюже опираясь связанными руками о свое ложе, я попыталась сесть. Бока ныли от непривычной постели, а запястья, туго стянутые веревкой, при каждом резком движении обжигало болью, но я старалась не подавать виду. Придав лицу невозмутимое выражение, я подняла глаза на атамана: