– Когда едем-то? – спросил он у родителей, и узнав, что отъезд намечен на следующее воскресенье, важно кивнул.

Дорога заняла часов шесть. И это не считая сборов, которые, казалось, никогда не закончатся. Неделю собирали и подписывали коробки, чтобы воскресным утром загрузить грузовик до самой крыши. Не помогло даже то, что всю предыдущую неделю родители только и занимались тем, что пристраивали вещи. Что-то удалось продать, что-то отдать, а что-то пристроить на свалку.

– Ты тоже можешь оставить ненужные вещи, – предложила мама. – Устрой распродажу, или подари что-то друзьям, на память.

У Макса набралась целая коробка ненужных вещей. Книги, которые он прочитал. Футболки, которые он не носил. С десяток красивых гоночных машинок, к которым давно потерял интерес. Пара классных совершенно новых кроссовок, из которых он вырос раньше, чем успел надеть. И подаренный давным-давно бабушкой старый плюшевый медведь, нашедшийся в дальнем углу шкафа. От немедленной отправки в мусорное ведро его спасло лишь то, что мама сказала – это винтаж.

Объявления он разместил в своих соцсетях и в чате класса. Но желающих получить эти богатства не нашлось. Так что коробка Макса в последний момент была засунута в багажник. Единственным лотом, который удалось пристроить, оказался тот самый нелепый бабушкин медведь. Купил его совершенно незнакомый мальчишка и, буркнув что-то неразборчивое, быстренько сбежал. Зачем ему понадобился такой антиквариат – оставалось только гадать.

Попрощаться с ним тоже никто не пришёл. Одноклассники посчитали, что вполне достаточно формальных проводов, устроенных в школе.

Макс с тоской смотрел в заднее стекло, наблюдая, как его дом начал медленно удаляться. Красный сигнал светофора любезно предоставил возможность рассмотреть его во всех деталях. Внезапно Макс увидел того самого винтажного медведя. Он торчал из девчачьего розового рюкзака.

Сама девочка стояла спиной к дороге и смотрела на дом. Рюкзак показался Максу смутно знакомым. Но машина тронулась, и вскоре медведь, рюкзак и девочка скрылись из виду.

Ехали долго. Останавливаясь на заправках и в придорожных кафе. Слушали музыку. Потом родители начали обсуждать, какую мебель надо купить и другие первостепенные дела на новом месте. Голоса их начали постепенно становиться глуше, а слова неразборчивее, и Макс заснул.

Проснулся он, когда они уже въехали в город. Машина легко бежала по пустым ночным улицам, и вечерние фонари подмигивали сквозь ветки. «Ладно, – подумал Макс, – завтра всё увижу». И снова заснул.

Через секунду его разбудили.

– Приехали! – сказала мама.

Он вяло выбрался из машины и не помня себя поковылял в новый дом.

Первый день в новой школе начался с опоздания. Уроки здесь начинались на полчаса раньше, но вспомнили об этом, только когда проснулись на полчаса позже обычного. Жуя на ходу бутерброд, Макс запрыгнул в машину, и семья помчалась по просыпавшемуся городу.

Новая школа располагалась в небольшом двухэтажном здании из красного кирпича. Оконные проёмы выделялись белым цветом, от чего вид у школы был немного старинный или даже сказочный. Макс нетерпеливо подпрыгивал на заднем сидении, наблюдая, как последние опоздавшие подъезжают к школе на скейтах.

– Ну, выглядит круто, – заметил отец, ища место для парковки.

– А ты уверен, что хочешь именно в эту школу? – спросила мама, с сомнением осматривая разбитые окна второго этажа. – Далековато от дома.

Макс с волнением посмотрел на расположившийся прямо рядом со школой стадион. От любопытных глаз его прикрывал сплошной забор из полупрозрачного пластика. Вертикальные опоры, на которых держалось ограждение, были выкрашены бордовой краской.

– Конечно, – сказал он. – Тут лучшая… программа по математике.

– Или футбольная команда, – хмыкнул папа. – Да знаем мы всё.

– Могу ездить на скейте, как тот парень, – Макс кивнул на лохматого здоровяка с чёрным рюкзаком, на котором поблёскивал небольшой значок. Тот как раз лихо пронёсся мимо их припаркованного автомобиля в сторону школьного крыльца.

– Ага, или на автобусе, – парировала мама.

– А можно мне всё-таки скейт? Смотри, тут все на них.

– Не наглей. Шапку возьми.

– Ну мам! Шапка – это не круто, – крикнул Макс и дёрнул дверь, чтобы поскорее сбежать. Но с родителями этот трюк не прошёл. Отец разблокировал дверь только тогда, когда сын недовольно натянул шапку.

– Теперь всё?

– Удачи!

Макс выскочил из машины и поспешил вслед за скейтбордистом. Тот как раз хлопнул входной дверью.

В школе Макс поскорее стянул ненавистную шапку и поскорее её в карман куртки. До урока осталась пара минут, так что внизу уже не было никого, кроме охранника, который велел поторопиться.

Первый этаж в новой школе выглядел очень странно. Раздевалки были закрыты, за исключением одной единственной двери. Сквозь решётчатые ограждения видно было полупустые вешалки, разбросанные на полу вещи.

Похоже, раздевалка здесь не пользовалась особой популярностью. Зато всё пространство вокруг неё – давки, подоконники и даже пол – было завалено вещами. На некоторых куртках Макс заметил блестящие значки в форме футбольного мяча, на котором была выгравирована футболка с номером «33». Макс вспомнил, что под таким номером когда-то за «Соколов» играл Самсон. Странная тут мода.

Это казалось странным, но не настолько, чтобы Макс бросил свою одежду как попало. Так что он быстро вошёл в раздевалку под недовольный скрип двери.

Вид раздевалки внутри оказался ещё более удручающим. Повсюду валялись обёртки от конфет и другой еды. В стороне лежал раскрытый и выпотрошенный рюкзак. Висевшая на крючках одежда покрылась пылью и паутиной.

Макс нахлобучил куртку на первую попавшуюся вешалку и бросил рюкзак на пол, собираясь переобуться. Как вдруг увидел совсем рядом чьи-то голые ноги, почёсывающие одна другую.

Ноги были на редкость огромные и отвратительные. Это были просто чудовищные ноги. С длинными жёлтыми когтями и кривыми пальцами. Их покрывала короткая шерсть, длина которой увеличивалась от ступней к коленям.

Кто-то или что-то стояло спиной к Максу, прямо в соседнем ряду, за вешалкой. Прижимая мешок со сменкой к груди, Макс привстал и осторожно раздвинул куртки.

Первое, что он увидел, была перекошенная на левую сторону спина с выпирающим позвоночником. Синеватую кожу покрывала мелкая серая шерсть. Голова была непропорционально крупная, с грязными чёрными волосами, зачёсанными на одну сторону.

Почувствовав, что на него смотрят, чудовища медленно обернулось. У него не было лица. Только вытянутая собачья морда. Вид у него был болезненный. Будто у бездомной собаки, страдавшей от голода и лишая. Пальцы – длинные и кривые, сжимали томик со стихами Пушкина.

Увидев Макса, чудовища схватило книжку в зубы и встало на четыре лапы. Под его пристальным взглядом, Макс попятился к двери. Позабыв рюкзак, он выскочил в холл, но не успел сделать и нескольких шагов, как нос к носу столкнулся с ещё одним монстром.

Большой бурый медведь стоял у зеркала. Пузо его было огромным и лохматы. Широкие чёрные плечи и крепкие руки были также мохнаты. Глаза были совершенно чёрные. Морда почти целиком, на считая носа, покрыта шерстью, более длинной на висках и подбородке. Там, где должны были быть волосы, у чудища была густая, засаленная шевелюра зеленоватого отлива.

Он был огромный, волосатый и старательно завязывал форменный галстук. В ногах у него валялся чёрный рюкзак, на котором был приколот значок в форме футбольного мяча. Макс нервно икнул. Монстр обернулся, взглянуло на новенького и хмыкнуло, на секунду обнажив чудовищно кривые зубы. А потом, немного подумав, издало страшный рык.

Макс нёсся по школьному коридору так, как он не бегал даже на лучших своих тренировках. Если бы сейчас кто-то из прежней школы его увидел, то вряд ли назвал бы Дохликом. Вполне возможно, что он поставил школьный рекорд. А может быть, даже мировой.