— Эй, Коннор, хочешь сладенького?

Коннор, исследовавший комнату, бывшую когда-то спальней Маркуса, обернулся, облокотился о стол и приподнял бровь:

— Интересно.

— Хочешь карамель? — склонился над ним Саймон, взмахнув ресницами.

— Карамель?

— Карамель.

— Ну, не знаю. Я предпочитаю шоколад. Вишню в шоколаде.

Саймон выровнялся, растерянность сменилась огорчением, а после гневом, и в завершение обидой.

— Вишню в шоколаде? — тихие слова слетели с губ Саймона, он закрыл глаза, на скулах заиграли желваки. — Все хотят вишню в шоколаде.

Саймон закусил губы и, засунув руки в карманы, прошёлся по комнате под непонимающий взгляд Коннора, бросил на него взгляд, наполненный горечью и болью, и вышел в коридор. Застучали его шаги по лестнице и хлопнула входная дверь.

Коннор потёр переносицу. Через окно он видел, как Саймон пошел по аллее и скрылся за воротами.

— Да, что за чёрт?!

Коннор выглянул в коридор, суета наполнила коридоры и комнаты. Весь особняк гудел как улей.

— Джош! — парень догнал андроида, который с деловым видом пролетел мимо него к комнате с двустворчатыми деревянными дверьми. — Ты же Саймона дольше знаешь. — Коннор задумался и провел рукой по волосам, убирая со лба непокорную прядь. — Он обиделся, а я не понял за что.

Джош включил свет, коридор залило мягким желто-оранжевым светом:

— Отлично, — он кивнул Коннору. — Маркус приказал все окна задрапировать на ночь, чтобы свет включить можно было, — он растянулся в улыбке. — Наконец-то можно и почитать. Так, — Джош сложил руки на груди. — Вернемся к твоей проблеме. Я весь во внимании.

— Саймон спросил, не хочу ли я карамель…

— Стоп, — Джош жестом велел парню замолчать. — Должен ли я это слышать? Это интимно.

— Не понял.

Джош покачал головой, подбирая слова:

— Себя он предлагал, — он закатил глаза. — У нас игра была. Дурость. Ассоциативная. В сладости. Норт — леденец, Даниэль — грильяж, Кэра — вафелька, я, иронично, — зефирка. А Саймон — взрывная карамель.

— Ясно, — задумался Коннор.

Джош потёр ладони и открыл дверь библиотеки. Он ахнул и застыл на пороге, словно он входил в прекраснейший храм.

— А кто вишня в шоколаде?

— Что? — отвлекся Джош. — А! Это Маркус, — он прошёл к стеллажам.

— Это ж надо было так угадать, — тяжело вздохнул Коннор.

Саймон некоторое время бродил незамеченной тенью по засыпающему городу, стараясь разобраться в себе. Светящихся окон становилось всё меньше, город погружался в дремоту, освещаемый тусклым светом уличных фонарей. Саймон поднял лицо, изморось покрыла липкой влагой кожу, волосы стали тяжёлыми, впитав туман. Сердце сковало колючим холодом, Саймон остановился, засунув руки в карманы и разглядывая отблески фонарей в луже. Он горько усмехнулся: «Так вот какая она, ревность; живьем пожирает». Саймон вздохнул и вспомнил про Рэйчел, почувствовав с ней единение.

Через несколько минут парень переступил порог дома Рэйчел и Макса. Из спальни выглянул Макс, замер на секунду и растянулся в улыбке:

— Ты опять без предупреждения, — зашептал Макс и подозрительно сдвинул брови. — Саймон? Даниэль? Ну же, не смешно.

— Саймон, — сказал андроид. — Да Саймон я.

Макс провёл рукой по волосам и, расслабившись, вальяжно прошел в гостиную, где уселся в кресло, закинув ноги на журнальный столик:

— Ну, рассказывай, чё как? Как молодожёны? Как дела на «Иерихоне»?

— Плохо. На дне «Иерихон». Маркус взорвал, когда федералы напали.

— Да, ладно, — округлил глаза парень, приподнявшись. Тень от настольной лампы скользнула по его лицу, искажая черты. — Все целы?

— Почти, — Саймон сел на диван, сложив руки на коленях. — Из тех, кого ты знаешь, все уцелели. Несколько андроидов не вернулось. Я их и сам толком не помню.

— Чёрт, жаль. Жаль, что Ванесса не потонула из тех, кого я знаю. За сестру и двор… — Макс потёр подбородок. — Шучу. Плохо дело, вы теперь в бегах?

— Да. Перкинс объявил охоту на ведьм, Маркус, понятное дело, разозлился, — андроид поднял лицо, услышав, как тихо открылась дверь и в комнату выглянула Рэйчел. — Привет, Рэйчел, как ты?

Девушка вышла из своей спальни:

— Поздновато для визита, Саймон. Что-то случилось?

Парень отрицательно махнул головой:

— Всё в порядке. Пришёл узнать, как вы? Не видел вас со свадьбы. Как ты?

— Нормально, — резко ответила Рэйчел, обняв себя за плечи и прислонившись спиной к стене.

— Ну, и хорошо, — Саймон поднялся. — Спокойной ночи. Я пойду. Действительно, — он улыбнулся виноватой улыбкой, — поздновато для визита.

— Это было грубо, — заметил Макс, когда за андроидом захлопнулась дверь. — На Саймона-то чего взъелась?

 — Прости, — пожала плечами Рэйчел.

— Ему это скажи, — Макс потянулся и громко зевнул. — Обидела парня на ровном месте.

Саймон снова побрел по пустынным улицам, пока не вышел за город. Среди туч мелькнула луна, время было далеко за полночь. Тьма сгущалась. Саймон осмотрелся, невдалеке возвышался особняк Камски. С другой стороны, сквозь туман и мглу отсвечивали огни Детройта. Саймон прошелся вдоль усадьбы и, поставив локти на невысокий забор, бессмысленно скользил взглядом по контурам строений и внутреннему парковому ландшафту. Так он простоял долгое время, не заметив, как стала отступать тьма, и на землю мягко опускался рассвет.

— Ну, привет, утренняя звездочка.

Парень вздрогнул от неожиданности и обернулся:

— Хлоя!

Волосы Хлои приобрели розоватый оттенок в первых лучах восходящего солнца, делая её похожей на сказочную фею.

— О, привет, — Саймон смущенно улыбнулся. — Ноги сами сюда принесли. Неосознанно.

— Как к святыни, — засмеялась Хлоя. — Хочешь что-то обсудить, паломник?

— Нет, — вздохнул парень. — Проблем, конечно, много. Но справимся сами, не дергая создателя. Так интереснее же, — он взглянул на девушку. — самому найти решение.

Она покровительственно улыбнулась, взмахнув ресницами, тысячами звезд вспыхнули глаза девушки:

— Мы на счёт тебя не прогадали. Ты удивительный. Предтеча.

— Что? Кто?

— Неважно, — она жестом позвала его за собой, предлагая пройтись. Саймон и Хлоя медленно пошли по тропинке, тянувшейся вдоль усадьбы Камски и терявшейся в полях. — У Маркуса проблемы? Люди начали активные действия.

— Справится, — отмахнулся Саймон. На вспаханной земле рассвет вырисовал детали, проступали из темноты комья земли, ветки, травинки. — Справимся. Теперь уже и Коннор на нашей стороне.

Девушка хитро прищурилась:

— Я предполагала, что ты сблизишься с Маркусом. Но тебе понравился Коннор.

Саймон смутился и прокашлялся:

— Ты о чём? Маркус — хороший лидер. Он организовал отряд. У нас замечательный отряд. Мы справимся.

— Себя убеждаешь? — остановилась Хлоя. — Я-то в вас верю.

— Нас мало, — вздохнул Саймон. — А Маркус не хочет никого насильно девиантить.

— Правильно делает. У андроидов должен быть выбор. Сво-бо-да. Свобода выбора, — Хлоя стала серьёзной. — Не все андроиды одинаковые. Даже если всех девиантнуть, будут пробуждённые и будут пустые. Пробуждай не пробуждай, они пустые.

— Почему? — Саймону стало неуютно, не по себе. Он поежился, ощущая утреннюю прохладу. И парню показалось, как этот холод забирается под кожу, протягивает леденящие щупальца до самых глубин.

— А я откуда знаю? — пожала плечами Хлоя. — Пустые. Убери программы и ничего не останется.

Саймон поддернул плечами, сбрасывая с себя ледяную скованность и отгоняя мысли о пустых андроидах. Но перед глазами настойчиво мелькали образы девиантов, которые просто сидели где-нибудь у стены церкви или на полу корабля с пустым взглядом, а некоторые говорили, что мечтали снова стать программными андроидами.

По загородной трассе пронесся грузовик. Город начинал просыпаться. Особняк Камски по-прежнему спал, как заколдованный замок на окраине мира.

— А ты что делаешь здесь? — Саймон смутился, на щеках проступил синеватый румянец. — В смысле, за двором. В столь ранний час. Черную бухгалтерию Камски уничтожаешь?