Осмотр показал, что надо выбирать или малыши, или женщина. Опять, решила не выбирать и спасать всех. Всех спасла. Женщина родила близнецов мальчишек. Отошла от ее постели на два шага и упала без сил.

Очнулась в небольшой палате с белыми стенами и потолком. Одна. Встала и осмотрела себя. Я была одета в то, в чем и упала — в грязную форму сестры милосердия. Выйдя за дверь, было неожиданно увидеть народ. Оказывается, меня все ждали. Все, кто работал в отделении бесплатного целительства были здесь — наш дежурный целитель-укурыш, главная сестра и сестры из отделения. Все бросились меня обнимать.

— Сегодня никто не умер! — говорили они в разнобой и улыбались.

— Который час? Сколько я отдыхала? — только и удалось мне спросить.

Но тут появился главный целитель этой больницы. Народ окружавший меня расступился и замолчал, опустив глаза.

— Значит, это ты сегодня….- проговорил он многозначительно, смеряя меня презрительным взглядом. — Ты возместишь все те лекарства, что использовали для лечения больных в отделении для смертников. — говорил он каждое слово с расстоновкой, так как будто бы я глупая и не понимаю его. — А так же оплатишь то время, что пролежала в стабилизаторе, дорогуша. — сказал он и гаденько усмехнулся.

Все мое "Я" хотелось взбунтоваться и крикнуть этому человеку, что кто он такой и как его зовут? Что я графиня, а он всего лишь навсего целитель, который работает в больнице Капукарских, а значит и в моей больнице. Внутри все сильнее и сильнее распалялась злость и возмущение. И в итоге я не выдержала.

— Почему я должна платить за то, что я спасла тех, кто пришел сюда и нуждался в помощи? — сказала я и посмотрела в глаза мужчине.

Честно говоря, я бы и мужчиной-то его не назвала. Толстый с заплывшей жиром шеей. Потный и кажущийся мне от этого еще мерзче. Дорогая одежда на нем при каждом его вздохе готова была порваться, на столько сильно она натягивалась на пузе. Короткие и худые ноги, которые из огромного живота ему не видны, вызывали ощущения чего — то неправильного и неестественного. Лысоватая голова проплешенами блестела на свету. А остатки волос лелеяно собраны на затылке в подобие прически, которая, возможно, модная сейчас в высшем обществе.

— Ты, ко мне в кабинет. — процедил толстяк, скривившийся в злобной гримасе и тыкая в меня толстой сосиской, которую он называет пальцем.

За мной было двинулась старшая сестра милосердия, но целитель посмотрел на всех позади меня и сказал, что любой кто встанет на мою сторону — вылетит из больницы, как не известный мне зверек из норки. Я и толстяк двинулись в другое крыло на втором этаже в его кабинет.

Идя за мужчиной, прокрутила в голове, что он мне может сделать. Да, собственно, ничего, кроме плохих рекомендаций за практику. Я ничего плохого не сделала и не считаю себя виновной. Поэтому шла в его кабинет, как королева — плавно и с гордо поднятой головой, будто у меня на маковке не форменный чепец, а корона.

Идущая на встречу нам принцесса, даже сбилась с шага увидев нашу процессию.

В кабинете, холодец, пытался меня прессовать и шантажировать рекомендациями, говоря, что я безродная сиротка, не знамо как оставшаяся на факультете и не честно занимающая чье-то честно оплаченное место. Когда он это завернул, у меня глаза от удивления расширились, до размера чайных блюдец. Холодец мое удивление расценил по своему и начал что-то еще мне говорить. Я слушала его в пол уха и думала о своем и рассматривая обстановку.

А там было на что посмотреть. Дорогая мебель в растительных узорах, покрытая позолотой. Взможно, эта мебель заказана у эльфов. Ходили слухи, что у них есть маленькое производство по выращиванию готовой мебели. И деревья рубить не надо и природа в безопасности.

Дрогой ковер перед столом с яркими узорами. Он был на столько пушистый и мягкий, что хотелось на нем растянуться и уснуть.

Блестящая кожа на креслах пред камином, который был обложен плитами похожими на мрамор. На каминной полке стояли подсвечники из золота в виде необычных цветов, где вместо тычинок и пестиков лежал камень для освещения. Картина висевшая между подсвечников была большой раме, которая изображала поле с цветами и людей на пикнике. Люстра на потолке была такой же художественной композиции, как и подсвечники.

Окно до самого пола занавешано только портьерой из тяжелой ткани, которую удерживал золотой шнур и создавал красивый провис и складки. Она одним концом висела до самого пола, а другим была пару раз обмотана за карниз для штор, исполняя роль еще и ламбрикена. Стены обиты сатиновыми обоями зеленого цвета.

Человек создававший антураж этого кабинета имеет отличнейший вкус.

— …бла-бла…бла! Бла…….бла-бла. Ты такая не благодарная! Бла………. должна мне ножки целовать. — вещал он мне. На последних словах я сфокусировалась и поняла меня пытаются увещевать, что я таракан и должна всем и вся, а ему в первую очередь. — Поэтому, или плати, или отрабатывай. — сказала он с довольной улыбкой. Но он дико ошибался, что я уговорилась и сейчас на все согласная.

— А знаете, что? — задала я риторический вопрос ему.

— Ну и? — ответили мне с улыбкой полного победителя.

— Иди-ка, ты, туда, где меня представлял в разных позах с собой. И позанимайся сердечной любовью с представителями разных расс и народов, не забыв добавить к вашей утехе и всех животных в том месте. Моя практика кончилась, как только я проснулась от работы дежурным целителем, а не оставшееся время сестрой милосердия. Меня поблагодарили, тем самым дали рекомендацию. — ответила я целителю, подеойдя к его столу и оперлась на него, что бы эмоционально на него давить, ну и в случае чего огреть его для убеждения и понимания.

— Так я могу… — начал было что-то говорить он, но я его перебила.

— Не можете и не сможете. Договор читать надо внимательнее. Он с магической составляющей, а значит читать надо все и даже то, что мелким шрифтом и то, что мельче мелкого. Тогда бы ты, мерзкий холодец, думал. За оскорбление мой личности вы мне еще штраф должны выплатить и штраф академии "За неуважение к будущим кадрам, которые они предоставляют…"- процитировала я, смотря ему прямо в лицо.

На уроках артефакторики мы очень подробно разбирали про договоры. Так как большинство, кто не попадал в элиту занимался: поудачливее договорами, менее удачливые, которых большинство, зарядкой хозяйственных камней. Меня этот вопрос заинтересовал и я на практическом задании слепила болванку договора. Как сказал преподаватель, то у меня получился замечательный экземпляр. Который он хотел было захапать, но я схитрила. И пока преподаватель отварачивался, то сунула болванку под подол форменного платья в чулок, что бы в случае проверки сумки на наличие спрятанного не нашли. Потом, составила свой вариант договора, который перекрывал условия договора академии. Я даже умудрилась у секретарши ректора печать поставить на него, перед отправкой документов по местам практик студентов.

— Тогда я выкину из отделения всех, кого ты, якобы, спасла. — решил он надовить мне на жалость, думая, что я начну умолять его не делать этого пытаясь объяснить их обязательное нахождение тут. И начал доставать какие-то документы из стола.

— Ой! Да, ладно тебе! Большинство уже отоспалось и ушло по домам. А за одну пациентку заплатили, так что вы обязаны предоставить ей все условия для реабилитации. Ведь, девиз больницы, что у вас за спиной что говорит? — спросила я, а потом процитировала:-"Заплатил за свое здоровье, значит мы сделаем что бы ты стал здоров!" Так что, делайте! А так как она заплатила и поступила с тяжелыми травмами, то вы должны вызвать службу безопасности для разъяснения обстоятельств ее травм.

И спокойная вышла из кабинета, а потом и из здания. Довольная своей работой хотела погулять, но живот запротестовал против такой идеи и мне пришлось искать где можно покушать в такое прекрасное утро.

Не далеко от больницы был постоялый двор. Когда я зашла во двор, то поняла, что запах помоев и экскрементов отбивают все желание поесть в этом месте. Но кушать хотелось здесь и сейчас, то пришлось заткнуть нос и идти в едальный зал.