© Росмэн, 2022

© Марина Тараненко, 2022

«У вас осталось пять минут, чтобы найти вакцину! – громко объявил женский голос в компьютере. – Но вы можете получить дополнительные десять, если пожертвуете некоторыми игроками. Отдайте пятерых игроков, и минуты ваши».

На экране замигала лампочка, начался обратный отсчёт.

Игроки заметались по лаборатории, сталкиваясь друг с другом, хватая со столов уже изученные пробирки и колбы. Ну, где эта вакцина? Куда её спрятали? Они же всё обыскали.

Четыре минуты…

Перевернулась колба, из неё вытекла зелёная жидкость, побежала со стола на пол.

Где ещё они не смотрели? Поднять жалюзи, залезть под столы, разобрать микроскоп. Всё не то. Маленькой красной ампулы нет.

Три минуты…

Найти бы подсказку. В блокноте? В папках с бумагами? Бумаг много, а времени мало.

Две минуты…

Кто-то с грохотом перевернул стул. Придётся жертвовать игроками, другого выхода нет. Матвей нахмурился – он сегодня лидер, значит, ему и решать. Окинул быстрым взглядом команду и назвал пять имён.

Простите, друзья.

Матвей плохо помнил, что происходило дальше. Названные игроки вышли из лаборатории, остальные пятнадцать продолжали метаться в поиске вакцины, искали подсказку, изучали бумаги. Потом заревела серена, и ехидный голос подвёл итог:

«Вакцина не найдена, вы проиграли квест».

Что? Куда делись десять минут?

Все, конечно, заныли – может, дадут ещё время? Но зря надеялись: проиграли так проиграли, сами виноваты. Ведущая квеста Маша сказала, что ждёт всех в конференц-зале, будет важный разговор, и команда поплелась туда.

Матвей ни разу не видел Машу расстроенной. Она бывала серьёзной, задумчивой, строгой, но чаще всего весёлой.

– Я не ожидала этого от вас, – тихо произнесла Маша, когда все уселись в мягкие красные кресла. – А ведь вы уже не маленькие дети. Вам по десять-одиннадцать лет, некоторым даже двенадцать! Пора отвечать за свои поступки. А вы убили пятерых друзей. Легко, не задумываясь, принесли их в жертву.

– Маша, мы живы, – рассмеялся Давид, один из убитых. – Это была просто игра.

Все заулыбались, но выражение Машиного лица не изменилось. Она долго говорила о том, какая у них неорганизованная и недружная команда. Выбрали неправильную стратегию и потеряли время. Устроили балаган, не распределили обязанности, ничего не продумали, не просчитали, дотянули до последнего, занимаясь непонятно чем, а потом ещё и проявили такое бессердечие – купили дополнительное время ценой жизни других людей. А если бы всё происходило по-настоящему?

Матвей смотрел на шею сидящей перед ним Леры. Точнее, на нитку, которая тянулась от воротника Лериной футболки, такого же синего, как её кудрявые волосы, куда-то вниз, в бесконечность, скрытую спинкой кресла. Длинная нитка, как длинная речь Маши.

С Машей он был совсем не согласен. Во-первых, где она откопала такой идиотский квест? С самого начала им заявили, что они заперты в лаборатории, в группе есть трое заражённых, и неизвестно, кто это. Поэтому ни в коем случае нельзя касаться друг друга, но нужно выполнять разные совместные задания, чтобы собрать ключи и открыть замок. А попробуй там не коснись! И сразу стало понятно, что вскоре скажут – вы тут все уже заражены, теперь вам выходить нельзя, ищите вакцину. Так и вышло. Во-вторых, лаборатория, в которую Маша превратила обычный зал в отеле, осталась обычным залом: пробирки и колбы выглядели там чужими, нужной атмосферы не получилось, игроки скучали, отыскивая записки с заданиями и ключи. А в-третьих, почему Маша сравнивает игру и реальность? Принесли бы они в жертву пятерых? А то эти пятеро согласились бы! Да в реальности всё было бы иначе! Можно подумать, они не понимают, как важна жизнь любого человека.

Матвей не выдержал и потянул за нитку. Лера почувствовала, резко обернулась и громко спросила:

– Чего там у меня сзади?

Маша тоже посмотрела на Матвея.

– А вот наш лидер ничего не хочет сказать? Объяснить, как он избавился от пятерых игроков? Почему выбрал именно их? Он нормально себя чувствует после этого?

Нет, Матвей не хотел объяснять. Если Маша поймала вирус занудства и решила весь вечер читать нотации, всё равно не поймёт. Как выбрал? Спросила тоже. А догадаться трудно? Лера и Рома – его друзья, он знал, что они не обидятся, если выведет их из игры. Лера сама сразу сделала ему знак – мы уйдём. Алиса всего боится, ей и во время квеста было страшно из-за сирен и мигалок, которые то и дело включала Маша, она обрадовалась возможности уйти. Сусанну квест не интересовал, её вообще кроме танцев ничего не интересует, а Давид просто хотел в туалет. Вот и весь выбор.

Матвей заглянул в смартфон.

– Двадцать два часа, у нас отбой, – напомнил он Маше. – Я уже не лидер, завтра выберем нового, пусть он объясняет.

Кажется, Маша хотела возмутиться, но передумала и отправила всех спать. Фух! Выключилась в Маше воспитательная программа, теперь всё – перезагрузка.

Матвей и Лера первыми пошли к двери. Маша в это время отвечала кому-то на вопрос, где надо было искать вакцину и подсказку.

– Я прослушала, куда она спрятала ампулу? – спросила Лера у Матвея, выйдя в коридор.

– Закопала в цветочном горшке.

Лера то ли фыркнула, то ли хрюкнула, и Матвей тоже захрюкал, передразнивая её.

Ночью Матвею не спалось. Он сидел на подоконнике и разглядывал тёмные очертания гор. Ещё месяц назад Матвей и не подозревал, что проведёт весенние каникулы в маленьком горном посёлке со смешным названием – Мезмай. Мамай, бабай, дождливый май – эти слова сразу пришли на ум, когда мама произнесла название посёлка.

– Мезмай переводится с адыгейского как лес яблок, – сказала она. – Там кругом яблони.

К яблокам Матвей был равнодушен, но приехал он в посёлок не ради них. Мама увидела объявление об актёрском тренинге для детей и обрадовалась – «Вот что тебе надо!»

Матвей сомневался, что ему это надо. Ну, какой из него актёр? Он ни в одном школьном спектакле не участвовал. И внешность самая обычная: рост и вес, как у любого среднего пятиклассника, лицо тоже. Ни выдающегося подбородка, ни носа с горбинкой, ни лопоухих ушей – совсем не за что зацепиться. А волосы русые и короткие – хотел покрасить в красный или зелёный, но передумал, у них в классе и так почти все покрасили, с русыми он больше выделяется среди остальных. Правда, мама говорит, у него особенная улыбка. А ещё харизма, как у папы. Кстати, это папа надоумил маму искать актёрский тренинг. Увидел, как Матвей ролики для соцсетей записывает и решил, что у сына есть талант. Он всё время у всех таланты ищет, а у Матвея особенно. Говорит, способностей у каждого человека – тьма! Нужно только эту тьму разглядеть. Сам папа у себя уже много чего нашёл, и у мамы заодно. Они с мамой и на аргентинское танго ходили, и тайским боксом занимались, и горшки из глины лепили, и на квадроциклах гоняли.

Мама над папой подшучивает, что он в вечном поиске. В отличие от него, она давно определилась с тем, что любит больше всего – проводить пешеходные экскурсии по Москве, для неё это и работа, и главное хобби. Кажется, она знает всё о каждой московской улице и так интересно рассказывает, что любой заслушается. Однажды мама увела чужих туристов, они заслушались и пошли за ней, отбились от своей группы. Мама думала, это просто случайные люди пристроились, она никогда их не прогоняет – жалко что ли, пусть просвещаются. А потом выяснилось, это туристы из Рязани, пришлось маме их обратно вести, сами они понятия не имели, как найти своего экскурсовода и вернуться к автобусу.

В общем, родители мечтают, что Матвей тоже чем-нибудь увлечётся по-настоящему. Хотя была ещё одна причина отправить его в Мезмай, но об этом вспоминать не хотелось.