— Не могу с тобой не согласиться, — вздохнул Лукас.

— У меня в голове не укладывается его подлость! — возбужденно жестикулировала блондинка. — Они с Деузой стоят друг друга!

— С кем?..

— С Деузой. Эта змея когда-то была моей подругой, ну, до того, как родила от моего мужчины. Хотя я и тогда считала ее подругой, просто не знала, что мальчик, которого Львеночек имел наглость притащить сегодня сюда — его сын, иначе бы я…

— Постой, Иветти, — прервал ее неразборчивую речь Лукас. — Ты подумала, что этот парень — сын моего отца?

— А что тут думать, Лукас?! Однако Деуза хитра, хитра-а… Придумала эту легенду с искусственным оплодотворением, она и сейчас пыталась меня ею накормить, но как только я увидела Лео, сразу все поняла. Сразу!

Лукас задумался.

— Иветти, можешь рассказать мне обо всем по порядку?

— По порядку? Ну, слушай. Мы познакомились с Деузой двадцать пять лет назад…

— Нет, не надо с самого начала. Расскажи только о последних событиях.

— Что ж, будь по-твоему, — пожала плечами Иветти. — Неделю назад мне позвонила Деуза, вся в слезах — вот ведь умелая актриса! — и сказала, что у нее в жизни происходит неладное, что-то связанное с сыном, с которым у нее и так постоянно были проблемы. Я — наивная дура — примчалась к ней по первому зову. Сидела, выслушивала ее нытье про то, как Львеночек, которого она ни разу в жизни до этого не видела — ага, а зачала она ребенка по телефону, видимо, или по почте! — начал приезжать к ним домой, называть Лео сыном и вообще грозится перетянуть парня на свою сторону. Я не могла поверить своим ушам. Я не могла представить, что способно заставить Львеночка вести себя подобным образом! Но когда Лео спустился к нам…

Лукас тяжело вздохнул.

— …Вот тут-то я все и поняла. Деуза пыталась наврать мне, говорила, что Львеночек тут совершенно ни при чем и не имеет никаких прав, но она забыла, что я в лицо знаю сыновей этого подлеца! Мне хотелось вцепиться в нее, — Иветти вошла в раж, изображая свои эмоции, — выдрать ей все волосы, а потом поехать к Львеночку и плюнуть ему в лицо десять раз. Хорошо, что я вовремя одумалась и не стала этого делать. Месть — это блюдо, которое следует подавать холодным. И я собой довольна, вот так-то! — вздернула подбородок блондинка.

— Иветти, — Лукас слегка помотал головой, — на этот раз ты не права.

— Лукас! — поджала она губы в негодовании. — Уж от тебя-то я не ожидала!

— Он в некотором смысле действительно сын моего отца, но лишь отчасти.

— Отчасти сын? Лукас, по-моему, у тебя температура, — Иветти заботливо пощупала его лоб.

— Это клон, Иветти. Мой клон, — разом выложил ей правду Лукас.

— Что?!

— Ты же знаешь, что это такое?

— З-знаю, — растерялась женщина, — но… такое не могло прийти мне в голову даже в страшном сне, я думала… Мне казалось, клоны бывают только в фантастических фильмах. Клоны-люди, я имею в виду.

— Я тоже так думал, — мрачно сказал Лукас и поведал ей обо всем, что на данный момент было известно ему самому.

Иветти выслушала его с открым ртом. Ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.

— Так значит… Выходит… Я зря сердилась Львеночка? — выдала она наконец и просияла от радости.

— Выходит, так, — смягчился Лукас и улыбнулся. — Иветти, я давно хотел спросить у тебя, но все как-то не решался позвонить.

— Что такое, Лукас? — забеспокоилась Иветти.

— Жади. Тебе известно о ней хоть что-нибудь? — с надеждой спросил он.

Лицо блондинки вновь стало напряженным.

— Нет, Лукас, мне ничего о ней не известно. Я хотела бы порадовать тебя новостями о Жади, но я не приучена врать в таких делах. Она исчезла. Должно быть, прячется где-то с дочерью, бедняжка.

В глазах Лукаса промелькнуло глухое отчаяние.

— Иветти, хоть бы она была в относительном порядке! Я пытаюсь успокоить себя, но воображение рисует худшие сценарии из возможных. Я чувствую себя таким виноватым… Если только Жади жива…

— Конечно, жива! — уверенно воскликнула Иветти. — Как ты вообще мог о таком подумать?

— Не знаю. Я же говорю, меня сильно беспокоит ее почти двухмесячное молчание. За это время Жади могла найти возможность уже несколько раз связаться хотя бы с тобой. Но она не сделала этого. Почему?

— Возможно, она боится, что ее обнаружат с ребенком?

— Она сделала ужасную глупость! Иногда я так злюсь на нее… — Лукас с силой сжал челюсти, стараясь не заплакать. — Но все-таки продолжаю молиться, как умею, о ее благополучии.

Иветти лишь горестно вздохнула в ответ.

«Никто из них не готов принять такое, — думал доктор Альбьери, со стороны наблюдая за царившим на празднике весельем. — Все это слишком фантастично, не вписывается в рамки представлений обывателя, не укладывается в его сознании. До такой степени, что я начинаю бояться: не останется ли мое свершение незамеченным? Если выбирать между всемирной славой и всемирным поруганием, я, безусловно, выберу первое. Но даже позор я предпочту забвению. Забвение — это слишком страшно. О, как страшно сгинуть в небытии…»

— Иветти твоя крестная? — с улыбкой поинтересовалась Мел у Лео. — Ну надо же! Как, оказывается, тесен мир!

— Я сам с ней только недавно познакомился. То есть, я знал ее в детстве, но уже забыл, — оговорился Лео. — За столько лет жизни в деревне что угодно забудешь. Кроме отца, разумеется — о нем я никогда не забывал.

— В деревне? Как интересно, расскажи! Где она находится?

— Ну, это на севере, где много рек и непролазные джунгли. Там невыразимо скучно, но постепенно я привык. В этом даже что-то есть.

Лео хотел было продолжить рассказ, но тут сверху раздался уже знакомый возглас, на этот раз радостный:

— Львеночек!

Десятки взглядов тотчас устремились к перилам на площадке верхнего этажа, и один из них, наиболее ошалелый, принадлежал Леонидасу. Иветти, лучезарно улыбаясь, грациозно спустилась по лестнице и подошла к имениннику.

— Львеночек, произошла небольшая накладка. Ты почти — почти, потому что у меня остались к тебе вопросы — амнистирован.

— Д-да? — заикаясь, пробормотал он. — Это честь для м-меня, Иветти.

— С днем рождения! — умильно произнесла блондинка и запечатлела на губах Леонидаса нежнейший поцелуй. — Жаль только, я не захватила подарка. Ну да ничего страшного, ведь твой главный подарок — это я. Не правда ли, Львеночек?

— Иветти!.. — юбиляр на несколько мгновений потерял дар речи. — Это так неожиданно… — гости замерли в предвкушении развязки любовной драмы. — Но… если недоразумение прояснилось… Я очень рад твоему визиту, Иветти!

— Львеночек! — расцвела блондинка.

— Идем танцевать! Включите эту, как ее… — обратился он к звукорежиссеру.

— «Луна», — подсказала Иветти.

— Да, поставьте нам «Луну», пожалуйста.

Толпа разразилась настоящими овациями, встречая танцоров на сцене в саду. Уже немолодой, но все еще поджарый и импозантный виновник торжества бережно обхватил за талию красавицу-партнершу. Чарующий голос певца наполнил пространство, и каждый хотя бы на короткое время забыл о своих заботах, глядя на танцующую счастливую парочку.

========== Часть 60 ==========

Жади проводила очередной свой день за прилавком сельского магазинчика. Этот образ жизни уже становился привычным для нее: сытая, богатая жизнь в Марокко, золото и шелка, шумные, яркие праздники в доме дяди Али, брак с Саидом — все это, казалось, происходило в другой жизни и было подернуто легкой дымкой забвения. Время в провинции текло медленнее, и два неполных месяца казались марокканке двумя годами. Довольно счастливыми годами, хотя счастье это было совсем не таким, каким оно представлялось Жади когда-то. «Спокойствие и мир — это и есть счастье», — сказала однажды Зорайде. Она была права, о, как она была права!

Но все же Жади чувствовала легкое беспокойство, даже больше — волнение. Причина его крылась в очевидном: Жади задевало молчание Зейна. Марокканка бесконечно твердила про себя, что он случайный человек, что их короткое знакомство ни к чему не обязывает ни его, ни ее, что прошли безвозвратно те времена, когда она теряла голову от любви к мужчине, но сердце вело себя упрямо. Оно ныло, трепетало и чего-то требовало. «Я заскучала в глуши, только и всего. Только и всего!» — успокаивала себя Жади.