— И что же ты Поттер, такой упёртый?..

Он нашёл Гарри в его комнате. Тот стоял около окна и задумчиво смотрел вдаль. Волосы после душа, мокрые и взъерошенные, смешно топорщились на макушке.

Поттер, всё тот же Поттер, — подумал Драко. Такой же непокорный, справедливый, несломленный, несмотря ни на что. Драко всегда восхищался силой его духа, но оттого было лишь интереснее поместить Поттера в такую ситуацию.

— Иди за мной, — произнёс он, зайдя в комнату. Гарри обернулся и молча последовал за ним в кабинет. — Как пользоваться не забыл?

Драко кивнул на омут памяти, и Гарри покачал головой:

— Не забыл.

— Я хочу чтобы ты это посмотрел, — Малфой протянул Гарри пробирку и отошёл на пару шагов назад, скрестив руки на груди.

Поттер хмурился, забирая склянку. Он подозревал, что ничего хорошего там не будет. Вылив воспоминания, он склонился к Омуту и погрузился в воспоминания Драко.

Сначала Гарри оказался в знакомом ему подвале дома Малфоя. В углу на раскладушке сидела девушка и чем воспоминания становились чётче и светлее, Гарри все больше узнавал в ней Гермиону. Она довольно хорошо выглядела и занималась чтением книги. Единственным напоминанием о том, что она там не по своей воле, была цепь, удерживающая ее ногу.

Гермиона вдруг подняла голову и прищурила глаза, глядя на Гарри, но позади раздался шум и Поттер обернулся. В подвал зашёл Малфой. В неизменном костюме и с презрительным выражением лица.

— Малфой, ты сегодня рано, — спокойно сказала девушка. — Что-то случилось?

— Да. Я знаю, где Поттер, — ответил он.

Гермиона тут же отбросила книгу в сторону, и вскочила на ноги:

— Гарри? Он в порядке?!

— Он у моей тёти, — сухо сказал Драко.

— О, нет! Она замучает его до смерти.

— Скорее всего. Поэтому я решил кое-что предпринять.

Воспоминание резко развеялось и перевоплотилось в другое: Драко дарит Лестрейндж Клинок бесконечной боли. Гарри увидел, как Малфой стоит за стеклом в доме Беллатрисы и смотрит на него самого, лежащего на полу красной комнаты.

Затем и это воспоминание резко оборвалось и сменилось: Драко ведёт Гермиону по заснеженной тропинке к мрачному дому, подсвеченному фонарями. На улице стоит тёмная-тёмная ночь и крепкий мороз. После непродолжительного стука, дверь открывает старый сморщенный домовик, а за его спиной стоит Лестрейндж. На ее лице предвкушение и радость.

— Хороший обмен, — скалится она и крутит в руке уже знакомый Гарри клинок. — Угодил, племянничек.

Драко подталкивает Гермиону внутрь, а сам делает шаг назад и покидает дом.

Гарри вынырнул из воспоминаний и в шоке уставился на Малфоя.

— Ты отдал её Беллатрисе?! — через секунду заорал он и кинулся было на Драко, но тот вовремя поднял волшебную палочку.

— Остолбеней!

Поттер рухнул на пол, а Малфой опустился возле него на корточки, приблизив своё лицо к его.

— Если ты ещё раз осмелишься показать свой характер, откажешься что-то делать, станешь оскорблять меня, испытывать моё терпение, и пытаться обыскивать мою комнату… Я попрошу свою любимую тётушку устроить твой подруге грязнокровке такие пытки, о которых ты и не слыхивал. Я сделаю ее жизнь невыносимой. И заставлю тебя смотреть, — чеканя каждое слово сказал Драко. — А теперь встань.

Гарри поднялся, тяжело дыша. Глаза его пылали яростью и он с трудом сдерживал себя.

— Ты услышал меня, Поттер?

— Да.

— Что-то хочешь сказать?

— Нет, — выдавил Гарри, хотя слова о том, что всей душой он ненавидит Малфоя, так и рвались наружу, и вряд ли что-то могло это изменить.

Он принял решение, что будет вынужден подчиниться Малфою, хотя бы ради Гермионы, и, возможно, всё-таки придумает, как выбраться из этого рабства.

========== Глава 4. Учение хорошим манерам ==========

Принять решение и воплотить его в жизнь, оказалось совершенно разными понятиями. Вернувшись в свою комнату, Гарри не смог сдержать эмоций. Ни в чём не повинный торшер полетел в стену: стекло плафона разбилось на множество осколков, а металлическая нога погнулась. Гарри от бессилия забрался на постель и, вжавшись лицом в подушку, закричал, что есть сил, чтобы хоть как-то выплеснуть свою злость, и это немного помогло.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — он тяжело дышал, меря шагами комнату.

То что Гермиона у Беллатрисы, просто в голове не укладывалось. Жива ли она? Не успела ли сойти с ума, под ожесточёнными пытками? Поттер понял, что нужно срочно искать выход и спасать подругу. Но что он может предпринять?

Взгляд упал на окно. Второй этаж, по идее, не так высоко… Парень взял погнутый торшер и занёс его для удара, но у самого стекла, он резко остановился. Малфой в доме. И у него есть палочка, а у Гарри нет. Подождать до завтра или дождаться пока уснёт? Нужно думать, хорошо думать, ведь Малфой не так прост и глуп…

— Я, конечно, знал, что Гриффиндорцы особым умом не отличаются, — услышал Поттер спокойный голос за своей спиной, — но чтобы на столько. Брось это.

Гарри чертыхнулся про себя, ругая свою неосторожность, и разжал руки. Торшер беззвучно упал на пушистый ковёр.

— Понравился мой подвал? — Малфой подошёл ближе и склонился к его уху. — Я могу легко повторить это.

Поттер молча сжимал челюсть, опустив взгляд в пол. В груди сильно застучало сердце, стоило ему вспомнить, как он кончал на себя под внимательным взглядом Малфоя.

— Чего ты добиваешься? Почему не можешь смириться со своей участью?

Парень молчал.

— Что ж, как я и говорил раньше, придётся научить тебя хорошим манерам, — замогильным голосом сказал Драко. — Иди за мной. Займёмся твоим воспитанием.

Они спустились в гостиную, где Малфой величественно сел на кресло, внимательно изучая Гарри тяжёлым взглядом.

— Я больше не намерен слышать из твоих уст сквернословия.

Поттер прыснул со смеху, смотря ему прямо в глаза.

— Всё не успокоишься? — как-то пугающе дружелюбно произнёс Драко. — Я заметил, что ты только и можешь, что плеваться ядом. Или молчать. Похоже, твой словарный запас содержит около тысячи слов. Надо бы исправить это, раз уж Хогвартс не научил тебя.

Он поднялся со своего места, и Поттер неотрывно проследил за его движениями до книжного стеллажа. Драко провёл пальцем по книжным переплётам, останавливая свой выбор на толстенной тёмно-зелёной книге. Он легко вытащил её с полки и протянул Гарри.

— Полное собрание Шекспира? — спросил парень, смотря на протянутую книгу.

— Да, — произнёс Малфой и слегка кивнул, ложась на диван и закидывая ногу на ногу. — Почитай мне в слух. Страница четыреста восемьдесят один.

Гарри напряжённо переводил взгляд с книги на Малфоя. Набрав полные лёгкие воздуха, он открыл книгу и начал чтение:

— По совести скажи: кого ты любишь? Ты знаешь, многие… то есть — Гарри запнулся, — любят многие тебя. Но так… беспечно молодость ты губишь, что всем… то есть, ясно всем — живешь ты, не любя. Свой… лютый враг, не зная сожаленья, ты разрушаешь тайно день за днем, великолепный, ждущий… эм… ждущий обновленья, к тебе в наследство… перешедший дом. Переменись — и я прощу обиду, в душе… любовь, а не вражду… пригрей? — Гарри хмыкнул и продолжил, — будь же… будь так… Чёрт! — он выругался и метнул на Малфоя злой взгляд. — Будь так же нежен, как прекрасен с виду! И стань к себе щедрее и добрей…

— Довольно! — остановил его Драко.

Поттер оторвал взгляд от строк. Брови Малфоя были нахмурены, а губы искривлены.

— Отвратительно, — вынес он свой вердикт. — Не думал, что классику можно так изуродовать. Но тебе, я смотрю, всё под силу.

— Да что не так?! — возмущённо сказал Гарри, захлопывая книгу.

Он никогда не любил искусство и, тем более, классическую литературу. Читая этот стих, Гарри ловил себя на том, что это можно читать перед сном, чтобы крепко спать.

— Дикция, постоянные паузы, неправильное произношение слов. Мне продолжить? — Малфой издевательски выгнул бровь и поднялся с дивана, подходя к Поттеру почти вплотную. — Слушай новый приказ. К завтрашнему вечеру я хочу, чтобы ты выучил пять сонет Шекспира наизусть.