— Здесь мне нравится… так спокойно, — медленно поворачивается ко мне и женщине в очках и с папкой в руках. — Дороговато только… Ты же знаешь, скоро нам предстоят грандиозные расходы — свадьба, рождение малыша…

Она кладет руку на плоский живот, а я дар речи теряю, так она это сказала, будто все правда.

— Тогда что, отказываемся? — начинаю подыгрывать. — Действительно, расходов куча.

— Ну подождите, зачем же сразу отказываться? Мы можем уступить вам, — беспокоится риелтор, трогает меня за руку. — Скажем, скидка пять процентов, устроит?

— Не знаю, у нас даже не хватит, а лезть в кредит… любимый, мне в декрет скоро, я не смогу работать, и доход поубавится, — Катюшка подходит ко мне, привстает на цыпочки и шепчет, но так, чтобы слышала риелтор:

— Может всё-таки купим квартиру, которую нам Оксана предложила? Ну и пусть комнаты поменьше, зато уложимся, она же на двадцать процентов дешевле этой. Хотя, здесь так уютно… и детская светлая, на солнечной стороне…

Девушка делает грустный вид и снова отходит к окну, вглядывается вдаль, и будто всхлипывает. Оглядываюсь на женщину, та смотрит на Катю и теребит папку в нерешительности, на лице такое сострадание, что даже мне хочется пожалеть будущую «мамочку».

— Так, ладно, молодожены! Сделаю вам свадебный подарок, Бог с вами. Забирайте жилплощадь за восемьдесят процентов от начальной стоимости. Иначе я спать спокойно не смогу.

Катюшка подпрыгивает и хлопает в ладоши, благодарит добрую женщину, виснет на моей шее, целуя в губы коротко. Своим задором она заставляет чувствовать нас счастливыми что ли, мы все трое смеемся и быстро решаем дело. Через десять минут деньги переведены с моего счета на счет, который был в договоре, все подписано и две связки ключей брошены на журнальный стол, оставленный бывшими хозяевами.

Проводив риелторшу, плюхаемся на хороший еще диван, и разглядываем свои владения. В просторной гостиной имеется электронный камин и белоснежный мохнатый ковер перед ним, столик и угловой громоздкий диван, обтянутый кожей цвета беж. В углу пальма, непонятно, живая или муляж, но она там к месту, создает уют.

Снова смотрю на ковер, в голове картинка — обнаженная Катюшка на белом ворсе, блики от камина играют на ее сливочной шелковистой коже, бутылка с дорогим вином, бокалы и фрукты в чаше.

— Ну что, поздравляю тебя с крупным приобретением, милый, — льнет ко мне, чмокает в щеку. — Пойдем, отметим где-нибудь?

— Почему только меня? — дотягиваюсь до ключей на столике, вкладываю одну связку в маленькую ладошку, вторую беру себе. — Наше приобретение, проказница! Так развела бедную женщину, что я сам поверил в беременность и скорую свадьбу. Ну ты дала! Отвоевала аж двадцать процентов!

— Это было несложно, тем более цену заломили, выше некуда. Так что, не бойся, не обеднеют.

Я хочу ее поцеловать, но стрекоза срывается с места, оставляет ключи на подлокотнике дивана, устремляясь снова к окну. Ее просто влечет этот лоскут моря вдали. Не знаю, что и думать, глядя на брелок, она отвергла мое невысказанное предложение съехаться?

Катя

Да, с покупкой квартиры получилось удачно, я так сыграла беременную невесту, что и сама поверила. Даже почувствовала такой прилив счастья, до слёз, пришлось сбежать к окну и сделать вид, что меня заинтересовал кусочек моря вдалеке. В тот момент я поняла, что от другого мужчины не хочу такого счастья. Я однолюб.

Меня всегда влекла психология и характерология, я посещала дополнительные курсы по этим наукам, заодно изучая физиогномику. Поработав несколько дней в морской полиции, поняла, что патрулировать пляжи не по мне, я хочу серьезную работу, чтобы быть не на побегушках, а внести свой вклад в профессию. Поэтому с сентября иду на курсы криминальной психологии.

Но я уже умею считывать информацию с лица человека и определять его характер, недолго понаблюдав за ним. Вот Денис. Меня не ждет с ним счастливая семейная жизнь. Да, он старается стать лучше, но сущность берет свое. Да, он любит меня, я это вижу, но никогда не перешагнет через свою фобию, чтобы создать семью и наплодить детишек. А я семьянин, и мне нужен определенный мужчина, от которого хочу родить и пройти всю жизнь бок о бок. Он…

— Ну что, поедем за твоими вещами?

И ни слова — давай жить вместе… переезжай ко мне. Да, он вроде предлагает съехаться, но боится произнести эти слова вслух. Истинный филофоб.

— Нет, не поедем. Если только переодеться, — поворачиваюсь к Денису и поправляю его футболку, и так безупречно сидевшую на идеальном торсе. Потом смотрю вверх, в его красивые глаза, похожими на темный изумруд. — Я не буду жить с тобой.

— Почему? Здесь нам Колька не помешает, он не знает о квартире, даже не подозревает, что я собрался купить жилье.

— Дело в тебе, а не в твоем брате. Ты — филофоб.

— Это что еще за зверь такой? — смеется парень, лаская мои обнаженные плечи.

— Ты бы знал, если бы не пропускал лекции по психологии, — нравоучительно говорю ласкающим голосом, боясь увидеть на его лице обиду от отказа. — Филофоб, это человек, который боится серьезных отношений. Они душат, начинаются панические атаки. Это сродни клаустрофобии. Если я перееду к тебе, то ты уже через неделю начнешь задерживаться на работе, приходить домой ночью, в надежде, что я сплю. А утром пораньше сбегать. И заведешь любовницу, такую, какие у тебя всегда были. Одноразовые, которым не нужны отношения тоже, переспали — разбежались. А вот если я буду приходить в гости по выходным, то смогу подольше насладиться общением с тобой. А я хочу подольше… раз невозможно навсегда…

Глава 11

Горло перехватывает нервный спазм, лишая меня голоса. Я не обижаюсь, что он такой, мне просто жаль. Филофобы не перевоспитываются. Никогда. Бывают исключения, но я даже надеяться не буду.

Сбегаю в кухню, чтобы не показывать слезы. Это слабость. Кухня полупустая, только гарнитур и пара табуреток имеется, открываю шкафы в поисках хоть какой посудины, пригодной для кипячения воды. Хочу чай. Но ничего не нахожу, да и заварки нет. От этого мне становится еще обиднее, почему-то, мысленно ругаю бывших хозяев, жадины, даже чайник не оставили…

— Катён, мы не договорили, — сухой голос за спиной, будто надтреснутый, с ноткой горечи и сожаления. Денис стоит, оперевшись о косяк и сложив руки на груди, взглядом цепко держит меня. — Ты так хорошо меня знаешь, даже удивительно. А я о тебе не знаю… какая ты? Ты плачешь?

Легкое прикосновение, а потом настойчивое, Денис упорно поворачивает меня к себе, заглядывая в глаза.

— Чайника нет… — лепечу в оправдание будто, кивая головой на раскрытые шкафы. — И заварки тоже. Ничего нет.

— Не стоит расстраиваться из-за этого, сейчас поедем и все купим, — чувствую теплые губы на своих щеках, парень стискивает меня, прижимая к своей груди. Он присел на подоконник и наши глаза почти на одном уровне. — Только расскажи сначала, какая ты, о чем думаешь, мечтаешь.

— Я полная твоя противоположность. Однолюб, которая мечтает о семье, детях и любимом мужчине. Но это уже неважно.

— Как это — неважно? Мне все важно.

— Ладно… Могу рассказать, как все будет. Потом, через много лет мы с тобой встретимся, и вспомним об этом. Будет возможность сравнить, что сбылось, а что нет.

— Интересно, я внимательно слушаю, — ухмыляется красавчик, усаживая меня на одну табуретку и пристраиваясь на второй, напротив. Он не выпускает моих рук, перебирает пальцы, — и я все запомню, память у меня хорошая.

— Ну слушай… мы с тобой будем встречаться по выходным месяца три, потом тебе надоест сидеть на сухом пайке, очарование первой любви пройдет, и ты станешь посматривать на прежних своих девиц. Мне рассказывать не станешь, все будет тайно, пока я сама не узнаю о твоих изменах, от кого-нибудь из знакомых. От обиды, с разбитым сердцем я уйду в депрессию и выйду замуж за твоего брата.

— Что? За Кольку? Это будет месть? — в шутку возмущается Денис, удивляясь моим извращенным фантазиям. Но это, скорее, правда жизни. Горькая, как полынь.