— Что смотришь, русских не видел? — грубовато, слегка хриплым голосом спросил парень по-русски. И оглянулся, видимо высматривая задержавшегося где-то сопровождающего.

— Видел, — тоже по-русски ответил Том. — Только более вежливых…

— Черт, — выругался собеседник. — Извини… э…

— Том, — представился Томпсон.

— Володя, — представился собеседник и попросил. — Слушай, помоги добраться до гримерной. Мой сопровождающий что-то пропал, а время поджимает — скоро съемка.

— Я вообще-то в другую сторону, но…, - Том демонстративно посмотрел на часы, — успеваю. Пошли.

По дороге они поболтали. Ни о чем и в тоже время о важном. Так как умеют разговаривать настоящие мужики — о дружбе и работе, жизни и ненависти. Собеседник Тому понравился. И расставаясь у дверей гримерной, Томпсон предупредил Владимира, что вечером его обязательно поймают и попробуют «допросить» все четверо корреспондентов, пытающихся описывать съемки. Двое местных, слишком незначительных, чтобы их запоминать, и двое американских (не считая самого Тома, конечно). Один — из влиятельной на Западе газеты «Лос-Анджелес Таймс» и один — из небольшого журнала «Тревел энд леишуэ», что по-русски переводится как «Путешествие и досуг». Оба американца больше всего интересовались именно русскими актерами. И Томпсон не поставил бы цента против десятки баксов на то, что один из них, или даже оба подрабатывают заодно в «Агенстве, которого нет» или в его аналогах из других ведомств. Но что удивительно, русские ничуть не боялись разговаривать с журналистами, в отличие от воспоминаний Тома о той жизни. Впрочем, такое поведение можно было объяснить и подготовленностью и тем, что артисты довольно часто бывали за границей. В отличие от приехавшего молодого парня.

Вечером, после съемок, «шакалы пера» уже ждали новичка. Перехватив его на выходе из кафе, они обрушили шквал вопросов, так быстро, что переводчик-сопровождающий вынужден был попросить слегка сбавить темп, иначе он не успевает. Ответив на вопросы об учебе, семье и желании сыграть определенные роли, Владимир явно расслабился. И тут корреспондент «Путешествия и досуга» задал очень провокационный вопрос.

— По имеющимся данным, вы почти опоздали на съемки из-за того, что не могли получить визу. Говорят, что вас просто не хотели выпускать, так как чиновники считали вас недостаточно готовым к выезду за рубежи и участию в столь ответственном совместном проекте. У вас нет вопросов к вашему правительству по этому поводу?

— У меня, может быть и есть вопросы к моему правительству. Но обсуждать я их буду не с вами, — не задумываясь, ответил Володя. Заслужив аплодисменты от собравшихся на неожиданное развлечение коллег…

[1] Использованы цитаты из книги «Трудно быть богом» А. и Б. Стругацких

[2] Опус Деи (лат. Opus Dei — Дело Божие) католическая организация, основанная в 1928 г. в Испании. Получила поддержку режима диктатора Франко, благоприятствовавшего католицизму, благодаря чему стала весьма влиятельной в Испании и даже получила часть постов в правительстве. С 1946 года руководящий центр организации перенесен в Рим. А с 1950 г. организация получает статус «секулярного института» и возможность работать по всему миру. Основатель общества всегда утверждал, что о члены «Опус Деи» обладают той же политической свободой, что и все прочие католики, и могут придерживаться тех политических убеждений, которые им больше по душе, поскольку «Дело» это религиозная, а не политическая организация

[3] Каудильо — должность диктатора националистической Испании. Описанные далее события происходили и в нашей реальности, но некоторые уже в конце 60-х — начале 70-х годов.

[4] Кодекс Американской ассоциации кинокомпаний (кодекс Хейса) — этический кодекс производства фильмов в Голливуде, принятый в 1930 г. Запрещалась, например, обсценная лексика в фильмах, показ обнаженных актеров/актрис, сексуальных извращений и т. д. В нашей реальности в 60-е кинокомпании начали отказываться от его соблюдения, а 1967 году он был отменен.

[5] По кодексу нельзя было упоминать секс, положительно отзываться о сексе и т. п.

Все могут короли, все могут короли

И судьбы всей Земли вершат они порой.

Но что ни говори, жениться по любви

Не может ни один, ни один король.

А. Пугачева

Томпсон внимательно посмотрел за болтающей о чем-то с одной из немок Эммануэль. И убедившись, что она слишком занята беседой, чтобы следить за ним, взял с подноса проходившего мимо официанта бокал. Нельзя же пропустить такую возможность выпить лишний бокальчик «Вдовы Клико», которое ему так нравилось еще с военных времен. И не дай бог Эмми увидит, сразу про врачей и их запреты вспомнит. Том отпил глоток, наслаждаясь вкусом и наблюдая за причудливо перемещающимися по залу гостями. И подумал, что женщина, становясь женой, часто превращается в домашнего сверхзаботливого тирана. Отчего он и тогда и сейчас не спешил с браком…

При этом он с трудом удержался от смеха, сопоставив где и почему он сейчас находился и свои рассуждения. Потому что прием, на котором Том попивал шампанское, давал король Ганновера Майкл Кентский по случаю своей свадьбы. Самый настоящий английский король, причем король самого настоящего немецкого королевств, из рода Виндзоров, бывших, если припомнить, до Первой Мировой вполне немецкой династией Саксен-Кобург-Готских…

Том, смакуя, отпил еще глоток действительно неплохого, можно сказать королевского напитка и осмотрелся. Пестрая толпа, заполнившая зал, перемещаясь, сливалась в один непрерывно изменяющийся узор.

«Калейдоскоп, — неожиданно вспомнил Томпсон детскую игрушку. — Точно! Тряхнули раз — и картинка изменилась. Второй… и опять новый узор. Точь-в-точь как история с королевством. Встряхнули…»

Как вспомнил Том, во время холодной войны западные области, оккупированные США, Англией и Францией, объединили для создания немецких вооруженных сил. При отсутствии конфронтации между СССР и США, выяснилось, что объединенная Германия, даже разоруженная и нейтральная, не нужна никому. Особенно с учетом опыта тридцатыхи быстрого возрождения германского милитаризма. К тому же в английском истеблишменте многих не устраивали хорошие отношения между Союзом и Штатами, и они вели свою политику, сколачивая под своей эгидой союз противников России в Европе. В результате никакого объединения не произошло. Английская зона оккупации довольно скоро была преобразована в Северо-Германскую Федерацию. Французы же часть своей зоны отдали американцам, оставив себе самый интересный для своей промышленности регион — Саар. К середине пятидесятых американцы и советские, как бы подсмотрев английский опыт, полностью передали власть местным партиям. В результате появились Баварская и Германская Демократическая республики. Присоединить Саар французам не удалось, хотя протекторат над образованной республикой Саарланд они сохранили. А вот англичане пошли дальше. Стремясь сохранить свою зону влияния, они провели референдум, в результате которого на престол неожиданно появившегося Ганноверского королевства взошел один из британских принцев. Как понял Том, других способов удержать север Германии под своим контролем англичане не нашли. Впрочем, им это не сильно помогло, слабая экономика закономерно превратила англичан в фактических вассалов более сильных и развитых Штатов. Но четыре отдельных германских государства сохранились, как и сильное влияние англичан в одном из них. И теперь одно из них строило социализм с человеческим лицом, а три — разные варианты капитализма — французский и англо-американский.

— Задумался, Томми? — прервал его размышления насмешливый голосок жены. — Интересно, о чем? О еще одном бокале вина?

— Просто вспомнил клетку с обезьянами в Берлинском зоопарке во время кормления, — отшутился Том. Вайс улыбнулась, но тут же ее лицо застыло, словно она увидела что-то страшное за спиной Томпсона. Том резко развернулся… и увидел стоявшего за спиной и невозмутимо разглядывающего их короля. Майкл Ганноверский рассматривал его с интересом энтомолога, собиравшегося наколоть бабочку на иглу и внести в коллекцию.