Материал для изучения каждому раздавался просто — кто ближе стоял — того и "добро".

Нам с Мастером достался утопленник мужского пола. Утопленника раздуло и он больше был похож на мешок, чем на тело. Синяки и ссадины были отвратительны. Меня опять начало накатывать от разбушевавшегося воображения. Сосредоточившись на голове, я перестала обращать внимание на окружающих. Каждое свое действие и результат я проговаривала, как в зарубежных фильмах про экспертов. В итоге я увлеклась и сказала, что синяя полоса от удушающего предмета, но не является причиной смерти. Так как после смерти его повесили эмитируя самоубийство.

— С чего такие заключения? — спросил Мастер.

— У него подъязычны кости не сломаны, обычно когда вешаются, то вот эти кости… — начала показывать на себе, так как на трупе что либо показать было невозможно из-за раздувшейся шеи до самого подбородка. — Они ломаются не выдерживая давления на них от удавки. Это… — показала я на заплывшее лицо. — посмертные раны от пребывания в воде. В носовых и ротовых полостях все чисто. Никаких лишних предметов не отнаружено. Кровавой пены так же не обнаружено. Глаза остекленелые и смотрят в право, но мое предположение ошибочно и смотреть в момент смерти он мог куда угодно. — продолжила я.

Методично ощупывая его уши нашла одну странность, о чем сообщила Мастеру.

— Возможно, это наушные накладки, которые скрывают уродство или благодаря им он изменял свой облик меняя таким образом ушную раковину. — нажимая пальцами сильнее, мы все услышали хруст, как будто свежий хлеб хрустит, но этого хватило чтобы парочка впечатлительных упали в обморок вновь.

— А-а-а! — заорал на меня Мастер Раульфо. — Ты сломала его!

— И что? — спросила я поднимая скептически бровь вверх. — Есть второе, надо только узнать как оно снимается и отдать на исследование.

— А если это артефакт и работает он со своей парой, которую ты сломала. — обвинил меня он в рукожопости.

— А это могла быть новая разработка утащенная у нерадивого артефактора, которая не прошла проверки и могла бабахнуть и распылить всех тут в биомассу! — заорала я на Мастера, не выдержав его обвинения и сорвалась. Мой выпад запомнила и приняли к сведению, по глазам поняла, что будет мне разборка.

Аккуратно сняв хрустнувшее ухо, я внимательно осмотрела вещь у меня на в руках. Перейдя в особое состояние в котором я видела три дэ проекции, я увидела ухо обычным, настоящим.

— Выглядит, как настоящее. — прокоментировала я свою находку. И посмотрев вниз ахнула. — Ни….! — выругалась я. — А настоящее ухо-то эльфийское.

Ко мне подлетели темная и лесная эльфийки. Оттеснив меня в сторону они начали осматривать ухо. Они говорили на общеэльфийском, а в моменты особой эмоциональности начинали говорить на наречии лесных или темных эльфов. Общий эльфийский я понимала, но для других это звучало тарабарщиной.

— Фарла парла лала пеле брамя каля мака… — сказала лесная.

— Каля мака? Каля мака? — перебила ее темная.

Тех кто хоть немного знал эльфийский и кто не знает можно понять по лицам. Одни заинтересованно прислушивались, другие хмурились и злились.

— Хватит! Еще подеритесь мне тут! — проревел Мастер. — Кто? Когда? Зачем и почему? Этими вопросами займутся ищейки государства. А для этого нам надо предоставить отчет. А теперь, все за работу! — орал Мастер.

Я как ни в чем не бывало подошла к голове длинноухого. Сняв с него вторую обманку, неожиданным стало то, что второе ухо было не эльфийским, а серым гоблинским. У меня непроизвольно опять вырвалось ругательство, чем я опять привлекла зрителей. На этор раз были в шоке все, на кого первое ухо не произвело никакого впечатления.

— Всем оставать у своих материалов и продолжаем работать! — опять заорал на нас Мастер и все остались на местах.

Меня охватил азарт. Что в этом мужчине еще не настоящего. Вдруг, он вовсе не мужчина, а женщина!

К сожалению, мои ожидания не оправдались. Мне сказали обследовать голову и шею до конца, а не перепрыгивать с места на место. Мастер прав, методологичная работа — хороший показатель моего обучени и в дальнейшем профессионализма.

Когда я закончила с порученным мне делом, Мастер был очень удовлетворен моей работой. Потом он пошел к другим группам и слушал их отчеты о проделанной работе. Слушая их, он менялся в лице — был или доволен их работой или нет. Да- да, на лице мужчины было все "написано".

— На сегодня закончили! — прогремел он. — Подготовьте отчеты, жду вас завтра в это же время тут. Продолжим работу дальше. За каждым из вас закрепляется труп, с которым вы сегодня работали, на момент практики у некромантов. А теперь идите от сюда!

Мы сняли с себя все обмундирование и пошли на выход. Стоило нам выйти на сежий воздух, как нас обвеял вечерний ветерок, заставляя поежится. Время уже было близко к отбою. Огромной толпой мы рванули к общежитию. Если нас поймают, то мы попадем в неприятности и будем отрабатывать наказания.

Добравшись до своего места обитания с гоблиншей, я ушла в комнату. Мне было не приятно, что она выбрала на практике не меня. Мы, вроде бы, как подруги.

Резко пресекла себя не думать о том что произошло сегодня на практике, я пошла писать отчет. Писать надо сухо и четко, а все остальное в приложение. Хотелось написать на две страницы "хвороста", но получилось на шесть и двадцать страниц приложение. Закончив писать отчет, посмотрела на время, а там было глубоко за полночь. Посидев на стуле минут пятнадцать, решала идти мне в тайную комнату или идти спать. Превесело в сторону сна. Я пошла отдыхать.

Утро встретило меня радостным щебетанием птичек и солнечным утром. Покидав все бумаги в сумку я пошла на завтрак. Настроение упало сразу, как только вышла из спальни в гостинную нашей с гоблиншей. На полу под дверью лежали письма. Все адрессованные мне и анонимные.

Вскрыв одно, мое настроение упало еще больше. Просмотрев остальные, убедилась, что половина писем содержат угрозы от женского населения. Вторая половина от мужского, где писалось открытым текстом предложения сексуального характера с явками и паролями.

Вылетая из комнаты думала всех поубиваю, но первая лекция немного меня остудила. Я думала — как мне поступить? Если не отвечать на письма, то мне их будут присылать больше, а потом и приставать.

Так что же мне делать?

Репутация Оляны Спелой подмочена "помоями" из сплетен и пересудов. Графиню Капукарскую никто пока не знает, и ее репутации ничего не угрожает. Так что, я пошла в кабинет ректора с этими письмами и отстаивать свою честь. Боюсь только хуже себе сделаю, но пошла.

Ректора не было в кабинете и как сказал секретарь, что его не будет весь день. Разочарованная пошла на практику к Мастеру Раульфо. Там Мастер собрал наши бумажки и мы вновь приступили к обследованию наших материалов.

Шея у моего материала была сломана, о чем я сообщила мастеру. Тогда он попросил обследовать руки от плеча до ладоней.

Мы проторчали в лабораториях некромантов до вечера. Оказавшись в своей спальне, села опять писать отчет. Еле дописала его. Глаза слипались и возможно, я несмогла бы добраться до кровати. Только мне стоило добраться до спального места, как услышала странный звук в гостинной. Сон слетел с меня, как платок на ветру.

Схватив толмуд со стола, я подошла тихонько к двери. Приоткрыв ее, что бы можно было увидеть что происходит, но при этом оставаться невидимой, увидела занимательные действия моей соседки. Алим плясала и била в бубен, но звуков инструмента было не слышно. Проплясав три круга рядом с журнальным столиком, гоблинша начала раскидывать какую-то соль-не соль или песок-не песок. Закончив, она пошла с довольным видом в спальню. Я положила тяжелую книгу на пол и тряпочкой собрала то, что рассыпала Алим.

— Потом, как- нибудь взгляну на досуге, что это за фигня. — сказала я и легла отдыхать. С утра много дел надо сделать.