С холодным интересом Сафаров оглядел свою первую любовь. Она пополнела, но, как ни странно, Венере её полнота шла. Густой тёмный волос красиво обрамлял её светлое круглое лицо, пухлые губы по-прежнему притягивали взгляд, большие карие глаза блестели таким знакомым ему призывным блеском, а пышная грудь вздымалась, невольно привлекая к себе внимание. Сейчас Венера была красива другой красотой — красотой зрелой женщины. Быть может, благодаря своей полноте, она стала выглядеть более женственно.

Что ни говори, а настоящая красота времени неподвластна, — с некоторым удивлением подумал Эльдар и поприветствовал свою бывшую однокурсницу и бывшую любовь дружеским рукопожатием.

Венера игриво засмеялась и поцеловала его в щёку. Эльдар нахмурился. Поцелуй Венеры, пусть даже и в щёку, вызвал у него чувство отторжения на физическом уровне. Ощущение, будто его обожгло калёным железом. И, если до этого, неожиданного для него поцелуя, он не испытывал к Венере никаких чувств, то после него Сафаров почувствовал, что ему надо срочно умыться.

Возможно, это было связано с тем, что после той истории с долларами его первая любовь невольно ассоциировалась у Эльдара с продажной женщиной. Конечно, в дверном кармане Гелендвагена у него лежала пачка влажных салфеток, но, если он начнёт обтирать лицо при Венере, она обидится. Но обижать женщин это как-то не по-мужски.

Тогда Сафаров пригласил Венеру в ресторан на чашку кофе. Она с радостью согласилась. Чувствуя себя последним идиотом, он велел водителю оставить их у ближайшего заведения и, как только официант принял у них заказ, Эльдар под благовидным предлогом отлучился. В туалете он долго мыл лицо мылом, так как неприятное ощущение никак не проходило. А когда снова появился в зале, то был неприятно удивлён тем, что, оказывается, Венера в его отсутствие развила бурную деятельность и заказала для них полноценный обед.

Не желая её обижать, Сафаров сел за стол. К чести Венеры нужно отметить, что она вела себя достаточно ненавязчиво. Они пили вино, вспоминали однокурсников, много шутили и смеялись. О себе Венера особо не рассказывала, лишь коротко заметила, что была замужем и теперь об этом браке не хочет вспоминать. Эльдара она также ни о чём не расспрашивала, из чего он сделал вывод, что его первая любовь не знает об изменениях, которые произошли в его жизни с тех пор, как они не виделись. Значит, Венера их встречу не подстроила.

Придя к такому выводу, Сафаров расслабился и сам не заметил, как незаметно пролетело время. Бывшие однокурсники говорили на общие темы, как будто между ними никогда не было близких доверительных отношений, не было любви.

Эльдара это полностью устраивало. Как и все мужчины, он терпеть не мог женских слёз и поначалу опасался, как бы эмоциональная Венера не устроила вдруг ему истерику. Да, он ничего ей не должен. В своё время она сделала свой выбор. Но тем не менее неожиданная встреча с женщиной, которая когда-то для него очень много значила, в первые минуты его тяготила. А потом оказалось, что, оказывается, с теми, в ком ты видел смысл жизни, спустя время можно спокойно общаться на разные темы, потому что тебе больше не больно.

Они вышли из ресторана, когда на улице уже стемнело. На прощание Венера взяла с него слово, что теперь они хотя бы изредка будут созваниваться. Эльдар кивнул головой. Венера опять его поцеловала, нырнула в ожидавшее её у ресторана такси и умчалась. Сафаров сел в свой автомобиль и первым делом вынул из дверного кармана салфетки. Он и сам не мог себе это объяснить, почему вполне невинный поцелуй Венеры Якубовой оказывает на него такое странное действие.

***

До старейшины их рода Сафаров в тот день так и не доехал.

Марта в смятении

События последних нескольких недель так закружили меня в своём вихре, что я, пожалуй, сама не до конца осознавала, как круто меняется моя жизнь. И лишь, оказавшись по второму кругу в отпуске, без привычной суеты и спешки, я вдруг поняла, что теперь мне придётся жить в другом месте, вдалеке от дома, среди чужих людей (Дар, разумеется, не в счёт), что рядом со мной отныне не будет самых близких мне людей — бабушки и Таньки.

Признаюсь, эта мысль ударила меня, словно обухом по голове. Я так испугалась, что даже подумала, не рано ли я собралась замуж? Мы с бабушкой понимаем друг друга с полуслова, на праздники вместе занимаемся стряпнёй, зная, что к нам обязательно кто-нибудь заглянет в гости, а в дождь любим смотреть в окно, попивая чай с клубничным вареньем. И как это я вдруг останусь без своей бабы Ани (телефонные разговоры не в счёт)?

Я очень люблю свой дом. Пусть он с виду неказист, пусть немного тесноват, но это — дом, в котором я родилась, выросла; дом, с которым связано немало тёплых воспоминаний; дом, в котором я чувствую себя хозяйкой. Да даже в нашем райцентре я всегда буду чувствовать себя гораздо увереннее и спокойнее, чем, к примеру, в той же Москве. Насколько здесь всё родное, предсказуемое, устоявшееся, настолько там всё чужое, непонятное и даже опасное.

Глупая, куда же ты собралась? — шептал внутренний голос (насколько я понимаю, это был голос разума). — Тебе всего 22 года, впереди вся жизнь. Уж лучше останься дома с бабушкой, а то как бы не пришлось пожалеть о своём скороспелом решении.

Но стоило голосу разума смолкнуть, как в диалог со мной вступало моё сердце.

А ты уверена, Марта, что сможешь жить без Дара? Сможешь жить, не видя его чёрных бездонных глаз, заглянув в которые, ты тут же пропала? Сможешь жить, не зная, где он, с кем он? Ты сможешь вырвать его из сердца и не терзаться ревностью? Сможешь жить так, как будто ничего и не было?

В итоге, я впала в хандру. Мне нужно было перебрать свои вещи, чтобы решить, что взять с собой. Конечно, почти всю свою одежду я оставлю дома, ведь любимый хотел, чтобы я полностью обновила гардероб. Но альбомы с фотографиями, блокноты с рецептами блюд и со стихами мне оставлять не хотелось бы. Это — моя нить с домом.

Однако у меня всё валилось из рук. Через несколько дней нам с Таней нужно вылетать в Москву, а у меня вещи не готовы. Баба Аня пыталась меня отвлечь воспоминаниями о моих детских годах, о том, как мы с ней каждый год в двадцатых числах декабря наряжали ёлку, чтобы она стояла в доме к католическому Рождеству, о других, дорогих мне событиях.

Но, слушая бабушку, я ещё больше расстраивалась. Мне казалось, покинув Медвежье, я потеряю нечто очень важное. Сейчас я в некотором роде ещё ребёнок, конечно, только для своей бабушки. А там, где я должна оказаться уже скоро, ко мне будут относиться иначе. Не то чтобы плохо, но, наверное, с некоторой долей ревности, потому что в глазах мамы и сестёр Эльдара я — та, которая как бы отняла у них сына и брата. И бог его знает, как долго мы будем друг к другу притираться, если, конечно, это вообще возможно.

Чем больше я думала о будущем, тем чаще мне приходила в голову ужасная мысль, что свадьбу лучше отменить, пока не поздно. Конечно, я не разлюбила Дара, и знаю, что больно будет нам обоим. И мне, может быть, будет ещё больнее, ведь Дар — моя первая любовь. Но, кажется, я не готова расстаться с родным домом, с бабушкой, и, вообще, пока не готова к семейной жизни. Всё произошло слишком быстро, можно сказать, с бухты-барахты. Но мне б хотелось хотя бы ещё годик пожить с бабушкой. Она виду не показывает, держится, но я-то знаю, что бабе Ане без меня будет тоскливо и одиноко.

И тут мне позвонила Танюшка узнать, чем я занимаюсь, а заодно рассказать, что у неё сегодня внеплановый выходной. Оказывается, Сан Сан распорядился, чтобы новенькая на дежурство вышла одна. Пивоваров хотел убедиться, что, когда Татьяны не будет, девушка не растеряется и справится со своими обязанностями.

Кострова сразу просекла моё паническое настроение и завела свою любимую песню на тему: “Миллиардеры на дороге не валяются”, а значит, нефиг страдать ерундой, где ты ещё такого красавчика найдёшь в нашем богом забытом Медвежьем? Или ты хочешь прожить всю жизнь в этой дыре, а под старость лет стать похожей на свою соседку Зою Петровну, которой её родители не дали когда-то выйти замуж за любимого, и она по итогу осталась одна, без мужа и детей? А теперь ходит злится на всех.