— Это не выход! — кричала я, толкая его в грудь, пока он пытался удержать меня и одновременно открыть мешочек со звездной пылью.

— Мы должны, блядь, уходить, — рявкнул Калеб, разворачиваясь и выхватывая у него звездную пыль.

— Нет! — крикнула я, пытаясь освободиться, когда он подбросил горсть в воздух, и нас унесло в галактику звезд, мое сердце разбилось вдребезги, ощущая себя таким никчемным фрагментом во вселенной, разлетающейся вокруг меня осколками света. Но вот осколки моего сердца не сияли, они были темными, рваными и полны боли.

Мои ноги ударились о землю, и Дариус прижал меня к своей груди, его руки сжали меня в крепких объятиях, когда мы приземлились за оградой, огибающей кампус. И я наконец сдалась, развалившись в его объятиях.

— Мы можем отправиться в Лощину, разработаем план, — скулил Сет, проводя рукой по моей спине, пока мои слезы текли ручьем. За сестру, за Диего. За все, что я потеряла.

Я страдала по Ориону каждой частью своего естества, мне хотелось заползти в его объятия и найти утешение в его словах. Он бы знал, что делать. Он нашел бы способ все исправить. Но его нет. Он вычеркнул меня из своей жизни, и теперь Тори тоже ушла, и я не думаю, что смогу справиться с потерей их обоих. Это слишком тяжело.

— Я не могу оставить ее с ним, — прошипела я, пытаясь взять себя в руки, когда неистовая энергия захлестнула мои мышцы. Я вырвалась из объятий Дариуса, вытирая слезы и заставляя свое сердце превратиться в кремень, мне нужно сфокусироваться. Для борьбы.

— Мы этого не сделаем, — яростно согласился Дариус. — Я разорву весь мир ради нее, но сегодня мы не сможем победить.

Мне было неприятно принимать эти слова, но я знала, что он не сказал бы их, если бы это ни было абсолютной правдой. Мы все устали, ослабли и понятия не имели, каким будет следующий шаг Лайонела.

Но я должна спасти ее. И я спасу ее. Даже если это будет стоить мне каждой частички души.

— Это еще не конец, — прорычала я, когда Наследники собрались вокруг меня в круг. Я посмотрела на них, найдя в их глазах решимость, их кивки обещали мне, что они также будут сражаться за нее. Последним я встретилась глазами с темным окольцованным взглядом Дариуса, и его голова склонилась.

Я поймала его подбородок и подняла его, чтобы он посмотрел мне в глаза.

— Ты не откажешься от нее.

— Ни за что, — поклялся он с мрачным рычанием, обещающим кровопролитие. — Но я боюсь, что мой отец собирается занять трон, Дарси. И мы ничего не сможем сделать, чтобы помешать ему, пока она у него.

Я сглотнула подступивший к горлу ком и стиснула зубы.

— Тогда мы принесем клятву. Прямо здесь. Мы найдем Имперскую Звезду раньше, чем он. Это единственный шанс, который у нас есть против него.

Я протянула руку, сомневаясь, действительно ли они это сделают, но они все без колебаний двинулись вперед, положив свои руки поверх моей.

— Я клянусь звездами, что мы найдем Имперскую Звезду раньше Лайонела, — вздохнула я. — Чего бы это ни стоило.

Они все заговорили в унисон, хлопок магии связал всех нас пятерых в одно звездное обещание, которое эхом разнеслось по вселенной.

— Чего бы это ни стоило.

Тори

Сильные руки схватили меня за плечи и трясли до тех пор, пока я не сморгнула тени с глаз.

Я стояла на крыше высокой башни на вершине поместья Акрукс, теплый ветер трепал мои волосы, а надо мной ярко сияли звезды.

— Ты готова приступить к работе, Роксания? — мурлыкал Лайонел, глядя мне в глаза, и я вздохнула, оглянувшись на него. Что-то в нем заставляло меня чувствовать, что я принадлежу ему.

— Какую работу? — спросила я, нахмурив брови, когда тени заскользили вокруг меня, целуя мою кожу и нашептывая сладкие ноты в мои уши. Они были голодны… так голодны.

— Ты хочешь доставить мне удовольствие? — спросил Лайонел, его рука переместилась, беря меня за подбородок и заставляя меня выдержать его взгляд.

Его глаза были темно-зелеными, как и его Дракон, и завладели всем моим вниманием, когда я заглянула в их глубину и стала искать в них тени, гадая, не поднимутся ли они и для меня. Он надел серые брюки, белую рубашку на пуговицах и коричневые мокасины, которые, как я догадалась, он надевал здесь на время своего возвращения.

— Да, — вздохнула я, когда мое сердце забилось сильнее. Я действительно хотела доставить ему удовольствие. Я хотела этого больше, чем… чего бы то ни было.

— Хорошая девочка. — Он высвободил мое лицо из своей хватки, оттолкнув на шаг назад, повернулся и направился внутрь, а Клара поскакала вперед, беря его руку в свою.

Я скривила губы, наблюдая, как они спускаются по извилистой лестнице, а мне оставалось только следовать за ними.

Мы спускались. Вниз, вниз и вниз. Пока все летнее тепло не улетучилось, и мы не вошли в коридор, расположенный значительно ниже поместья, где было так холодно, как в пустоте внутри моего сердца.

Лайонел вел нас по длинному каменному коридору, зажигая на ходу бра с помощью своей магии огня.

Клара держала его руку, раскачивая ее взад и вперед, и мой взгляд сузился на точке соприкосновения между ними, а внутри меня закрутились тени.

— Почему? — огрызнулась я, не в силах больше терпеть.

— Потому что я фаворитка, — прошипела Клара, бросив взгляд через плечо, что заставило меня зарычать.

Лайонел цыкнул, открывая тяжелую деревянную дверь, и я последовала за ними внутрь. Он отстранил Клару, чтобы я могла осмотреть огромную каменную комнату. В центре стоял стул с толстыми кожаными ремнями на ручках и ножках. Слева вдоль стены висел ряд крюков, ножей и других приспособлений для пыток, а справа стоял бак с холодной водой.

— Ты хочешь быть фавориткой, Роксания? — промурлыкал Лайонел, отпуская руку Клары и делая шаг ко мне.

Тени зашевелились во мне, я жаждала этого с такой силой, которую не могла понять.

— Да, — вздохнула я, усаживаясь на стул и ожидая, пока он меня пристегнет.

— Тогда скажи мне, кого ты любишь. — Он отошел от меня, когда я задумалась над вопросом, и тени зашевелились под моей кожей.

Я закрыла глаза, пытаясь ответить, ища внутри глубокой бездны пустоты, пока не уловила проблеск чего-то, что я потеряла.

— Девушку с голубыми волосами, — вздохнула я, когда отголоски воспоминаний зашевелились в моем сердце. — И мужчину с темной душой.

Что-то вонзилось в мое нутро, и электрический разряд боли пронесся по моему телу, разбивая меня на миллион кусочков: боль ворвалась в тело, и тени с жадностью взревели, наслаждаясь ею.

Я застонала от удовольствия, когда пытка продолжалась в моем теле, и мое зрение потемнело, когда тени на мгновение скрыли мои глаза.

Я обмякла в кресле, задыхаясь и чертыхаясь, когда мое сердце бешено колотилось, а блаженство в конечностях грозило разрушить меня, пока я купалась в чистой силе теней. Это было так больно и так приятно. Я не знала, кричу ли я в муках или в экстазе.

— Неправильный ответ, Роксания, — прорычал Лайонел, становясь передо мной, и мой взгляд упал на его дорогие мокасины, пока я пыталась перевести дыхание. — Кого ты любишь?

Я медленно откинула голову назад, мой взгляд двигался по каждому сантиметру его тела, пока я, наконец, не встретилась с его глазами и бездонными глубинами, которые ждали меня в них.

Знак Овна на моей руке горел от потребности быть ближе к нему, и я застонала, когда тени позволили мне почувствовать эту боль на мгновение, прежде чем снова похоронили ее. Но этого было достаточно, чтобы дать мне ответ.

— Тебя, — вздохнула я, глядя на него, и темнота в его глазах расцвела, как тени в моей душе. — Только тебя.