P.S: Спустя семь месяцев…

— Офигеть, у него такие сильные ручки, — восторженно шепчет муж, сидя на моей больничной кровати, он боится разбудить нашего сына, который вцепился маленькими пальчиками в большой палец отца. — Он ведь на меня похож?

Киваю, еще бы мальчишка не был похож на Самойлова, я столько глядела на него все эти месяцы и представляла такой же брюнетистый чуб, зеленые глазищи и задорно вздернутый нос. Намечтала! Насчет глаз еще неясно, мутно-серые они у малыша, а вот чуб есть…

Роды случились рано утром, и к полудню я успела отдохнуть немного, а сынуля наелся и дрыхнет, как его папашка обычно делает по выходным, привычки те же, видимо.

— Ну вот, пацан есть, теперь надо дочку делать, чтобы он не заскучал.

Я смеюсь, какой быстрый!

— Как назовем? Только не как мать предлагает.

Морщусь. Свекровь настаивает, чтобы ее внука назвали Николаем, в честь потерянного сына, но меня знобит от этого имени и темнеет в глазах. Уже не раз спорили с ней, но та с обидой смотрит на нас и уходит.

— Я с батюшкой поговорил, он скажет матери, что нельзя ребенка называть в честь трагически погибшего, что тогда его несчастья ждут. Может отвяжется, — шепчет муж, качая спящего сынишку. — Батюшка велел по святкам назвать. Сегодня там Денис, Роман и Александр.

Хотела бы я назвать сына Денисом, но мы разом произносим — «Роман». Ну вот, сегодня стало в мире больше на одного мужчину, с красивым именем Роман.

Только бы не стал филофобом, как его отец…