И королева глазами, будто зубами, впилась в свою подданную.

– Конечно, ваше величество, – ответила Рейна, а про себя подумала: «Скитаться вам вечно по вересковым пустошам».

– Приятно это слышать. Ведь вы не только Молдлейт. Вы владеете Клыком Свирепого, ваш муж, ваши дети будут сидеть в кресле лорда-наместника. Правда, это затруднительно сейчас, – взгляд королевы стал еще более пристальным. – Ведь Артейн теперь под Холдстейном.

Селисса замолчала.

– Это так, ваше величество, – пробормотала Рейна, понимая, что от нее ожидают ответа, но пока не известно, какого.

– Еще бы! Ваш дядя, леди Молдлейт, был мятежником! И после его смерти ничего не изменилось. Его войска так же идут за королем севера. Ваши войска, Рейна!

– Вот именно! – прозвучал от двери голос, хорошо знакомый Рейне голос, и такой ненавистный! – Лорд Молдлейт – наш верный и преданный союзник. А вот его жена, по всей видимости – нет.

Линель Сильвберн прошел через всю комнату, встал у кресла Селиссы, ласково, демонстративно, погладил плечо жены, его рука скользнула по ее спине, как нарочно для этого – обнаженной. Рейна, словно прикованная к своей низенькой скамеечке, обреченно смотрела на его узкое бледное лицо, чисто, аж до синевы, выбритое, его черные, совсем как у Моэраля, но только не прямые, а волнистые, волосы. Его черные, совсем не Моэралевы глаза, глядевшие на нее с такой неприязнью. На шрам на виске, наливавшийся алым.

– Вы прекрасно выглядите, леди Молдлейт, – сказал король.

– Спасибо, ваше величество, – прошептала Рейна.

На ней было бархатное платье темно-серого, практически стального цвета, украшенное жемчугом, которое ей весьма шло. Но в сравнении с королевой, облаченной в золотистый наряд, она смотрелась унылым воробышком. Так что комплимент был весьма сомнителен.

– Замужество идет вам на пользу.

– Я говорила ее величеству, я благодарна за такого супруга как лорд Фадрик.

– Приятно это слышать. Молдлейты – род, ни в чем не уступающий вашему собственному, леди… Молдлейт. Разве что… в верности.

Рейна побледнела. Сердце чуяло – от этого разговора не будет ничего хорошего, а король, глядевший на девушку такими же жестокими глазами, как до этого его королева, продолжал:

– Моя любовь уже сказала вам – после гибели лорда Ластара войска Артейна последовали за Холдстейном. Вы считаете это правильным, леди Молдлейт? Считаете правильным, что … эээ… люди жены нашего союзника идут против законного короля?

«Это Моэраль законный король, а не ты!» – хотелось закричать Рейне, но она ответила:

– Нет.

– Так почему же это происходит? А, леди Молдлейт?

– Я не властна над этими людьми, ваша милость… я в столице, а они так далеко… Их ведет дядин приказ, не мой.

– Безусловно, – Линель криво ухмыльнулся. – Не ваш. Но Клык Свирепого – ваш, и люди Клыка – тоже ваши. И вы, будучи столь же верной престолу, как и ваш муж, отзовете их. Не так ли?

– Разумеется, ваше величество, – одними губами произнесла Рейна. Она вновь, как до свадьбы, чувствовала себя не более чем мышью.

– Тогда пишите!!! – король пинком подтолкнул к девушке письменный столик, стоявший неподалеку. Чернильница на нем качнулась, темная капля выплеснулась на бумагу, лежавшую подле. – Пишите, леди Молдлейт…

– Ваше величество…

– Пишите, я сказал! «Всем вассалам Артейна. Я, леди Рейна Молдлейт, урожденная Артейн, законная наследница усопшего лорда Ластара Артейна, пребывая в вечной верности королю моему, Линелю Сильвберну, единственному законному повелителю нашей земли, отрицая над собой иную власть, кроме божьей, с негодованием отворачиваясь от узурпатора Моэраля Холдстейна, именуемого также королем севера, сим приказом велю…».

И Рейна писала дрожащей рукой, чувствуя на себе два жестких взгляда, писала, приказывая своим войскам обратить оружие против Моэраля, перейти на сторону ненавистного Сильвберна, а в голове билось: «Ты за это ответишь. Вы все за это ответите». И эта мысль придавала ей сил, а также мысль о том, что они поймут, должны понять, что у нее не было выбора, что ее принудили… Это приносило небольшое облегчение.

Которое прошло, когда она, закончив первый приказ, увидела перед собой новый лист бумаги.

– Одного экземпляра маловато, леди, – сказал Линель.

Рейна вновь взялась за перо.

Из королевских покоев она возвращалась опустошенной. Слезы, так и не пролитые слезы злости и бессилия, жгли глаза. Простят ли ее северяне? Простят ли дядя с отцом?

А Моэраль? О том, как любимый воспримет ее предательство, было страшно думать.

– Леди Молдлейт! Какая приятная встреча!

Рейна резко обернулась. Позади, возле спуска на узкую лестницу, ведущую на первый этаж, стоял Райсен Огден – Рейна не раз видела его в коридорах дворца и кое-что знала о лорде понаслышке. Среди придворных лорд-советник слыл человеком незамысловатым. Да и в самом деле, Райсен больше был похож на торгаша, чем на королевского советника: невысокий, коренастый, полноватый, с небольшим брюшком, на котором Огден имел привычку благообразно складывать руки, он лучше смотрелся бы в одежде простолюдина, чем в богато вышитом камзоле.

– Милорд, – Рейна поспешно присела.

– Вы прямо расцвели, миледи! – Райсен сально подмигнул. – Я всегда говорил, что лучшее место для женщины – замужем.

– Я счастлива, милорд.

– Это хорошо, Фадрик добрый мальчик. И умный. Вы заметили?

– Да, – сказала Рейна. Хотя проверить ум мужа у нее пока не было случая.

– Ему с вами повезло, – Огден начал улыбаться, причем, не только ртом, как делали до этого король и королева. Смех, казалось, плескался в его глазах, каждая морщинка на его лице говорила о смехе. – Конечно, статью не вышел, но что уж тут. А вы от королевы?

– Да, – ответила Рейна, и воспоминание о пережитом унижении заставило ее голос дрогнуть.

– Вы плакали, миледи? Или собираетесь заплакать? Что произошло?

– Ничего такого, о чем стоило бы говорить, милорд.

– В самом деле? Не кажется ли вам, что ее величество Селисса порой может быть весьма… жестокой?

– Кто я такая, чтобы обсуждать ее милость? – прошептала Рейна. Вновь появилось ощущение, что она – всего лишь мышь, мышь, завлекаемая в ловушку.

– Ну разумеется, – Огден рассмеялся, вновь представ простоватым, недалеким мужиком. – Кто мы такие, чтобы обсуждать королевскую семью?! Но как она вам? Хороша, да?

– Настоящая красавица, – признала Рейна.

– Да, – Райсен ухмыльнулся. – Красавица. Очень-очень яркая женщина.

Лорд-советник снова подмигнул и, обогнув Рейну, посвистывая направился прочь.

А Рейне стало дурно.

Чего хотел от нее этот человек, столько раз просто проходивший мимо, а теперь решивший заговорить? Не сказала ли она чего лишнего? И как будет расценено то, что сказала?

Рейна прислонилась горящим лбом к стене и вздрогнула, когда в коридоре позади послышался топот.

Не желая, чтобы кто-нибудь видел ее в столь подавленном состоянии, Рейна отпрянула от холодных камней и поспешила вниз по лестнице. Но, не успела пройти и пару ступенек, как услышала шаги поднимавшегося навстречу.

Рейна застыла, стараясь принять спокойный вид. Ей так не хотелось, чтобы по дворцу разлетелись новые сплетни, что это почти удалось, и когда в свете освещавшего лестницу канделябра перед ней возник Хортен Борсенгьон, он увидел перед собой все ту же холодную северянку.

– Леди Артейн?

– Молдлейт, с вашего позволения, милорд.

– О, ну разумеется, – Перрье сделал вид, что невольно допустил ошибку, но готов исправиться. – Привычка, миледи, привычка. Как вы?

Этот вопрос, вроде бы совсем обыкновенный, но заданный таким теплым, участливым тоном, вновь вызвал у Рейны слезы. Чувствуя, что теплая влага вот-вот потечет по щекам, девушка торопливо отвернулась.

– Леди? Леди, что с вами? – Рейна ощутила теплую руку на своем плече. – Что случилось? Я вас чем-то расстроил? Тем, что упомянул вашего мужа?