Волк оскалился, как будто улыбаясь. Хого чуть опешил. Он не знал, кто такой Хозяин Леса, но из-за преклонения волка перед ним чувствовал, что это кто-то могущественный. Кто-то, кому очень нужны камни, которые прячут подлые человеки. А значит, жизнь сородичей Хого зависит от его успеха. Он обязательно справится.

– Для Хого большая честь. Хого сделает, – кивнул вожак.

Зверь, что сидел перед ним, довольно рыкнул. Он и не сомневался в том, что макака будет повиноваться. У тупой обезьяны всё равно не было выхода. Волк что-то довольно прорычал, вынул из маленького мешочка, который носил с собой, небольшую вещицу и бросил её собеседнику, после чего поднялся и, не прощаясь, ушёл обратно в туман, ни капли не сомневаясь в том, что его приказ будет выполнен.

Хого вертел в руках необычную вещицу. Это был странный костяной кружок с каким-то таинственным знаком, подвязанный на тонкий шнур из искусно переплетённых ветвей какого-то неизвестного Хого растения. Старый вожак не знал никого, кто бы смог сплести столь сложную нить. Очевидно, это была работа чьей-то силы. Странный знак источал слабый, зеленоватый свет. Немного покрутив его в пальцах, вожак нацепил амулет на шею, рассудив, что ничем другим, кроме как знаком Хозяина Леса, это быть не может.

Вернувшись обратно в своё селение, Хого остановился у своего любимого дуба, на котором находилось его жилище, и созвал самцов. Не только воинов, а всех, без исключения. Он поведал им, что сам Хозяин Леса велел ему отправляться на юг, к каменному дереву и добыть замечательные камни силы. Потому завтра же он вместе с сильными воинами уйдёт к вожаку соседней стаи, где намеревается оставить самок и детёнышей на время похода. Хого уже придумал, как расширить свою стаю. В бою с человеками погибнут воины другой стаи, а его уцелеют. И тогда у соседей не будет и шанса, когда он вернётся… на тот случай, если они вдруг не захотят подчиниться волку, который сделает его вожаком всех обезьян. У них просто не будет выхода.

Поведав свою волю стае, Хого отправился к клети с людьми. Сейчас их там было трое, и они уже тихо переговаривались о чём-то друг с другом, но с появлением старого вожака быстро замолчали. Тщедушный седой человек забился в дальний угол клетки. Хого довольно ухмыльнулся. Он гордился тем, что сумел немного воспитать этого странного человека с белой шерстью. Именно он был основным источником знаний стаи Хого. От него они научились обращаться с огнём, сеять семена и понимать человеческую речь.

– Стая идти на война, – Хого ударил посохом по клетке, – к каменный дерево. Хозяин Леса дать приказ. Ты идти с Хого, – вожак указал рукой на седого мужчину, отчего последний сглотнул.

– О… откуда эта тварь знает наш язык? – прохрипел солдат, который совсем недавно очнулся и тут же получил подзатыльник от второго. Но было уже поздно. Хого оскалился и одним резким выпадом ткнул посохом прямо в грудь солдату, прижимая того к земле, как жука.

– Молчать, – сказал вожак, без особого интереса наблюдая за тем, как воин пытается вывернуться из-под посоха, как выпучивает глаза, пытаясь вдохнуть, как орёт от боли в груди и, наконец, как ослабевает. Хого перестал давить именно тогда, когда хват человека ослаб и палка была готова вот-вот проломить его рёбра. Довольно кивнув, он двумя мощными тычками в поломанные ноги заставил мужчину завыть и, хохотнув, удалился, бросив через плечо: – Сегодня великий день. Они сегодня биться!

– Ч… что… он имел в виду? – прохрипел мужчина, глядя на соседей по камере.

– Вы будете биться насмерть, – тихо сказал седой, чуть-чуть расслабившись после ухода вожака.

– Хочет, чтобы мы повеселили этих тварей? – сверля ненавидящим взглядом спину удаляющегося вождя, прошипел второй солдат. – Пусть подавится. Когда дадут оружие… постараемся убить как можно больше этих тварей!

– Да, – хрипло подтвердил первый.

Тран, тот самый седой мужчина, что забился в дальний угол клетки, прекрасно слышал их разговор, но ничего не сказал. Солдаты из города, как и их предшественники, наивно думали, будто Хого выдаст им копья. Они считали обезьян глупыми тварями, не способными на какую-то мыслительную деятельность. Он и сам когда-то думал так же, но… за месяцы, проведённые бок о бок с этими тварями, убедился в обратном. Да, большинство из них были не умнее шести-семилетнего ребёнка, но встречались и исключения. Вроде вожака, который никогда бы не подверг племя риску, давая настоящее оружие в руки врагов. Пусть и со сломанными ногами. О нет, Хого был каким угодно, но не глупым. Старый вожак наглядно продемонстрировал это Трану, научившись у него языку людей и заставив поведать о том, как развести огонь, сделать топор, сшить сумку, и рассказать о прочих людских премудростях.

Тяжело вздохнув, мужчина в который раз вознёс молитву Творцу, поблагодарив великого за то, что наградил его седыми волосами. Этим он сумел заинтересовать Хого. И поэтому был до сих пор жив. Сейчас-то, конечно, вожак ценил его за людские знания и постоянно пытался выведать что-либо ещё, а Тран, наоборот, старался выдавать поменьше, чтобы процесс длился как можно дольше. Но вначале… вначале он заинтересовался только цветом «шерсти» на голове молодого человека. Тот и сам не слишком-то понимал, почему поседел. Догадывался, конечно, что из-за страха, но достоверно сказать не мог.

Тран с содроганием вспоминал тот день, когда попал в стаю. Он вместе с односельчанами направлялся на встречу с солдатами гарнизона. Через этот треклятый лес. И тогда случилось… это. Обезьяны напали с деревьев. Их было много, даже слишком много. К своему стыду, Тран не успел толком ничего сделать: он трусливо попытался сбежать, но был ранен в ногу, споткнулся, упал и вырубился, ударившись головой о дерево. Очнулся он уже здесь, запертый в клетке у Хого. Как потом удалось выяснить у старого вожака, судьба сильно поиздевалась над Траном – ведь большую часть проклятых тварей, напавших на них, перебил могучий отряд из города.

С того дня минули месяцы. Сквозь его клеть прошли несколько солдат, пойманных стаей. Все они презирали Трана за трусость, за слабость и безволие. Но что он мог сделать? Он ведь не был одарённым, как они! Да, он давным-давно смирился со своей участью забавной зверушки, но не утратил надежды. Стараясь выжить всеми возможными способами, он втайне надеялся, что отряд людей из города налетит на этих тварей и освободит его, и теперь, когда Хого сам решил отправиться в поход, зачем-то взяв его с собой… Тран молился Творцу, чтобы их нашли поскорее.

Пробуждение напомнило Эдвану о его первом прибытии в Город. Он очнулся в незнакомой маленькой комнате, глядя на деревянный потолок и чувствуя себя просто ужасно. Тело ломило от слабости, голова гудела, а на душе лежал камень. Разумеется, это ощущение невозможно было сравнить с тем, что он испытывал после потери близких, но всё равно было очень неприятно. В основном из-за осознания собственной глупости. Как наивно было думать, что отказ выдавать городу знания сойдёт ему с рук. Проклятые благородные! Наверняка его схватили воины из Когтя и сейчас начнут пытать, чтобы вытрясти все знания до последней капли. Твари…

Оставалось лишь надеяться, что блюститель закона Горан Морето позаботится о том, чтобы его выгнали за стены. Тогда время у мучителей будет ограничено. Если они, конечно, действуют не по приказу главы. Или если он уже не находится за городской стеной. Сглотнув, Эдван первым делом проверил внутренний сосуд и, лишь убедившись, что на нём не появилось ни одной лишней трещинки, рискнул осмотреться.

В комнатке, где он лежал, не было окон. Тусклый свет исходил от крохотного магического светильника под самым потолком. В углу у двери лежало что-то тёмное, отдалённо напоминающее гору тряпья или какой-то непонятный свёрток. Из-за слабого освещения парень никак не мог разобрать, что же это такое. Головная боль резко усилилась, пронзая мозг острой иглой. Поморщившись, Эдван сконцентрировал атру на кончике пальца. Она слушалась вяло, даже немного неохотно, но всё-таки подчинилась, и парень быстро написал на своей груди Слово Жизни.