Саид напрягся, смутно заподозрив неладное, однако уровень его доверия к деловому партнеру был не настолько высок, чтобы заговорить о Зейне напрямую. В душе марокканца зародилось сомнение, но цель была слишком близка и ощутима — не бросать же все на полпути, когда уже достигнуто немало? И к тому же, Саид был более чем уверен в себе и в своей способности распознать любую махинацию при ее наличии.

— В общем, как вы понимаете, я не привык делать никакую работу даром, — вернул его в реальность из размышлений Варгас. — В наши дни все имеет свою цену, даже информация.

— Я понял ваш намек, сеньор Варгас. Со своей стороны я обязуюсь соблюдать все договоренности. Не сочтите за дерзость, — Саид чуть подался вперед и пристально посмотрел ему в глаза, — а какую цель преследуете вы?

— Я тут подумал и решил, что пора расширяться, — Бартоло достал сигару и закурил прямо за столом. — Вы подвернулись на моем пути очень кстати. Да простит меня Леонидас, но он всегда был самую малость… тюфяком. Грех этим не воспользоваться.

— Что ж, значит, каждый из нас останется доволен, — усмехнулся Саид.

«Этот человек не замечает ничего, кроме денег, — подумал марокканец. — Тем лучше. Ему ни к чему знать о моих мотивах».

***

Домой Саид пришел несколько уставшим. Он почти привык к отсутствию первой, страстно любимой жены и обожаемой дочери, но привычка в его случае отнюдь не означала смирение. Иногда, темными, одинокими и очень тоскливыми ночами, к нему приходило осознание того, что прежняя жизнь не вернется никогда. Это отвратительное чувство захлестывало его с головой, как цунами, и лишало остатков покоя. Он мог вернуть Жади, приковать ее цепями к себе, вернуть домой Хадижу, но их семья навсегда была искалечена. Саид отгонял от себя эти мысли. Он твердо решил, что согласен даже на такое, лишь бы Жади и Хадижа были рядом, но порой отчаяние становилось невыносимым. Несбывшаяся любовь, несбывшееся семейное счастье призраками бродили по пустым ночным коридорам, приходили во сне и жестоко манили в страну грез. Саиду казалось, что он сходит с ума.

Он сидел в гостиной, бессмысленно глядя в пространство. Может быть, он сидел бы так и час, и два, даже не заметив появления Рании, если бы та продолжала стоять молча.

— Саид? — слегка дрожащим голосом позвала она его.

Саид обернулся и окинул ее равнодушным взглядом.

— Рания? Что тебе нужно?

— Я хочу поговорить с тобой.

Саид поднялся на ноги, подошел к жене и посмотрел на нее сверху вниз. Рания, внутренне умирая от страха, стоически сохраняла более-менее спокойное выражение лица.

— Говори, — сказал он ровным, почти ледяным тоном.

— Я… — девушка хватала ртом воздух от волнения. — Я жду ребенка, Саид.

Саид мгновенно изменился в лице. Он потрясенно смотрел на Ранию так, будто не расслышал ее слов.

— Ждешь ребенка?.. — рассеянно переспросил он.

— Я была у врача. Срок чуть больше месяца.

Саид отвернулся, собираясь с мыслями, и сделал несколько бесцельных шагов.

— Хорошо, что ты сказала, — наконец выдавил он из себя. — Ты останешься в моем доме до его рождения.

— А потом? — Рании было все сложнее сдерживать эмоции, и в ее глазах стали заметны слезы. — Что будет со мной, когда этот ребенок родится?

Саид вдруг испытал чувство дежавю. Тот же полный боли и отчаянной мольбы взгляд, тот же страх. Неужели страх — это единственное, что могут испытывать по отношению к нему жены?

— Мы поговорим об этом позже, Рания, — облизнув сухие губы, ответил он. — Иди к себе, мне нужно побыть одному некоторое время.

— Саид…

— Иди к себе, — спокойно, но достаточно твердо повторил Саид.

Рания убежала на свою половину, глотая слезы. Саид в полной растерянности опустился на низкий диван и взъерошил пальцами волосы. Именно тогда, когда он тратит огромное количество времени и сил на поиски похищенной матерью Хадижи, Аллах посылает ему другого ребенка. Но Саид не хотел довольствоваться заменой. У него могло родиться еще пятеро детей, но звонкого смеха дочери, ее улыбок, танцев марокканцу не хватало больше всего на свете. Саид резко поднялся с дивана и покинул дом, все еще не в состоянии прийти в себя после услышанной новости.

========== Часть 53 ==========

В доме Феррасов все потеряли сон и покой. Казалось, домашние сошли с ума — с утра до вечера только и слышны были крики, взаимные упреки и обвинения, а темой номер один стало внезапное «отцовство» Леонидаса. Так прошло несколько дней, пока ситуация не накалилась до предела — Леонидас, уже успевший пообщаться с новоиспеченным «сыном» вне своего дома, вознамерился привезти его для знакомства с семьей.

— Это безумие! Папа, ты сошел с ума! — Лукас нечасто повышал голос, но иногда он был способен прийти в настоящее бешенство. Это был как раз тот самый случай. — Я высказал свое мнение и не изменю его: я против того, чтобы ты тащил сюда какого-то клона! И где прячется Альбьери? Почему не придет к нам и не расскажет все, глядя мне в глаза? Ведь это меня он скопировал без спроса, меня!

— Альбьери болен! — взвинченным тоном отвечал ему Леонидас. — Тяжело болен, смертельно болен! Достаточно и того, что он объяснил все мне. Лукас, неужели ты не понимаешь, что в его положении…

— А о моем положении кто-нибудь подумал?! Каково мне, находясь в увечном состоянии, вдруг узнать, что где-то по земле ходит моя молодая и здоровая копия, и не просто узнать, а принимать эту копию в своем доме как близкого родственника? М-м?!

— Это и мой дом, Лукас. Прежде всего, это мой дом! И если я решил привести сюда сына, то никто не вправе запрещать мне этого!

— Что происходит, сеньор Леонидас? — настороженно спросила Маиза, вошедшая в комнату.

— Лукас пытается запретить мне распоряжаться в собственном доме.

— Называй вещи своими именами, папа! — воскликнул Лукас. — Ты прицепился к постороннему человеку, потому что у него лицо Диогу. Да, именно Диогу, потому что на меня тебе плевать! Я предупреждал, чтобы ты не смел приводить его сюда, иначе…

— Иначе что, Лукас?! — кипел от негодования Леонидас.

— Постойте, сеньор Леонидас, — вмешалась Маиза, — вы хотите привести его сегодня?!

— А почему нет? Почему? Кому помешает этот мальчик?!

— Просто отлично! — возмущенно фыркнула Маиза. — Завтра выяснится, что ваш гениальный ученый создал еще десяток клонов, и вы каждого будете сажать с нами за один стол?

— Нет никакого десятка! Он один, один! И он точно такой же мой сын, как Лукас и Диогу!

— Я против, сеньор Леонидас, против! Но мое мнение слишком мало значит в этом доме, если не сказать, что оно не значит ничего вообще!

На шум в спальню прибежала Далва. Ее припухшие от слез глаза смотрели то на Лукаса, то на Маизу с какой-то детской, но очень искренней и глубокой обидой.

— Как вам не стыдно! — упрекнула она их. — И ладно ты, Маиза! Ты всегда пренебрегала памятью Диогу и относилась с неуважением к знакам, которые он посылал, но ты, Лукас!

— Далва!.. — тяжело вздохнул Лукас и поднял глаза к потолку.

— Как можно настолько не любить брата, чтобы не пускать его на порог его же дома? — говорила Далва. — Столько людей на всем свете мечтают еще хотя бы раз увидеть покойных родных, обнять их, а тут Господь сотворил такое чудо, и что же? Так ты принимаешь великий дар от Господа?!

— Далва, это не дар, это глупый и чудовищный эксперимент, который провели надо мной без спроса! — перешел на крик Лукас.

— Не надо, Лукас, — жестом успокоила его жена. — Доводы разума здесь бесполезны.

— Не слушайте их, сеньор Леонидас! — возбужденно тараторила Далва. — Привезите мне моего мальчика поскорее, я так хочу его увидеть!

— Увидишь, Далва, обязательно увидишь, — уверенно кивал Леонидас. — Я прямо сейчас еду к нему домой. Он живет в таких условиях…

— Какая прелесть, — язвительно улыбнулась Маиза. — Настоящая сказка о принце и нищем.

— И еще, — Леонидас проигнорировал ее колкость, — он ничего не знает о клонировании, поэтому прошу вас не акцентировать на этом внимание. Это может травмировать его.