И мы рванули. Бегать с озобоченными качками с прямой извилиной никому не захотелось. На третьем круге я начала задыхаться и оставшиеся круги меня протащила Тинтир на себе. Что самое интересное, прибежали мы в шеренгу, переступив, финишную черту одновременно. Чем, судя по довольным морщинкам вокруг глаз, порадовали тренера.

— Молодцы! Вижу в вас командный дух. Что ж, вас шестеро. Обычно я делю команды на тройки. Но вижу в этот раз придется на шестерки. — и задумчиво похдопывая указательным пальчиком по носу за тканью продолжила мысль. — Вы будете команда номер "один". Отпускаю вас раньше на завтрак для знакомства друг с другом.

Не успев отдышаться, меня с другой стороны подхватил парнь орк и потащил на пару с Тинтир на завтрак. Когда меня приперли в залу, то сунули под нос стаканчик с чем-то.

— Выпей, взбодрись. — сказал один из орков, я их не могла различить, перед глазами все плыло. Я глотнуло, а рот обожгло, да так, что слезы брызнули из глаз, а парни засмеялись.

— Что это за алкоголь? Здесь запрещено его пить. — возмутилась я, вытирая слезы.

— Это не алкогось, а бодрящая алкогольная настойка. Ее можно употеблять, только часто нельзя- сердце не выдержит. — сказала Тинтир.

— Ого. — удивилась я. — Ладно, раз мы тут, то давайте знакомиться?! Я Оляна Спелая.

— Мерген- представился серый орк с голубыми глазами. — Я отличный стрелок из лука, я боевик.

Унего был лысый череп со множеством татуировок- узоров, которые были и на лице, притягивая взгляд к глазам. В заостренном ухе, торчала золотая сережка — капля с голубым камушком. Эта сережка была такой заметной на его ухе, что когда он поварачивался, то магнитом притягивала взгляд своей простотой и яркостью.

— А я Лаула — самый верткий и ловкий. — сказал молодой парень с шальной улыбкой. Ох, боюсь он рисковый парень. Зеленоглазый и рыжеволосый парень с цветом кожи молодой оливы. Множество бубенчиков в его волосах создавали не навязчивый звон, который притягивал внимание к его яркой внешности.

— Шокир. — сказал серьезный парень с кариеми глызами, опушенными чернейшими и наигустейшими рестницами и черной косой на голове, свернутой в "гульку". Кончики ушей у него были обрезаны, а в мочках ушей стояли тонели с прозрачным стеклом, куда была залита алая жидкость, похожая на кровь. Он меня пугал, уж, больно жуткая внешность у него была из-за ушей и тонелей.

— Томан- сказал парень длинный, как жердь, и худой, как спичка. Услышав его имя Лаула заржал и начал хлопать по сталу своей огромной лапищей. — Это я с виду такой некчемный, но попадешь со мной на спаринг, то тебе не поздоровиться. — сказал он смехатунчику-Лауле. Остальные при этом были серьезные.

— А я… — было начала Тинтир, но ее перебил Шокир:

— Мы знаем кто вы, Императрица.

От услышанного у меня непроизвольно отпала челюсть и выпучились глаза.

— Я надеюсь это останется между нами. Я тут не официально. — сказала орчанка извиняющимся голосом. — Извини Оляна. Если бы я тебе сказала, кто я, как положенно со всеми регалиями именами и прочее. то я думаю ты не стала бы со мной общаться, или стала, как мои потданные- лицимеры. — сказав это, она скривила лицо.

— То есть ты правишь своей страной? — удивленно проговорила я.

— Нет, что ты! — воскликнула орчанка. — Правителем является мой отец. А так как мамы у меня нет, то этот титул переходит к старшей из дочерей. — сказала она запальчиво. — Я в основном занимаюсь потдержкой семей, где потеряли кормильца, ну или детские дома. Где содержат детей, у которых нет совсем родных.

— Короче, это детский дом. — сказала я и скривилась.

— Нет, не в том смысле, о котором ты подумала или могла подумать… — начал мне рассказывать Томан.

— Детский дом, какой бы он ни был. Это место, где несчастные дети не имеют родителей или возможности обнять маму. Получить, то тепло, которым могут одаривать только родители.

Когда я закончила, на меня смотрели все орки, а Тинтир прижала руки к груди и сослезами на глазах смотрела на меня.

— Вы чего? — спросила я.

— Так ты действительно не знаешь своих родных и родителей? — спросил Лаула. — А все вокруг думают, что ты врешь. — и засмеялся. Я, услышав эту возмутительную вещь, встала и подошла к этому рыжеволосому мужчине. наклонилась, что бы быть нос к носу, и высказала все, что думаю о нем о тех кто обо мне говорит гадости, сначала в простых словах, а потом начала рыспыляться и больше злиться, где скатилась на отборнешую брань. Когда закончила, выдохнула и с удовлетворенной улыбкой села на свое место.

— Оболдеть!

— Ни чего себе!

— Вот это да-а-а!! — понеслось со всех сторон. Я посмотрела на окружающих, те сидели с удивленными лицами, только Лаула был хмур.

— Если вдруг с тобой случиться беда, мой род "Отчаянных" примет тябя, как родную, а если и потребуется, то ты станешь нам родной. — сказал он и протянул мне руку.

— А мне что делать? — спросила я у Тинтир шепотом.

— Принять обещание. — ответила она мне так же.

— Я… спасибо! — сказала я и пожала руку, увидела, что голубые нити от орка переплетаются с моими.

Прозвенел, если это можно так сказать, колокол о том, что время для завтрака началось. Увидела Алим входящей в общюю залу и я решительно ей замахала, привлекая ее внимание. Она пробиралась к нам хмурясь с каждым разом все больше и больше, в итоге, когда она добралась до нашего стола, я заметила как двигаются в ее носе волоски рыльца. Это говорило о ее плохо сдерживаемом гневе.

— Алим успокойся и позволь представить моих напарников..- начала я.

— Не трать время мы знакомы и представлены еще в детстве. Это имераторская дочка и ее охранники. — резко выдала гоблинша не скрывая своего раздражения. — Ты мать свою видела? — обратиласб она к орчанке, та кивнула. — Поздравляю, она ради тебя сюда пришла. — орчанка после слов Алим стала очень удивленной, и все еще молчала, за то каждый из охранников орчанки ругнулся. — Теперь что касается нас с тобой Оляна. — после таких слов, я думала она скажет, что мы больше не подруги, но…

— Если вдруг с тобой случиться беда, мой род "Злых грызюков" примет тябя, как родную, а если и потребуется, то ты станешь нам родной. — скзала Алим протягивая мне руку.

— Спасибо. — сказала я ошарашенная произошедшим, мимоходом отмечая, что голубые нити тянутся к моим уже синим.

— Кто тебе предложил еще защиту? — спросила Алим.

— Род "Отчаянных", Лаула. — пролепетала я находясь все еще под впечатлением.

— Это просто замечательно! — воскликнула гоблинша. — Теперь, если что ты под защитой. И никто не сможет тебя использовать в темную.

После слов Алим я напряглась, да и за столом появилась гнетущаяя атмосфера.

— Алим, что происходит? — с дрожью в голосе спросила я.

— Принцесса, после занятия в теплицах, объявила, что ты теперь ее официальная служанка. И обязана ей теперь жизнью, так как ты ее оскорбила, а она тебя не запорола, хотя следовало бы проучить чернь. — рассказала Алим последние новости.

— А официально эту ересь оспорить можно? — спросила я у окружиющих.

— Только через короля. — сказала Алим и грохнула кулаками по столу. — Но он разбираться не станет, ты не дворянка, и даже не бастардка дворян. Он это дело отправит в городской суд, а королевскую семью никто судить не будет. — жарко продолжила она.

— Себе дороже. Королева-мать еще и головы потребует отрубить всем тем, кто не встал на сторону королевской семьи, объявив это изменой Государства. — продолжила за гоблиншу орчанка и кривенько так улыбнулась.

— А это никак не может подождать, ну хотя бы недельку. я уеду в лагерь и вдруг она обо мне забудет… — со страдальчиским лицом проговорила я.

— Наивная-а-а-а… — протянул Лаула, до этого не вмешивающийся в разговор, как впрочем ни один из орков-мужчин.

— Ты не волнуйся прими один из наших родов и никто не тронет тебя — побоятся, покрайней мере нас. — сказала гоблинша. — Онас такие небылицы сочиняют, что сиди и записывай.