Тело вмиг наполняют ощущения, от которых, кажется, сейчас взорвется мир. Разлетится на острые осколки и разбомбит все к чертовой матери. Надо было все-таки попросить воды. В горле жутко пересыхает.

Я ногтями впиваюсь в плечи Богатырева и стискиваю зубы. Буквально надев меня на себя, он рукой собирает мои волосы на затылке и оттягивает голову назад.

— В глаза смотри мне, — велит рыком и начинает толчками подбрасывать меня над собой.

Сегодня справляется без дополнительной смазки. Мое тело отвечает на его порочные позывы и дает достаточно влаги. А я, любуясь изменениями выражения его лица, признаю, что он до одури обаятелен.

Я все еще дрожу, и двигаться ритмично не получается. Верчусь на нем, как целка, но глаз не отвожу. Постепенно ловлю его темп и ускоряюсь. Его глаза пьянеют, мышцы лица расслабляются. Он уже не подбрасывает меня руками, а мнет мои бедра. Остальное я делаю сама, впиваясь в его крепкие, твердые плечи.

Низ живота приятно потягивает, ноги начинают неметь, кончики пальцев покалывать. Я предчувствую, что сегодня точно испытаю оргазм. Не с Деном, а с человеком, которому он по сути продал меня за свои долги! Но должен же мне полагаться хоть какой-то бонус за свои мучения. Буду выжимать из этих встреч максимум удовольствия.

Закатив глаза, отдаюсь во власть греховного слияния. Прыгаю на чужом члене, будто в меня самую энергичную батарейку впихнули. Постанываю, кусаю губы, царапаю горячую мужскую кожу.

В салоне быстро разогревается воздух. Кондиционер перестает справляться, и я покрываюсь липкой пленкой пота, как и Богатырев. Он кончает, крепко обхватив меня обеими руками и прижав к себе.

Я сбивчиво дышу ему в ухо, пульсируя вместе с ним и борясь с головокружением. Пусть Ден возненавидит меня, но я кончила. Нет, я обкончалась! Потому что Богатырев и правда не так уж плох, а мир и правда разлетается на осколки, превращаясь в калейдоскоп.

Он пересаживает меня со своего поршня, берет сигареты и выходит из машины. Мне бы тоже выйти подышать, но не решаюсь. Рявкнет еще — и весь кайф испортит. Не хочу я заканчивать эти встречи скандалами. У нас впереди еще пять ночей. И не хочу кое-что еще — возвращаться к Дену. Прям внутри что-то протестует. Это уже даже не обида, а лютая ненависть, отвращение.

Снова сев за руль, Богатырев возвращает сиденье в исходное положение, выпивает вторую банку энергетика и заводит машину. Отдаленными огнями ночного города любоваться мы не будем. Не романтическое свидание, значит нефиг дразниться.

Достав из клатча телефон, обнаруживаю забитый рабочий чат, несколько личных сообщений, в том числе от мамы, и одно от Мадлен.

«Мое предложение все еще в силе», — пишет она.

Не раздумывая, отвечаю ей: «Да, мне нужна твоя помощь».

Богатырев выезжает обратно на шоссе, и я получаю ответ с адресом. Убрав телефон, пальцами поправляю волосы и как бы между прочим говорю:

— Подбросишь меня к подруге?

Чуть повернув голову, сканирует меня до самых пят и переключается на дорогу.

— У твоего мужа яйца-то хоть есть?

Прям по сердцу лезвием резанул. Отворачиваюсь к окну и отмалчиваюсь.

— Сниму на завтра номер в «Шарме». Встретимся так же в десять.

— Хорошо, — бормочу бесцветно. — Наверное, дома меня не будет…

— Я тебе позвоню. Твой номер у меня есть. — Его манера вождения просто ужасающая, но сейчас, после очередной случки, мне уже и лоб в лоб с кем-нибудь столкнуться не страшно. — И надень что-нибудь красивое. Тебе же не пятнадцать. Сиськи у тебя зачетные. Нехрен их топом расплющивать.

Да уж, комплимент. А все равно приятно. Даже настроение поднимается.

— Надену, — отвечаю уже не так вяло и, опершись лбом о холодное стекло, облегченно выдыхаю.

Жизнь не всегда дерьмо.

Усевшись в позе лотоса, беру из коробки кусок горячей пиццы, и слюнки текут от вида тянущегося расплавленного сыра.

— Бо-о-оже… — Я откусываю кусочек и прикрываю глаза в блаженстве. — М-м-м… Вкуснятина…

— Я всегда у них заказываю, — улыбается Мадлен, наливая мне красное вино в бокал.

Мало того, что приютила меня ночью, спать уложила, еще и следующим днем свежим завтраком балует. А проспала я до самого обеда и еще час размокала в ванне.

— Делись. Как оно — быть залогом?

— Кажется, я уже прошла стадию отрицания и испытываю лишь гнев к Дену.

— Тогда я помогу тебе перейти на следующую стадию. Заключим сделку с судьбой. — Мадлен торжественно поднимает бокал и, стукнувшись с моим, делает глоток. — На самом деле тебе повезло. Богатырев новый член клуба. Еще не пресыщен победами.

— По нему не скажешь. Впечатление, словно для него в порядке вещей вот так женщин покупать, и я у него не первая.

— Извращуга?

— Нет, — мотаю головой. — Неуместно, конечно, говорить нет, учитывая, что он трахает чужую жену. Но он не требует ничего пошлого.

— Сама дай.

— Что? — Едва не давлюсь кусочком пиццы. Запиваю вином и проглатываю этот комок.

— Когда еще тебе выпадет шанс изменить мужу? — посмеивается Мадлен, заваливаясь в маленькие подушки, раскиданные по полу, где мы сидим. — Не ограничивай себя в фантазиях. Мсти ему. Представляй, что в это время он смотрит на тебя. Что бы ты хотела, чтобы он увидел? Как ты рыдаешь, конвульсируя на члене? Или как заглатываешь этот член по самые яйца?

— Фу-у-у…

— Вот именно! — Щелкает она пальцами. — Это должно быть «фу-у-у». Чем грязнее, тем грешнее. Он выставил тебя шлюхой. Публично. Так будь ею. Поверь, не пожалеешь.

— У нас с Деном впереди долгая жизнь.

— Ну да, ну да… Еще скажи, что ты его простишь.

Я пожимаю плечами. Как бы то ни было, я его любила и надеюсь, эти чувства еще воскреснут. Он осознает свою ошибку, мы попробуем начать все с начала.

Дьявол! Кого я обманываю?! Он до сих пор не спросил, где я! А может, этот псих Богатырев придушил и закопал меня в лесу!

— Считай меня психопаткой. Но я проучила своего дружка именно так. Он продал меня на пять ночей. К счастью, не жирному упырю, от которого воняло бы пивом и чесноком, — поморщившись, вспоминает Мадлен и задумчиво крутит бокал с недопитым вином. — Он был хорош. Лет сорок. Спортивен, ухожен. Женат. Но первые две ночи я выла. Меня тошнило от смысла всей этой хрени. Я сопротивлялась. Потом поняла, что надо мной никто не сжалится. Я приручила говнюка. Пообещала, что если он будет ласков со мной, то не пожалеет. К пятой ночи он оказался в моей власти. Я привязала его к кровати и записала на телефон, как вылизываю его с головы до пят. Отлично сыграла на камеру. Мой урод поверил, что я тащилась по этому классному телу. Пальцем его не тронув, нанесла удар по самым бубенцам. Унизила так, что захныкал. Радуйся, что Богатырев не потная, вонючая свинья, и ищи в этом плюсы.

— И что мне делать? Парадом-то руководит он.

— Отсоси ему, к примеру. Не встречала парня, которому не нравился бы женский ротик, когда он пылесос. А если такие существуют, то им прямая дорога к психотерапевту, — смеется Мадлен, подливая себе еще.

— Я ни у кого не брала в рот. Кроме Дена, — признаюсь со вздохом.

— Тогда это тем более его заденет. Богатырев наверняка отчитается перед ним после вашей последней ночи. Поблагодарит его… за минет.

Уголок моих губ чуть приподнимается. Минет от Дена звучит забавно, а пришедшее от него сообщение нагоняет тоску.

«Солнышко, ты где?»

— Он у тебя такой милашка, — усмехается Мадлен.

— Скорее всего, долго ждал меня, поздно лег и только что проснулся.

— А то, что ты так и не явилась ночью домой, ничего?

Не знаю, что ответить. Ден не просто тормозит, он буквально плюет на меня, будто я в офисе задержалась, а не прыгала на половом органе накачанного самца, способном пальцем его выщелкнуть.

— В кодексе того клуба и правда все так серьезно? — спрашиваю, отложив телефон без ответа любимому мужу.

— Владельцы предпочитают деньги. Если игрок не платит добровольно, заставят принудительно.