Олег кипел от злости, в первую очередь на самого себя. «Придурок, возомнил себя миротворцем. Сначала врываешься в чужой дом, а потом предлагаешь дружеские объятья. Радуйся, что еще жив остался».
— Надо в терем отходить! — проорал он Клюду. — Нам еще до самой ночи одним предстоит биться.
— Тесновато там, да и двери хлипкие, толку от них мало. Так что давай здесь рататься.
— Здесь, так здесь. — согласился Олег и полез в самую гущу.
Через некоторое время и те, и другие выбились из сил и откатились по разные стороны сложенных из подвод баррикад. Раненых заносили в терем, где Межата старался оказать им необходимую помощь, а остальные готовились к новому натиску.
— Слышь, Олег, а чего это они там так зашевелились? — внимательно вглядываясь вдаль, поинтересовался Андрей.
— Похоже, что-то стряслось. — встал рядом Араз. — Вот только для нас это хорошо или плохо?
— А скоро узнаем. — ответил за Олега Рогвод, трогая ссадину на лице. — И где я так приложился, волной их об утесы.
Переполох в рядах ларконцев усиливался, а вскоре откуда-то издалека донесся звук боевого рога.
— Никак Могур объявился?! — удивленно воскликнул Клюд, услышав знакомый звук.
— Опять не вовремя. Эх, и достанется ему сейчас от воеводы, будет знать, как день с ночью путать. — облокотившись на перила крыльца, философски заметил Андрей, искоса поглядывая на Олега. Среди обрадованных помощи парней пробежал смешок.
— Ну что, подмогнем нашим? — с азартом в глазах обратился к друзьям воевода.
— А то. Не здесь же сидеть — ответил за всех Арах.
— Эх, жаль стяг с собой не взяли. — вздохнул разочарованно Андрей. — А то бы сейчас водрузили его на «развалинах рейхстага».
— Иди ты! — отмахнулся от него Олег и отдал необходимые распоряжения.
Силы их были не настолько велики, чтобы предпринять серьезный маневр, к тому же парни здорово устали, и имелись убитые и раненые. Поэтому воевода просто решил отвлечь на себя тех ларконских дружинников, которые находились возле терема, и тем самым облегчить штурм крепостных ворот. По его сигналу «обозники» пошли в контратаку, разом отшвырнув ларконцев от подвод и увеличив и без того назревающую панику.
Через некоторое время бой был закончен, и город оказался в руках союзнической дружины, причем почти без потерь с ее стороны. Поняв, что им не выдержать осады, сражаясь еще и внутри крепости, ларконцы сами открыли ворота, сдаваясь на милость победителя.
— Ну, на этот раз мы кажись вовремя. — радовался Могур, обнимаясь с Олегом. — Извини, не утерпел. Надоело опаздывать.
— Спасибо тебе.
Олег распорядился собрать тела убитых, в том числе и ларконцев, а раненным оказать помощь. Так, за делами, никто и не заметил, как опустилась ночь. На городских стенах была выставлена стража, и Брезень погрузился в беспокойный сон. Горожане не выказывали враждебности по отношению к победителям, но предпочитали отсиживаться по домам, ожидая их дальнейших действий.
А среди ночи разместившиеся в городе дружинники были подняты по тревоге: дозорные заметили приближающиеся к городу многочисленные огни. На стенах городской крепости собрались все командиры светлогорских отрядов. Внимательно вглядываясь в ночную темень, они пытались разглядеть надвигающуюся силу. Наверняка из города успели послать гонца за подмогой, и вот теперь какая-то не успевшая слишком далеко уйти ларконская дружина возвращается обратно. Что ж, она в любом случае опоздала, и в город ей уже точно не попасть. Ее ждет «радушный» прием. Лучники изготовились к стрельбе, а перед воротами уже выстраивались в боевом порядке приведенные Могуром сотни, готовясь выйти на встречу врагу. Какого же было удивление Олега и остальных, когда прозвучал знакомый рев рога, и освещаемый многочисленными факелами впереди показался знаменосец со светлогорским стягом. С крепости отозвались тем же сигналом, и в ответ раздался шквал счастливых приветствий остановившихся возле крепостного рва воинов. Ворота тут же открылись и из них выехали в сопровождении небольшого отряда Олег, Араз, Могур и Обруд. Навстречу им уже спешил Потак в окружении военачальников.
— Здравствуй, князь! Рад тебя видеть живым и здоровым, спешили, как могли.
— Да вы вообще должны были на приграничных рубежах стоять. — радостно обнимая старого друга, удивленно воскликнул Олег.
— А ты бы устоял? — возмутился басом Потак. — Да тут все рвались к вам на выручку: и наши с танагорцами, и оранцы с касагами, и атгары с ханкасами. Еле-еле полтора дня на месте удерживал, ну а потом, какое уж там.
— Как же вы так быстро дошли? А ларконцы?
— А что ларконцы? Думаешь, им Мирад особо нужен? Да надоел он им уже до печенки. Олана как сказала, что мы ни их самих, ни их земли трогать не будем, да и Мираду скорее всего уже конец, так они нас и пропустили.
— Олана? — поразился услышанному Олег. — Так она здесь?
— А где ж ей быть после этого? — усмехнулся Потак, удивляясь растерянности Олега.
— Так что ж ты молчишь, хрыч старый! Где она?!
— Здрасте, пожалуйста! А я о чем только что речь вел? В стане она. Со мной просилась, да я запретил, мало ли что.
Пришпорив коня, Олег сорвался с места, направляясь к княжескому стану. Завидевшие «всеобщего воеводу» воины радостно приветствовали своего командира, криками обозначая его путь.
Олана стояла в окружении вельмож и личной охраны, счастливо улыбаясь навстречу несущемуся во весь опор мужу. Даже несмотря на непроглядную темноту, она сердцем узнала спешащего всадника. Олег с трудом остановил разгоряченного скакуна, подняв клубы пыли, и соскочил на землю.
— Олана!
— Я здесь, любый мой!
Слившись в объятиях, они долго стояли молча, покрывая друг друга поцелуями.
— Я так за тебя боялась. — прошептала княгиня, подставляя свою белокожую шею под очередной поцелуй мужа.
— Все хорошо, мое солнышко. Я рядом, я люблю тебя.
— Милый мой…
— Я, конечно, не хотела бы мешать вашей встрече, — весело смеясь, подошла к ним Весенка. — но хоть один раз можно мне тоже братца обнять?
— Только один раз. — улыбнулась Олана, выскользая из объятий мужа.
— Весенка?! А ты как здесь оказалась?
— Да пришла на тебя посмотреть: снова придется латать или так сойдет. — в глазах девушки бегали озорные искры.
— Ну, тогда здравствуй, лисенок. — и Олег нежно обнял сестренку. Потом, немного отстранив ее от себя, добавил: — Но ты мне так и не ответила, как ты здесь очутилась.
— Так же, как и все мы. — услышал он голос Лунги и, повернувшись, увидел ее, Арану и Данусю. От неожиданности Олег даже потерял дар речи.
— … Так! Опять все в сборе. И что вам дома не сидится?
— Ага, вы тут мечами машите, а мы дома сиди! — возмутилась Дануся. — Попробовал бы сам посидеть у окошка, зная, что твоя жена неизвестно где пропадает.
— С этим я еще не сталкивался. Зато оказывается, я вообще не знаю, когда моя жена дома, а когда, как ты выразилась, неизвестно где пропадает.
— Как это неизвестно где?! — ласково прижалась к нему Олана. — Только возле мужа.
— Угу. А детей вы куда дели? Или тоже с собой таскаете?
— Не волнуйся, дети под присмотром. — спокойно ответила ему Лунга. — Малы они еще, по походам шастать.
— Ну, это вы своим мужьям сами будете объяснять. Кушка! — позвал он посыльного, который после прихода в город дружины Могура не отходил от Олега ни на шаг. — Скачи в град, передай ребятам, чтоб гостей встречали, да намекни, ненароком, каких.
— Ох, и вредина ты, княже! — смеясь, покачала головой черноглазая Арана.
Но на этом сюрпризы не окончились. Всю ночь и следующий день подтягивались союзнические дружины, которые согласно плану должны были лишь отвлекать ларконские силы, расположившись на границе. Оправдание у всех было одно: а вдруг потребуется помощь. Самым удивительным было то, что ларконцы не оказывали никакого сопротивления, пропуская чужие отряды вглубь своего княжества. Многие из них пристраивались в хвост союзнических войск, возвращаясь или в Брезень, или просто по домам. Самый большой ларконский отряд пришел с дружиной кунавского князя, его привел один из вельмож Ярдара, попавший при Мираде в опалу. Правда, по словам кунавского князя, у которого вельможа не раз отсиживался в не лучшие для себя дни, Ярдар тоже особо его не жаловал. Зато он был в большом уважении у народа и жречества. Олег сам убедился в этом, когда увидел, как горожане и посадские встречают Нави́ра — так звали этого вельможу.
