Перед тем как продолжать про советскую власть, расскажу еще про двух человек того времени.
В.К. Плеве, многолетний директор департамента полиции, потом министр внутренних дел. Он не известен как реформатор – но планы реформ у него были, в том числе крестьянская. О ней мало что известно, так как Плеве был убит до того как представил ее императору – но кое-что известно. Так например, Плеве предлагал часть земли сделать «крестьянской» то есть исключить ее покупку кем-то кроме крестьян. Не такая плохая идея, учитывая то, что свободный оборот земли приводил к спекулятивному росту цен на нее. Хотя и не слишком хорошая – тут надо было принимать принципиальное решение, что такое земля. Если земля это ресурс для бизнеса – то ее может продать любой и купить любой и выращивать что угодно. Если земля это некий заповедник, чтобы на ней, в некоем огороженном от остальной страны и ее правил пространстве как то жили и выживали крестьяне – то это другое. Но тогда не стоит ждать, ни модернизации сельского хозяйства (бедные крестьяне это не потянут, даже не по причине отсутствия средств, а по причине отсталости, многодетности и затурканности), ни повышения его товарности, ни модернизации страны в целом. Появление «крестьянской земли» могло привести к тому, что следующее поколение вынуждено было бы жить при риске цивилизационной войны развившегося города и еще более опустившейся деревни. Европа и Африка в одной и той же стране.
Второй человек куда более известен – это Сергей Витте. Финансовый кудесник Романовых, как его считают. Но результаты его работы никак нельзя считать однозначно положительными. Витте является отцом дифференцированного тарифа, причем перекошенного настолько, что из Сибири везти зерно и масло к экспортным портам было выгоднее, чем из центральной России. И Витте само собой пробил низкий ж/д тариф для любимой Украины, где он начинал. К чему это привело? На современном языке это называется перекрестное субсидирование – на монопольном рынке одни потребители дотируют других, платят по-разному за один и тот же товар или услугу. Дифференцированный тариф привел к тому, что купцы и землевладельцы Сибири, Украины, Азии богатели, а в Центральной части России едва сводили концы с концами. Высокий тариф для центральной России делал невыгодным выращивание зерна на продажу. Так его и не выращивали. А кто выращивал, искал возможность сократить издержки. И сокращал. Как? Меньше платил работникам, то есть крестьянам. Это приводило к тому что в Центральной России было меньше инвестиций, беднее земства, избыток рабочих рук и более низкая цена на рабочую силу… короче говоря, те самые перекосы, которые и приведут в итоге к социальному взрыву 1917 года. Большевизм охватил территорию Центральной России не случайно – она была куда менее благополучна чем окраины, и белогвардейцы не смогли взять именно эту территорию, а большевики именно с нее, перенаселенной и нищей – черпали неисчерпаемые людские ресурсы. По воспоминаниям командиров белых – большевикам проще было потерять три тысячи человек, чем белым – триста.
Может, при иных обстоятельствах – такая политика и привела бы к раскрытию Сибири как русской житницы, как страны неисчерпаемых чудес. Но вместо этого произошел взрыв, и Витте внес немалый вклад в это.
И возвращаясь к большевикам – с каким типом русского крестьянина им пришлось иметь дело:
– Крестьянин считал, что ему все по жизни должны, а он никому и ничего не должен. Причем это объяснила ему интеллигенция, в том числе и большевистская. Весь 19 век, когда интеллигенты в других странах пытались создать единую политическую нацию – наши объясняли крестьянину что государство «не его», что законы выполнять не надо, потому что они преступны, и написаны врагами. И крестьянин это усвоил.
– Крестьянин считал, что налоги платить не надо, врал о том, сколько он зарабатывает – и привык что государство недоимки спишет, а то и помощь подкинет. Если начать мятеж – особенно.
– Крестьянин вообще не считал городских своими, а соврать чужаку – это доблесть, а не грех.
– Еще одно – большинство крестьян не поддавались экономической стимуляции. То есть после того, как крестьянин бывал сыт сам и накормил детей и скотину – он не стремился произвести еще больше, чтобы заработать, скопить – он начинал меньше трудиться. Причина такого подхода – это как раз гибельное воздействие общины и крепостного права. Хорошо живешь – помещик лишнее отберет. Потом хорошо живешь – мир на тебя больше податей разверстает. Хорошо жить в русской деревне было очень опасно – зависть.
Ну и просто – крестьянин десятилетиями, столетиями работал на износ, надрывался, и теперь, когда большевики провозгласили власть народную – почему бы не понять это как призыв отдохнуть наконец то, не рвать жилы.
Теперь о том, что произошло в период 1927-1932 годы. Сначала официальная версия, потом что было на самом деле.
Из Википедии
К осени 1927 государство установило твёрдые цены на хлеб. Быстрый рост индустриальных центров, увеличение численности городского населения вызвали огромный рост потребности в хлебе. Низкая товарность зернового хозяйства, неурожай зерновых в ряде регионов СССР (преимущественно на Украине и Северном Кавказе) и главным образом выжидательная позиция поставщиков и продавцов в условиях так называемой «военной тревоги» 1927 привели к событиям, именуемым «хлебной стачкой». Несмотря на незначительное снижение урожая в период с 1 июля 1927 по 1 января 1928 государством было заготовлено на 2000 тыс. т. меньше, чем в тот же период предшествующего года. Нежелание главных поставщиков хлеба подогревало и то, что в прошлые годы правительство, как правило, вынужденно в конце концов повышало закупочные цены для выполнения хлебного баланса.
Уже к ноябрю 1927 года встала проблема с обеспечением продовольствием некоторых промышленных центров. Одновременный рост цен в кооперативных и частных лавках на продовольственные товары при снижении плановых поставок привёл к росту недовольства в рабочей среде.
Для обеспечения хлебозаготовок власти в некоторых районах СССР вернулись к заготовкам на принципах продразвёрстки. Подобные действия, однако, были осуждены в Резолюции пленума ЦК ВКП(б) от 10 июля 1928 года «Политика хлебозаготовок в связи с общим хозяйственным положением».
Курс на коллективизацию сельского хозяйства был провозглашён на XV съезде ВКП(б) в декабре 1927 года. На 1 июля 1927 года в стране насчитывалось 14 880 всех коллективных хозяйств (в них объединились 194 700 единоличников), на тот же период 1928 года социалистических хозяйств стало 33 200 (416 700 единоличников), в 1929 году их количество превысило 56 999, объединив 1 007 700 индивидуальных хозяйств. Среди организационных форм коллективных хозяйств преобладали товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы); имелись также сельхозартели и коммуны. Для поддержки коллективных хозяйств государством были предусмотрены различные поощрительные меры – беспроцентные кредиты, снабжение сельхозмашинами и орудиями, предоставление налоговых льгот.
Товарность зернового хозяйства в то время была крайне низкой – в 1926/27 году производители имели возможность поставить на рынок лишь 13,3 % продукции, причём по этому показателю наилучший результат (47,2 %) показывали социалистические предприятия – колхозы и совхозы. Товарность 20,0 % имели кулаки (при доле в сельском населении 5 %), 11,2 % – бедняки и середняки. Однако в валовой продукции зерна колхозы и совхозы занимали лишь 1,7 %, кулаки − 13 %, середняки и бедняки − 85,3 %. Кулацкие хозяйства располагали значительной частью (15-20 %) средств производства, в том числе им принадлежало около трети сельскохозяйственных машин.
Практика первых колхозов и совхозов 1928 года на Украине и Северном Кавказе показала, что они имеют больше возможностей для преодоления кризисов (природных, хозяйственных и т. п.). По замыслу Сталина, именно крупные промышленные зерновые хозяйства – совхозы, создававшиеся на государственных землях, – могли бы «разрешить хлебные затруднения» и избежать трудностей с обеспечением страны необходимым количеством товарного зерна. 11 июля 1928 года пленум ЦК ВКП(б) принял резолюцию «Об организации новых (зерновых) совхозов», в которой указывалось: «утвердить задание на 1928 г. с общей площадью вспашки, достаточной для получения в 1929 г. 5-7 млн пудов товарного хлеба».
