Элайджа прислоняется к колонне, в которую только что врезалось мое лицо.

– Ты в порядке?

Я потираю пульсирующий лоб.

– Да, просто замечательно.

– Значит, ты хочешь быть моим другом?

– А почему бы и нет?

– Ну, я могу назвать несколько причин.

– Например? Если ты о слухах – я не слушаю этот бред. И все же кое-что я знаю наверняка: ты – загадочная личность.

– Загадочная?

– Да, и это единственное, что мне известно, если, конечно, не брать в расчет тот факт, что ты частенько носишь эту толстовку. А когда ты не в ней, то надеваешь другую, черную и большего размера, но в эти дни почему-то прячешь лицо. О, а еще я знаю, что твои пальцы иногда замотаны бинтами или заклеены пластырем. Все остальное – загадка.

Элайджа мгновенно возводит между нами стену, куда более прочную, чем та, об которую я только что ударилась. Его губы превращаются в напряженную линию, и прежде чем я успеваю извиниться, звонок предупреждает нас о скором начале четвертого урока. Элайджа отталкивается от колонны и направляется прочь.

– Увидимся, Скарлет.

Как только Элайджа растворяется в толпе учеников, я слышу как кто-то зовет меня: это Джессика. Она хватает меня за руку – не очень нежно – и тащит по коридору.

– Ты что задумала? – шипит она.

– Я могу задать тот же вопрос!

Опустив глаза на свою руку, Джессика ослабляет хватку, извиняясь.

– Зачем ты с ним разговариваешь? Джек знает, что вы друзья?

– Я сама не знаю, друзья ли мы, – бормочу я. Элайджа не дал мне конкретного ответа. – Да и вообще, какая разница, знает ли Джек?

– Я не хочу, чтобы ты страдала.

– Ты ведь не веришь в слухи об Элайдже?

– Я не о нем говорю, Скарлет. Но раз уж мы заговорили, я все равно попрошу тебя быть осторожнее. Он… жутковатый. Все знают, что Джек ненавидит Элайджу. Даже боюсь представить, что он скажет, если увидит тебя рядом с Элайджей.

Обойдя спешащих на урок учеников, мы успеваем на урок английского ко второму звонку. Мысль о Джеке и Элайдже не выходит у меня из головы, отвлекая от участия в занятиях. Вместо того чтобы сосредоточиться на уроке, моя голова целиком и полностью погружена в предупреждения Джессики.

Весь оставшийся день я держусь от друзей на расстоянии. Джессика заставила меня задуматься: не совершила ли я ошибку, начав общение с Элайджей? Ее слова никак не выходят из головы даже сейчас, в мастерской, и звучат куда громче, чем дождь, бьющий по опавшим листьям за дверью гаража. Ливень, к слову, не прекращается уже целый день.

– Арчи, ты не мог бы передать тряпку? – прошу я, выкатываясь из-под старой ржавой машины, поступившей на ремонт несколько дней назад. Неожиданно вместо протянутой руки мне на лицо падает тряпка. – Черт, Арчи! Что ж, спасибо и на этом.

– Не за что, дорогая, – отзывается он. – Похоже, твой дружок Джек решил к нам наведаться.

Я медленно встаю с подкатного лежака – приспособления, похожего на скейтборд, которое механики используют для прохода под машинами. Вытирая руки от жира, я слышу рев пикапа. Джек останавливается на парковке, выпрыгивает из машины и ныряет внутрь, спасаясь от дождя.

– Эй, детка, что ты… – начинаю я.

– Какого черта ты разгуливала с этим уродом? – заявляет он обвинительным тоном.

– Ты о чем? – спрашиваю я, нервно сжимая в руках тряпку.

Кто, черт возьми, на меня настучал?

– Об Элайдже! Брайс видел, как вы шли на занятия!

Брайс.

Я прохожу через гараж, бросаю тряпку на захламленный стол. Арчи, заметив назревающую ссору, тут же уходит в магазин.

– А что тут такого? – удивляюсь я, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Что такого? – недоверчиво повторяет Джек, вскидывая руки. – Все это дерьмо о наркозависимости, Скар! Его брат умер от передозировки. Элайджа – наркоман!

– Это всего лишь слухи, Джек.

– Слухи разрушают репутацию. И моя репутация теперь тоже под угрозой!

– Ты пришел сюда, чтобы на меня накричать? Если так, тогда тебе лучше уйти, пока ты не остынешь.

– Нет.

– Тогда прекрати.

Джек делает глубокий вдох, закрывает глаза на несколько мгновений, чтобы привести себя в чувства.

– Отец просил кое-что купить для машины.

– Что ему нужно?

– Не уверен, – бормочет он, шагая в сторону магазина. Я следую за ним. – Какая-то жидкость, чтобы чистить капот или лобовое стекло или что-то еще в этом роде.

– Стеклоомывающая жидкость?

– Точно! – Джек щелкает пальцами, и я целую его. – Спасибо, детка. Прости за мою вспыльчивость. Можешь вычесть из своей зарплаты? Я оставил бумажник в спортивной сумке.

Я не хочу больше ссориться, но я ненавижу, когда он пользуется плодами моей тяжелой работы.

– Слушай, Скар, я не хочу ругаться. Приходи сегодня вечером. Я хочу загладить вину. Попрошу Линду приготовить нам стейк, мы посмотрим твой любимый фильм, а потом поднимемся наверх и займемся примирением, – предлагает он, притягивая меня к себе.

Я размышляю над заманчивым предложением Джека. Линда, личный шеф-повар его семьи, феноменально готовит, а ее стейк – мое любимое блюдо.

– Я вижу ответ в твоих глазах, Скар. – Джек ухмыляется. – Заеду за тобой в восемь. Люблю тебя.

Держа над головой куртку, Джек выходит из магазина, запрыгивает в пикап, заводит машину и уезжает.

Арчи снова появляется.

– Не волнуйся, милая, я притворюсь, что не видел, как он взял канистру.

– Сможешь подменить меня? У нас клиент, а я до сих пор вожусь с машиной мисс Бетти, – просит Арчи, копаясь под капотом старого «Шевроле».

Я сразу же откладываю инструмент и направляюсь в сторону магазина.

– Да, сэр!

Арчи хмыкает: он ненавидит, когда я называю его «сэром», но манеры для меня имеют первостепенную значимость.

Запах резины, смешиваясь с освежителем воздуха, чуть ослабевает. Я заставила Арчи купить освежитель, чтобы у клиентов в зоне ожидания не болела голова. Запах масла и шин остается со мной еще на несколько часов после ухода домой и принятия душа, а мне бы не хотелось, чтобы магазин тоже пропах.

От неожиданности у меня по телу пробегает дрожь: я вижу знакомую серую толстовку, которая рассматривает дворники размещенные вдоль задней стены.

– Знаешь, Элайджа, теперь, когда мы друзья, тебе не нужно за мной следить. Ты можешь прийти и поговорить со мной напрямую, – дразню я.

Услышав мой голос, Элайджа не подпрыгивает от удивления. Вместо изумления он холодно оборачивается, обратив на меня пронзительные зеленые глаза. Я замечаю, что его короткие каштановые волосы спутались от дождя. Капли дождя собираются на небольших бакенбардах и струйками стекают с челюсти.

– Вчера во время грозы у меня дворники сорвало, – объясняет он, держа в руках новую пару.

– Эти дворники зимние, и они предназначены для седана 2014 года и новее. Твоему «Форду» понадобятся… – я хватаю подходящую пару, – вот эти. Я даже удивлена, что они есть в наличии. Ты умеешь их устанавливать?

Элайджа почесывает затылок.

– Нет, не умею.

– Я помогу.

Элайджа открывает передо мной дверь, и я быстро выскакиваю на улицу, замечая, что ливень превратился в легкую морось, а темные тучи рассеялись. Мы идем по парковке, обходя лужи. Добравшись до «Форда», я приступаю к работе по установке новых стеклоочистителей.

– Твоя машина – мечта механика, – шучу я. – Целых две проблемы за одну неделю!

Хотя он не заплатил за охлаждающую жидкость, и мы вроде как ушли, не заплатив за дворники… Прости, папочка.

– О, кстати. – Элайджа полез в бумажник.

– Все в порядке. – Я останавливаю его.

– Нет, возьми, пожалуйста. – Элайджа вкладывает деньги в мою ладонь.

– Спасибо.

Его грубые руки покрыты ранами и шрамами, но прежде чем я успеваю спросить о них, он убирает руки в карманы.

– Готово! – говорю я, закончив.

Мои глаза с любопытством блуждают по пассажирскому сиденью. На порванных кожаных креслах я замечаю гигантскую потертую голубую сумку.