– Я не хочу тебя слушать! Открой дверь! Открой…
Глаза Джорджа заметно потускнели. Левая рука соскочила с руля и упала на колено. Несколько секунд Джордж всматривался в её лицо. Машины, которые стаяли позади джипа засигналили, но он будто не обращал на это внимания. После нескольких секунд раздумий он потянулся рукой к дверце, открыл её и промолвил:
– Иди… я не маньяк же чтобы насильно тебя увозить… что же…
Маша с укором взглянула на него и вышла… Машины ехали, только лёгкая дымовая завеса оставалась на тротуаре. Уже исчез джип, а Маша стояла одна на незнакомой улице, на которой возвышались мрачные однотипные дома.
Часть 6
На голову падал мокрый снег, по лицу поплыли капли растаявших снежинок. Холод пробирал всё её тело. Нараспашку куртка, голые ноги, а вокруг темень и свет от грязных фонарей. Потеряв всю надежду, Маша прислонилась к заборчику около магазина. Её щёки стали белые, ресницы покрылись инеем. Когда ноги уже невозможно было чувствовать, и разум помутнился от холода и страха, вдруг в кармане куртки почувствовалось лёгкое жужжание. Рука вздрогнула, и струйка тепла пробежала по ней. Маша вытащила маленький синенький мобильник дрожащей рукой и нажала на зеленую кнопочку…
– Да… Кхе!
– Алё! Машуня, зайка, приветик!
– Анже… кхе-кх… лика, привет…
– Что с тобой? Ты где сейчас? Я тебе домой звонила…
– Я на какой-то улице. Рядом с магазином недостроенным
– Как понять на какой-то? И голос у тебя дрожит… что такое случилось? Я сейчас приеду за тобой.
– Да не надо… кхе-кхе…
– Нет! Зачем я тогда права в 16 лет получала, чтобы сидеть что ли? Спроси у кого-нибудь, что это за улица!
– Сейчас… Извините… Простите, пожалуйста, что это за улица? Спасибо!
– Ну…
– Апчхи! Большая садовая…
– Еду, зайка! После расскажешь мне всё!
Телефон снова стал серым и немым. Маша ждала… Губы её потрескались и отчетливый вкус железа из кровоточащих ранок ощущался на замёрзшем языке. Минут десять превратились в вечность с мрачными тенями и оглушающей тишиной. Каждая минута тянулась очень долго. В какое-то мгновение вдруг стало казаться, что Лика пошутила, что на самом деле она никому не нужна, что завтра ей придётся самой пешком идти по заснеженным улицам столицы. И, когда в глазах пошли круги и боль ударила в правое голое колено, её ослепил яркий свет фар. Всё отошло…
Навстречу Маше выбежала её подруга, хорошо укутанная в рыжую с мехом дублёнку. Увидев свою чуть живую подругу, Анжелика открыла неестественно широко глаза и быстро, как только могла, повела Машу в тёплый салон иномарки. Только они отъехали, как речь к Анжелике вернулась, а чрезмерное любопытство убило сопереживание.
– Что произошло…
– Да так…
– Что так? Как тебя могло «Так» просто забросить на неизвестную улицу… Кто тебя по-наглому бросил?
– Никто, я сама ушла…
– Я что-то не припомню никого, кто бы мог с тобой общаться… Я имею в виду парня…
– А я тебе о нём не рассказывала… Да и что ты прям как мама дочку отчитываешь, когда она не вернулась домой…
– Да что ты, Машуня! А с чего бы вдруг в таком голом виде… Или ты забыла, что сейчас зима? Не думаю, что в юбке и с голыми ногами в туфлях тепло…
– Кхе-кхе, Апчхи! Понимаешь, мы с ним не договаривались, что он меня бросит! Апчхи!
– Так он всё-таки…
– Неет! Я обиделась и ушла… И отвези меня домой, а то к тебе идти некогда, я ещё физику не сделала…
– Да, кстати… Как тебя сегодня физик нёс! У-у!
– Когда?
– Он тебя в больницу отвёз, а до машины нёс на руках… Весь класс чуть от зависти не умер!
Маша сделала вид, что ничего не знает и сказала, что ей очень жаль, что она ничего не видела… Но лицо её искривилось в такой гримасе, что Лика с трудом поверила, но всё-таки, может, это выражение от беспомощного состояния или от холода. Подъезжая к подъезду, Маша лишь вздрогнула и посмотрела на свой этаж. Окно было раскрыто настежь, и снег толстым слоем лежал на подоконнике.
– Маш! Что-то у тебя окно открыто…
– А, это я забыла…
– Пойдём я с тобой поднимусь, а то малоли что на тебя найдёт…
– Не мудри… Кхе-кхе…
Выйдя из машины, Маша поднялась с Анжеликой в квартиру. Из-под двери доносился легкий запах сырости. Открыв дверь, Маша вбежала в комнату.
– Боже мой! Что это такое!
Маша схватилась руками за голову. По столу текла серая влага и медленно стекала на пол. Дорогой палас поднялся волдырями и на нём виднелись чёрные круги.
– Лика! Посмотри… Это был мой самый лучший белый ковёр… что теперь… Он же стоит диких денег! Блин! Мама теперь меня просто убьёт! Она же везла его из Америки! Сколько сил…
– Давай помогу хотя бы со стола стереть…
– Не надо! Уже почти восемь. Иди домой. Я сама как-нибудь. Вряд ли мне уже что-нибудь поможет!
– Что мне там делать! И вообще оставь всё и попей горячего чая, а то завтра…
– Что завтра! Что! Ничего завтра! Завтра будет тоже что и сегодня, только хуже! Анжелика, я прошу тебя иди домой! Я сегодня не в духе!!!
– Но…
– Пожалуйста…
Маша села на пол и посмотрела жалобными глазами на подругу. Та не стала долго ничего доказывать и ушла, сказав, что обязательно позвонит. Маша стояла и смотрела в окно. Ледяной воздух обвевал шею, но ей было всё равно. Невыносимая пустота не позволяла сделать вдох, а мгновение стало самой жизнью.
Снег кружил, как прежде, а машина Лики в считанные секунды исчезла, только чёрные следы шин выделялись на влажной дороге. Маша, держа в руке тряпку и смотря в окно, всё не могла ни о чем думать. Её глаза были как стекло и не выражали ни грусти, ни радости. Через пару минут мысли полностью исчезли, картинка перед глазами стала меняться, но её спас телефонный звонок.
Часть 7
Ей казалось, что она идёт. Ей казалось, что она дышит часто, но это всё было лишь воображением, и сильный звук телефонного звонка раздражал её психологическое состояние. Наконец в её памяти что-то больно свистнуло, и Маша, будто проснувшись, взяла телефон.
– Что ты так долго не подходила? Я уже минут пять держу…
– Лика, я не знаю… Я слышала, но подойти не могла… Не знаю почему…
– Что с тобой творится… Не надо было уезжать… и голос у тебя какой-то стеклянный…
– Я просто устала. Всё хорошо! Я сейчас пойду пить чай!
– Я просто поражаюсь сегодняшним днём, Машуня!
– Что не так? Всё нормально… уже…
– Да даже, если не думать о тебе… то…
– Что «то» ?
– Даже с погодой сегодня что-то творится. Утром было солнце…
– Ну и что?
– А после началась такая вьюга, что даже запаха весны не осталось!
– Только начало апреля! А ты уже хочешь лета! Ладно тогда…
– Нет подожди! На небе не было ни одной тучки! И вдруг снег, да какой…
– Да, Лик! По-моему не мне пора лечиться, а тебе! Иди и выпей чай и ложись спать… Я повторяю твои слова, да! Пока, до завтра!
Пошли короткие гудки, и Маша молча села на пол, сжимая в руках трубку телефона. Будто тёмное облако спускалась на неё необъяснима тоска и странные ощущения. Чьи-то мысли и силы, казалось, управляли ей. Без чувств, она встала и по инерции пошла на кухню, налила себе чай и лёгкий сон нашёл на неё разноцветными клубами, а в кружке, в мертвом танце, опускались на дно чаинки.
Всё было хорошо. Распрямившись, Маша короткими шагами пошла в комнату. «Что-то я заснула… Где уж! Я ещё физику не делала! Такое ощущение, будто физика у нас каждый день! Ха-ха-ха! Неужели нет лучше урока! Зачем её делать!» – смеялась она, проводя руками по шкафам, и сумасшедшими глазами смотрела по сторонам. Подойдя к комнате, Маша сняла тапочки. Всё ей казалось таким смешным, непонятным и глупым! «Ой! Что это? Ха-ха! Что? Зачем здесь стоят эти ужасные растения! Они зелёные! Мерзость какая! А эти чёрные человечки! Фигурки… ерунда! Ха-ха…» – повторяла она, сбрасывая всё на пол, истерично хохоча. Чёрный пух земли смешался с белым ковром, а Маша шествовала как по площади в сторону окна. На её лице не было ни единой черты человека. Глаза стеклянные, обрамлены ужасом, сероватой Ненавистью. Верхняя губа прикусана, посинев от этого. Из нижней губы текла кровь… Осталось два шага до окна. Маша остановилась, будто боялась чего-то, но после залезла на стол и стала ковырять задвижку окна. «Что случилось? Может тебя отвести к медсестре?» – послышался в комнате голос Джорджа. Она обернулась, жалобными глазами осмотрела комнату. Никого. Вмиг дёрнула на себя ручку окна и сильный обжигающий ветер ударил по лицу. Дыхание становилось всё чаще, но стук сердца заглушал всё. В минуту она не слышала и не чувствовала ничего, казалось, что всё её тело оковано льдом, а в лицо сыплет, сыплет, не останавливаясь, снег. Но через мгновение всё отошло. Сев на колени, Маша подползла к краю окна и взглянула вниз. В её голове прошли все сюжеты жизни, картинки стали летать в воздухе с изображением родных, друзей, Джорджа. Видно было лишь большую тёмную воронку пропасти, которая выплёвывала прошлое. Яркий свет виднелся в тёмной дыре. Он манил, но и языки пламени вырывались и душили. Стало страшно и жутко, рука отскочила от подоконника. « Нет! Нет! Я не слабая! Я останусь, я сильная! Нет! Никто не сможет лишить меня себя! Я дорога себе! Да! Это самое главное» – повторяла она и вспоминала себя настоящую. Лицо будто оттаяло и чёрная маска упала вниз. Пытаясь закрыть окно Маша царапала руки, ветер бил по лицу и сладкий запах кружился вокруг. « Нет! Боже! Помоги! – отворачивалась она. – Эта пропасть, она погубит меня. Не надо!» Ей удалось закрыть окно и что-то ударило по голове. Маша отлетела назад, но чьи-то мягкие руки подхватили её. « Джордж!» – воскликнула она…
