– Вот она. – Локсер еще раз отхлебнул чай и показал на пустышку от йогурта.

Кое-что стало ясно. Мы и правда живем в мире пластика. Понять бы, из какого мира явился гость. И собирается ли он отправиться обратно.

Локс словно услышал мои мысли.

– Пора домой, я и так слишком задержался, – серьезно поведал он, вставая. – Тень Сна отошла от нас, мы скоро будем здоровы. Надо домой. Другие тоже нуждаются в помощи. Я буду благодарен, госпожа глазиня, если ты проводишь меня на то место, из которого взяла.

Хм, странная постановка вопроса – я его, видишь ли, «взяла» откуда-то. А по-моему, он сам там взялся. Но ладно, не суть.

– Провожу, конечно, мне самой пора. – Быстро накинув куртку и подхватив рюкзак, я провела Локсов к выходу и погасила везде свет. – Пошли, тут два шага. Провожу, а потом вызову себе такси.

Черт, кажется, я забыла выложить из рюкзака хирургический набор. И кое-что еще – плечо прямо оттягивает. Вернуться и выложить? Да не, по закону подлости с утра настигнет домашний вызов.

Устала за день… но тут и правда два шага по тропинке, а от общего офигения необычным днем я прямо на полном серьезе уже думала, что эта странная парочка исчезнет так же, как появилась, – без следа и проблем.

Мы вышли на пустую площадку. Вот сейчас я поняла, что с ней и вправду что-то не то. То ли какое-то дальнее гудение, то ли дребезжание. Будто в глубине линия метро.

– Ты очень хорошая целительница, – сказал вдруг Локс, оборачиваясь ко мне и загораживая тропу. – У тебя есть муж?

Ну и вопрос. Надо бы сказать: не твое дело. Но кот ласкался ко мне, взгляд парня был серьезным, поэтому я ответила правду:

– Нет. Счастливого пути.

– Ты очень хорошая целительница, – повторил Локс. – Извини, пожалуйста.

И тут произошло то, что я подсознательно ожидала. Парень исчез, кот тоже, зато появился давешний монстр. Ну да, пусть уходят единым существом.

А потом – то, чего я не ожидала. Монстр положил свои лапы мне на плечи. Спасибо хоть, когти втянул.

И земля ушла у меня из-под ног в полном смысле слова.

– Ты что натворил, мать твою кошачью за хвост и об забор?!

От собственного крика у меня зазвенело в ушах, а с высоченных разлапистых деревьев со странной фиолетовой корой с удивленными воплями сорвалась стая серебристых птиц и одним махом унеслась за рыжие скалы, торчавшие среди буйной зелени.

– Ты совсем охренел, кошак драный?! – Монстр только коротко жалобно мякнул и попятился, когда я со всей дури врезала ему коленом туда, где броня от черепашки-ниндзя уже закончилась, а ноги только-только начались. – А ну, верни меня обратно, придурок!

Вообще-то я вежливая, воспитанная и спокойная девочка. Да. С животными и их хозяевами по-другому просто нельзя. Но когда полузнакомый монстр без разрешения утаскивает вас неведомо куда, вы еще не так ругаться и орать будете!

– Гос-с-спожа глазиня… – просипел монстр, все еще держась обеими когтистыми лапами за пострадавшее место. – Прос-стите, но…

– Верни откуда взял, рожа клыкастая, а не то лапы переломаю, когти повыдергаю, хвост оторву и им задушу! – выкрикивала я, пытаясь задавить в душе нарастающее тоскливое предчувствие.

– Не могу… – признался зверогад и развалился на составляющие. То есть на парня и кота. И оба шмякнулись оземь, отчаянно баюкая пострадавшие части тела. Ну да, по монстру-то я лупила коленом от души.

– Чего ты не можешь? – Я злобно рылась в рюкзаке, искоса поглядывая на свернувшегося клубком кота. Его мне было немножко жалко, в отличие от парня. – Сюда затащить смог? Вот и возвращай на место.

– Туда я могу только… на зов, – признался паршивец, с трудом разгибаясь и выдыхая. – Ты позвала, я пришел. А сюда… Если там тебя никто не ждет, почему ты так хочешь вернуться? Здесь ты нужнее!

– Кому нужнее?! Кто не ждет, придурок ты малолетний?! – снова обозлилась я. – С чего ты взял?

– Ты сама сказала, что у тебя нет мужа.

– А кроме мужа что, больше никто не важен? – Я уже немного успокоилась и перестала орать. И шипеть. Но сарказма в голосе не убавилось. – Умник хвостатый. У меня сын там остался, ты, чучело с ушами. И мама! И я тебе и уши, и хвост с корнем купирую и ампутирую без наркоза, если ты не скажешь, как отсюда выбраться!

– Не надо. – Парень попятился, а кот вскочил и быстренько спрятался за своим хозяином. Ну да, вообще-то, выдающиеся уши и хвост есть как раз только у него. – Я не знал… не подумал…

Кажется, до него дошло, что с мужем и прочими ждунами он здорово промахнулся. Прямо на лице написано. Я даже полыхать перестала, так явно он раскаялся. Хотя… что толку-то?

– Прости… но нам правда нужна твоя помощь, – пробормотал этот похищун иномирный. – Ты вылечила Локса. Но его раны не были по-настоящему серьезными и зажили бы сами. А в деревне есть морфы, которые без твоей помощи умрут. Или останутся калеками. Если ты не вольешь в них жизнь через волшебную трубочку и не зашьешь раны волшебной ниткой.

– О боже. – Я потерла лоб и посмотрела на парня с котом со смесью жалости и раздражения. – Даже если я соглашусь посмотреть на твоих мор… марфуток. Даже если! Скажи мне, умный мальчик, ГДЕ я возьму среди этих ваших посторонних миров с деревьями и деревнями волшебную, мать ее, трубочку и, через колено бабушку, волшебную ниточку?! Они, если ты не заметил, остались там! В клинике! На Земле! А мы с тобой сейчас здесь!

– Ну… – вздохнул парень, – я знаю, что красть нехорошо. Но у меня не было другого выхода.

С этими словами он распахнул бурую куртку, и я глазам своим не поверила. Вся подкладка этого просторного предмета гардероба состояла из огромного количества карманов. И по этим карманам были распиханы…

Системы для внутривенного вливания, флаконы с физраствором и лекарствами, катетеры, шовный материал, ампулы…

– Ты что, все ящики в смотровой выгреб, жулик малолетний? – ошарашенно спросила я, рассмотрев уворованное. – Когда успел?

– Когда вы отлучились оказать услугу пожаловавшей госпоже, – ответил парень, слегка смущенный, как и все непрофессиональные воришки.

– Молодец, – немного растерянно сказала я. – Послеоперационные попоны и елизаветинские воротники не прихватил заодно?

– У меня было мало времени и всего шесть карманов, – совсем грустно ответил парень. В его голосе послышались интонации Машеньки, как всегда не написавшей список для аптеки: «Лидпална, я все помню» – и как всегда забывшей дексафорт или дюфалак. Я даже усмехнулась.

Смех – один из этапов стадии принятия. Но, блин, я что, готова принять все это? Похитили, забросили неизвестно куда – и я должна лечить этих зверолюдов или людозверов?

Смех прочищает мозги не хуже чашки кофе. Ну да, я попала. Не в том смысле, что в другой мир, а в обычном смысле слова. А что, раньше не попадала? И экзамены заваливала. И на работе меня подставляли, под уголовную статью кстати.

А еще однажды застряла в далекой стране, с попугаями и мартышками, без языка, денег и авиабилета, зато с Чучундром.

Чучундр… Кстати, этап слез я еще не проходила. И не пройду!

Короче, всегда выбиралась. Выберусь и на этот раз…

– Гос-с-пожа, с вами все в порядке? – промурчал Локс.

– В порядке, – ответила я спокойно, но твердо и громко. – Я буду лечить ваших мор… морфов.

Так, Лидочка, мы входим в норму, мы запоминаем новые слова.

– Я буду лечить, а ты узнаешь, как мне вернуться. И запомни: нет ничего страшнее, чем обмануть ветеринара! Если ты поклянешься, но не исполнишь клятву, все, кого я лечила, засохнут или окаменеют!

– Госпожа, – тихо, но радостно произнес парень, – чем мне поклясться?

– Собой и всем, что тебе дорого, – сказала я как можно строже.

– Клянусь дневным и ночным светилом, клянусь той, что меня родила, и той, кого люблю, что буду денно и нощно стараться вернуть тебя в твой волшебный мир, – громко и торжественно заявил Локс.

– Пошли к твоим марфуткам, – вздохнула я. – Идти-то далеко?