Раздав приказания Орлов, склонился над картой-трехвестовкой. От Опухликов до Рыкалеко вдоль железнодорожной ветки — а другой дороги все равно не существовало — было около восьми километров. Если ничего не случится, полчаса хода для батальона. Василий повернулся к связисту — пункт связи располагался тут же, за шторкой.

— Дай мне комдива 48-й, — в таком деле хорошо узнавать новости из первых рук. Как минимум полезно знать, придется вступать в бой с ходу или будет время немного окопаться.

Не смотря на попытки радиста связаться с пехотой, Штаб стрелковой дивизии молчал, что наводило на неприятные мысли.

Еще через десять минут, третья рота — та которая была укомплектована Т50 — выдвинулась на юго-запад. За ней пошел взвод ЗСУ, первая рота, штаб батальона, а вторая рота замкнула колонну.

Поскольку «дорога» — как таковой дороги не собственно не было, скорее это была не слишком наезженная колея, по которой до войны иногда ездили местные колхозники — позволяла двигаться исключительно один за одним, и поломка или подбитие любого танка означала бы временную ее закупорку, майор то и дело бросал обеспокоенные взгляды в небо. Там, к счастью, было пусто.

— Товарищ майор, — в шлемофоне Орлова, высунувшегося по пояс из своего командирского танка, прорезался голос связиста, — получилось связаться с 48-ой. Их прорвали, повторяю, оборона дивизии прорвана. Остатки 48-й дерутся в полуокружении. Немецкие танки ушли строну шоссе.

— Принял, — коротко ответил майор и переключившись на связь с ротными, быстро обрисовал тем сложившуюся обстановку. — Так что в бой вступаем сходу, без развертывания. Нужно заткнуть прорыв и не дать немцам оседлать шоссе.

Еще через минут десять — ни вражеские ни свои самолеты так и не появились — батальон выскочил из леса и тут же напоролся на немцев. К счастью, для тех это оказалось еще большим сюрпризом: никакой подготовленной обороны у них тут не было, поэтому выскочившие на простор «пятидесятки» принялись совершенно беззастенчиво раскатывать фашистскую пехоту, поливая врага из пулеметов и периодически постреливая из пушек. Буквально за несколько минут скоротечного боя — собственно боя как такового не было, было избиение — третья рота уничтожила и рассеяла до роты пехоты и сожгла несколько грузовиков. Как такового сопротивления опешившие от неожиданного появления танков у себя на фланге фрицы оказать не смогли. Немцы только успели отцепить одну противотанковую 50-мм пушку, от горящего к тому времени грузовика, но сделать хоть один выстрел уже не успели: хлестнувшая по противотанкистам пулеметная очередь мгновенно избавила их от желания сопротивляться. Некоторых вместе с жизнью.

— Вперед! Забираем правее, между леском и ручьем! — Быстро оценив ситуацию скомандовал Орлов. Догонять ушедшие в сторону шоссе немецкие танки было делом неблагодарным, глядишь с ними и без него найдется кому разобраться, а вот заткнуть прорыв, отсечь пехоту, и оставить немецких танкистов без прикрытия — выглядело куда более перспективным. Судя по мотопехоте, противостояла советским танкистам такая же подвижная часть вермахта.

Развернувшись по ширине, насколько позволяла местность, танкисты двинулись почти строго на запад. Густые леса вокруг ограничивали видимость метров до восьмисот, приходилось постоянно вертеть головой в надежде первым увидеть противника.

Обогнув врезавшийся в луг «язык» леса подчиненные Орлова столкнулись с немецкими визави буквально нос к носу. Дистанция в несколько сотен метров была по танковым меркам совершенно «пистолетной».

В первой линии у немцев шло 7 танков, отдаленно напоминающих формой корпуса родные «тридцатьчетверки», дальше БТРы с пехотой, а в третей линии какие-то зализанные самоходки.

Вокруг тут же загремели выстрелы, метрах в двадцати от машины комбата в воздух поднялся здоровенный фонтан из земли и камней, заставив командира нырять под прикрытие не столь уж надежной брони.

— Всем, всем, полный вперед, огонь вести сходу не останавливаться, обходить противника по флангам и бить в борт.

В лобовой перестрелке с «пантерами» у «тридцатьчетверок» шансов было откровенно не много, тем более что танки майора были вооружены еще старой 76мм пушкой, которая лобовую броню немецких кошек брала только в упор. Уже полгода как советские заводы выпускали танки с 85мм орудием, но в батальон Орлова они еще на дошли.

«Ну теперь-то точно дойдут, — мелькнула у майора предательская мысль, без потерь встречный танковый бой обойтись точно не сможет.

Бой тем временем разгорелся в полную силу. Потеряв при сближении шесть машин — вернее разменяв их на две вражеские — советские танкисты ворвались в строй врага и принялись, отчаянно маневрируя, расстреливать немецкие танки в борта и корму, одновременно поливая из пулеметов ссыпавшуюся с броневиков на землю пехоту. На таком расстоянии точность и бронепробиваемость пушки уже особой роли не играли, гораздо важнее были маневренные и скоростные качества машин, а именно они у советских танков были возможно лучшими в своем классе.

Управлять боем на этой стадии было практически невозможно, все смешалось и майору оставалась роль стороннего наблюдателя, который может лишь иногда пытаться вносить какие-то корректировки.

Вот выстрел немецкого самохода, уничтожает левый ленивец, куроча сталь и разрывая гусеничную ленту танка под номером «08» оказавшегося впереди и справа от командирской машины. Танк от такого обращения крутанулся на месте и подставил противнику правый борт. К обездвиженной машине как по команде бросилась немецкая пехота явно с самыми недружелюбными намерениями.

— Осколочный! — Скомандовал Орлов, едва только его наводчик пустил очередной снаряд по ему одному видимой цели. Старшина Сомов — наводчик комбатовской машины — привык на учениях к полной самостоятельности. Пока Орлов отдавал приказания подчинённым, Сомов успевал отработать и за себя, и за командира, вот и в настоящем бою по привычке старшина не оглядывался на пытающегося как-то контролировать ход боя майора. — Пехота восемьдесят метров на три часа. Огонь! Причеши их из пулемета.

Последняя команда была лишней: удачно положенный снаряд поломанными куклами раскидал в стороны троих бойцов в серой форме, а длинная, размашистая на весь диск очередь заставила остальных залечь. В новых танках вместо не слишком удобного в плане боепитания Дегтяря уже ставили ленточный «Горюнов», но как уже говорилось, подобные новинки до находящейся до последнего момента в Иране дивизии добраться не успели.

Закончился бой так же неожиданно, как и начался. В какой-то момент противников в зоне видимости не осталось: три немецкие самоходки сумели уползти задним ходом за деревья и избежать таким образом печальной участи остальных. Прочая немецкая техника вперемешку с советскими машинами, осталась дымить на поляне.

Маленькая победа стоила танковому батальону дорого. Девять машин сгорели полностью, еще семь оказали подбиты, но потенциально пригодны к восстановлению. Буквально за какой-то час батальон численно уменьшился в два раза.

Короткий сеанс связи с полковником, доклад о бое, о потерях и новая команда — занять оборону на опушке и не дать крупным силам противника войти в прорыв.

— Окапывайтесь, мне обещали прислать пехоту, подкину тебе сколько смогу. Второй батальон занял позицию справа, третий в резерве. И это… — в голосе собеседника даже через трубку было слышна неподдельная озабоченность. — Держитесь там сколько сможете, фрицы давят по всему фронту, особых подкреплений нам взять неоткуда, если получится попробуй подчинить себе остатки 48-ой стрелковой, если кто-то будет мимо тебя проходить, я свяжусь с дивизией организую приказ.

— Есть окапываться, — принял Орлов и отдал соответствующие расположения. Кроме того, не уверенный в том, что им в итоге удастся удержать эту позицию, майор приказал сжечь все подбитые в недавнем бою немецкие танки, чтобы не оставлять возможность их отремонтировать.

Через пару часов — солнце уже начало потихоньку клониться к закату — с запада появилась немецкие самолеты, покружили над полем боя, высматривая что-то интересное меж поднимающимися к небу столбами дыма, и, не обнаружив спрятанные под деревьями и дополнительно замаскированные советские танки, побросали бомбы туда, где бы те теоретически могли находиться. Особого ущерба такая бомбардировка наугад не принесла, хоть четверо бойцов присланной полковником стрелковой роты получили легкие ранения и контузию. Было очевидно, что так просто их не оставят и нужно ждать повторной атаки, как минимум для выявления позиций обороняющихся и последующего наведения на них авиации и артиллерии.