Он игриво толкнул меня локтем, и я толкнула его в ответ. Во второй раз, когда он сделал это, он толкнул меня так сильно, что я упала с крыши.

Я закричала, когда начала падать, и его рука схватила мою, когда я схватилась за край крыши и взмахнула крыльями, карабкаясь обратно наверх.

— Придурок, — выдохнула я, когда снова села рядом с ним с колотящимся сердцем, и он рассмеялся.

— Я не люблю проигрывать, — сказал он, пожав плечами, как будто это позволяло ему столкнуть меня с крыши.

— Придурок, — пробормотала я, но я тоже ухмыльнулась.

Он был из тех друзей, которые выдержали бы мое дерьмо, ощетинились бы в ответ на мою суковатую физиономию, обругали бы меня за мое собственное дерьмо, столкнули бы меня с крыши, когда я обманула его, и повернулись спиной к жестокому, горькому концу. Скачи или умри. Короче говоря, лучший друг, какой только был на свете. Что, учитывая то короткое время, что я его знаю, казалось безумием, но я просто знаю, что это так.

Я вспомнила урок, на котором мы изучали о «звездных узах», и задалась вопросом, был ли он моим Союзником Туманности. Такого друга звезды выбрали специально для меня, потому что он был мне нужен. Хотя звезды были в моем списке дерьма, так что я не собиралась благодарить их, даже если это было правдой. Но у меня было искушение спросить, чувствует ли он это тоже, или я просто веду себя как странный маленький сталкер, претендующий на роль его лучшего друга.

— Да, я тоже так считаю, — сказал он со своей понимающей ухмылкой.

— Перестань отвечать на вопросы, которые я еще не задавала. Это странно. — Хотя мне это вроде как понравилось.

— Пффф. Какой смысл тратить время на ожидание твоего вопроса, когда я уже знаю, что ты собираешься спросить? Кроме того, если я действительно твой Союзник Туманности, то тебе это должно действительно нравиться, потому что я делаю это постоянно, черт возьми, и если бы это раздражало тебя до чертиков, ты бы меня не выносила. — Я закатила глаза, но не стала этого отрицать. — Кроме того, это не первое мое родео. У меня больше, чем несколько Союзников Туманности, так что я знаю, как распознать признаки. Я, ты и Дарси — как маленькая команда мечты, которая только и ждет своего часа. Лучшие друзья на всю жизнь.

Я не пропустила его насмешливый тон, но мне все равно понравилось.

— Что ж, пришло время звездам хоть раз подарить мне что-то хорошее, — сказала я. — Вместо того, чтобы просто ебать меня все чертово время.

Тишина повисла между нами, пока мы болтали ногами над пропастью в десять этажей, и Габриэль вздохнул.

— Я обязан рассказать тебе о новой карте таро, которую нашла Дарси, но сейчас я не могу предложить тебе никаких подробностей. Единственное, что я смог понять по звездам, это то, что она связана с чем-то неизмеримо важным, но они отказались дать мне что-то большее, чем это. Поэтому вместо этого я собираюсь сказать тебе кое-что, что не понравится. И ты собираешься закатить истерику и убежать, а потом разозлиться на меня еще больше, потому что я предсказал это, и ты сказала, что не будешь закатывать истерику, но ты все равно это сделала.

— Что? — спросила я, нахмурившись. Я была в очень хорошем настроении. Это был прекрасный день, я добилась прогресса в изучении Таро и Зелий, и я освоила продвинутое заклинание сокрытия, над которым Орион заставил нас работать больше недели. Чирлидерши моей команды выглядело чертовски убийственно на тренировке, и за сегодня я дулась на Дариуса всего раз пять. Черт, я даже не прикоснулась к теням за весь день. Я была прекрасна, как нектарин, и не видела никаких признаков того, что это изменится. — Я не собираюсь устраивать истерику, Габриэль. Черт, я даже не знаю, как это делать. Я спокойна, как никто другой.

— Это полная чушь, и мы оба это знаем. В любом случае, я не собираюсь извиняться, потому что тебе нужно это услышать. Я видел это. К тому же я уеду домой на выходные после того, как ты сорвешься, и ты будешь нехотя извиняться передо мной в понедельник утром на уроке Таро… Ой, да что там, ты все еще будешь в ярости и весь день будешь делать мне хмурое лицо. Есть несколько факторов, которые определят, сколько времени тебе понадобится, чтобы понять, что я был прав. Это просто зависит от того, насколько ты упряма и с твоим послужным списком…

— Перестань быть загадочным и просто скажи мне прямо, — потребовала я.

— Отлично. Но не бей меня… На самом деле… — Габриэль сместился, пока между нами не осталось около метра пространства, и я подняла на него бровь. — Ты попытаешься ударить меня, и если кто-нибудь увидит нас, у тебя будут проблемы с Нова за нападение на учителя. Я не могу тратить силы и на то, чтобы избавиться от этой головной боли. Кстати, отличный хук справа.

— Габриэль, просто выкладывай, — потребовала я.

— Хорошо. — Он вздохнул, смерив меня мрачным взглядом, который сильно отличался от нашего беззаботного общения. — Ты только что заявила, что звезды тебя наебали, но ты действительно в это веришь? — спросил он, пригвоздив меня взглядом. В его глазах было что-то такое знакомое, что-то, что притягивало меня и заставляло хотеть доверять ему. Заставил меня чувствовать себя в безопасности.

— Конечно, я в это верю. Они выбрали для меня Элизианскую Пару, которая никогда не показывала мне ничего, кроме жестокости и насилия. Они даже не дали мне возможности выбрать его, — прорычала я, моя горечь из-за этого резко возросла.

— Так ты считаешь, что в этом виноваты звезды и сам Дариус. Но сама ты не виновата? — спросил он. И он был прав, мне захотелось ударить его.

Я прижала язык к щеке, когда оторвала свой взгляд от него и посмотрела на кампус.

— Что я должна была сделать по-другому? Просто переобуться и принять все то дерьмо, через которое он заставил меня пройти? Позволить ему унижать себя, делать жертвой, издеваться надо мной, сжигать мою одежду, лгать обо мне прессе, объединяться со своими друзьями, чтобы причинить боль моей сестре, сделать меня несчастной, назвать меня всякими жестокими словами и попытаться утопить, а потом сказать себе: «У него были свои причины, так что неважно, я просто позволю ему завладеть мной?» — Мои слова были горячими и обжигали язык. Мой гнев, разочарование, ярость, досада — все это собралось в одну темную яму в центре меня, где должно было быть мое сердце, и выплескивалось при малейшей провокации.

— Я не думаю, что ты должна спускать его с крючка за все это. Но я думаю, что тебе тоже нужно взять на себя ответственность за свою роль в происходящем. Дариус — продукт этого мира, этих людей, которые его окружают, монстра, который его создал. Как ты думаешь, как бы ты справилась с таким отцом, как Лайонел Акрукс? Как ты думаешь, кем бы ты была, если бы Дикий Король не умер и не создал тебя по своему образу и подобию?

— И как я должна на это ответить? — зарычала я. — Но не похоже, чтобы нам с Дарси было легко. Нас перебрасывали с места на место, нигде не хотели видеть, постоянно отсылали прочь. У нас не было никого, кто воспитывал бы нас с какой-либо последовательностью, но мы не выросли полными стервами. Во всяком случае, она точно не выросла.

— Я знаю, что на твоей душе остались шрамы от твоей жизни до Солярии. Они сформировали тебя так же, как Лайонел сформировал Дариуса. Но, несмотря на то, что Лайонел приложил все усилия, чтобы создать Дариуса по своему образу и подобию, он все еще сопротивляется своему отцу. Он все еще пытается защитить своего брата, чего бы это ни стоило. И во всем, что он делал с тобой, каким бы хреновым это ни было, он действовал с верой в то, что так будет лучше для Солярии. Спроси любого, кто был жив во времена правления Дикого Короля, и он скажет тебе, в каком ужасном месте жило наше королевство, пока нами управляли правила безумца. Кроме того, Дариус годами готовился бросить вызов своему отцу и силой занять его место в Совете Целестиалов. Он хочет сделать это, чтобы он и другие Наследники могли добиться еще большего прогресса в этом королевстве. Вот почему он так упорно боролся, чтобы помешать тебе отобрать все у него. Это не оправдывает его ошибок, но объясняет их.