На лицо Светланы легла тень сомнения.

  -И как?

  -А вот так.

  Юноша поднялся с кровати и встал у девушки за спиной. Обхватив её руку своей, он повёл линию по всему листу.

  -Что ты делаешь? - заполыхала Светлана.

  -Я нарисовал границу неба и земли.

  Девушка держалась молча и ловила своей щекой горячее дыхание.

  -Что ты хочешь нарисовать? - поинтересовался он.

  -Солнце.

  -Где?

  -Прямо посередине... Сверху.

  Рука начертила круг и заполнила его жёлтым цветом.

  -Справа пусть будет лес... И слева тоже, - голос её иногда пропадал.

  На полотне оказалось несколько пушистых ёлочек. Они стояли ровными рядами, поддерживая друг друга своими колючими ветками.

  -А внизу пусть цветёт роза.

  Юноша положил в ладонь Светланы алый мелок и начал обозначать штрихами крупные лепестки. Потом Михаил коснулся её пальцами другого карандашика и продолжил писать картину. Нежно, стараясь несильно сжимать руку девушки, он водил её кистью по полотну. Девушку вдруг охватила дрожь. Она представила, что сзади стоит Никита. Его рука управляет ею. Его присутствие она ощущает всем своим существом. Это он сопит носом около её виска...

  -Готово, - восторжествовал Михаил.

  Мечта рухнула, превратившись в пепел опустошённости. Девушке вдруг захотелось рассказать Михаилу всё, что ей терзает сердце, что заставляет снова и снова бесплодно фантазировать, но нутро подсказывало - ещё рано. Очень рано.

  Михаил наклонился к девушке. Её щёки были покрыты капельками, стекающими к шее.

  -Что случилось?

  Светлана, стараясь сохранить самообладание, ответила:

  -Так, ничего. Кое-что вспомнила...

  Он не стал допытываться. Если она захочет что-то ему сказать, то обязательно это сделает.

  Через час юноша уже выходил из дома Светланы. Весь вечер, пока Максим читал ей учебник по уголовному праву, она нет-нет да и поглядывала на рисунок с розой, который помог ей прибить к стене брат. Представляя, как выглядит незатейливый пейзаж, девушка вспоминала не Михаила, а Никиту, его дыхание, его руку, отчего так часто и глубоко вздыхала.

  Михаил же в это время, находясь в хорошем и бодром настроении, решил заглянуть перед сном к соседке, тёте Маше. Пройдя метров двадцать по вытоптанной скользкой тропинке, крадясь около заборов, чтобы не разбудить спящих в будках собак, юноша свернул за угол, открыл калитку, которую женщина не закрыла специально, чтобы во двор смогла зайти поздно возвращавшаяся с работы дочь, и прошёл к дому. Через окно он увидел, что в предбаннике горит свет, поэтому стукнул три раза в дверь. Вспомнив свой последний приход сюда, молодой человек почувствовал, как внутри всё затрепетало, а по телу пробежали судороги.

  От глухого звука качнулась лампа, висевшая в прихожей. За стеной затопали. Щёлкнул замок, в проходе возникла тётя Маша.

  -А-а-а, здравствуй, Миша, - она улыбнулась и знаком пригласила гостя внутрь. - Заходи, заходи.

  -Добрый вечер, - перешагивая через порог, поприветствовал он.

  Женщина приняла у юноши куртку и повесила её на крючок. Михаил тряхнул головой и, после пригласительного жеста рукой, прошёл в комнату. Тётя Маша заметила оживлённость в поведении соседа, отчего ещё больше заулыбалась, и потянула его на кухню.

  -Поешь что-нибудь? А то мы уже отужинали.

  -Нет-нет, спасибо.

  Женщина взяла чашку в красный горошек из сервиза с полки.

  -Ну, может, хоть чаю?

  -Ну если только чаю.

  Она зазвенела посудой. Вода тонкой струйкой наполнила чашку, на дно погрузились кристаллики сахара. Ложечка гуляла по кругу, царапая дно и стукаясь об обугленные края.

  -А Настя всё тебя ждала. Да не дождалась. Уснула. Всё спрашивала, когда ж ты зайдешь. А я ей: "А ты сама пойди и спроси". А она мне: "Да ну тебя. Ты думаешь, что всё так просто". Она ж сейчас к экзаменам ещё готовится. Устает очень. Это ужас. Десятый класс, а их уже погнали с этими экзаменами... Уже и репетиторы, и те, и сё... Вот так сядет около меня и грустит, а я её всё нахваливаю... Что она умная, что всё сдаст. А она мне: "Да я это и без тебя знаю, ма". Вот и уснула-таки за учебниками.

  Настя, младшая дочь тёти Маши, училась в одной школе с Михаилом. И он прекрасно знал её нрав, её стремление к учёбе. Когда на день учителя у них проводился традиционный день самоуправления, юноше достался по иронии судьбы класс, в котором была Настя. Она же, прознав про это, разоделась как самая настоящая труженица панели. На одном из уроков молодой человек решил проверить знания своей "ученицы". Конечно, ничего путного не вышло. Она была пуста, как сибирский валенок, и аморальна, как все рано созревшие девочки, стремящиеся познать все злачные уголки взрослой жизни. Зато запалу было... Хватило бы на всю роту.

  Михаил слушал, вдумчиво кивал и молчал.

  -А я вот Таню жду, скоро придёт. Помнишь же Таню? Она ж с завода ушла... теперь в ателье работает на частника, - тараторила женщина, вытирая полотенцем только что помытые и ещё мокрые тарелки, как вдруг осеклась. - Ой, да что это я всё о нас. Как ты сам то, Миш?

  Тот, встрепенувшись после долгого монолога тёти Маши, напряг лоб.