Скоков ошарашенно посмотрел на кота и как–то неуверенно ответил:

— Э–э–э… Кто? Лисин что ли? В мастерской поди, а че такое? Ты че «Борискин», валерьянки перекушал? Слюни–то подбери, не утереться!

— Агась, в мастерской… — злобно буркнул мускулистый феленид в распахнутой рубахе и, зло плюнув в тарелку солдата, едва ли не бегом двинулся на выход из дома.

— Эй, милый! Да что с тобой? — обеспокоенно крикнула вслед своему брату Энни.

— Слышь, Пуга, те как, грибной суп с кошачьей харчей заходит? А то я че–то уже наелся… — брезгливо отодвинул оскверненную тарелку рядовой. — Кстати, а нахера ему Лисин–то?

Бойцы удивленно переглянулись, соображая, зачем этому пьяному коту вдруг понадобился ефрейтор.

— Так, ладно! Закончить прием пищи! Пойдем посмотрим на разборки питерские… — объявил Скоков и спихивая обленившегося товарища, двинулся на поиски пьяного кота.

Покосившись на заснувшую бабулю, мирно покачивающуюся в кресле–качалке, Энни не нашла ничего лучше, чем присоединится к людям, в поисках своего брата.

У Лисина вдруг появилось какое–то нехорошее предчувствие. Он остановился и огляделся по сторонам, но не обнаружил ничего подозрительного. Вокруг почти никого не было, только парочка случайных прохожих и его спутница.

Сегодня занятия в школе закончились еще до обеда. Лисин, поборов своё смущение, наконец сделал то, что уже давно собирался — пригласил Адели немного погулять по городу. К удивлению Александра, рыжеволосая девушка согласилась с большим энтузиазмом.

— Ну так… Почему же ты пошел в эту… «Армию»? Ты же говорил, что хотел… «Откосить», правильно? — обратилась фелисина к ефрейтору.

Девушке было очень интересно слушать про прошлое ефрейтора. Ее завораживали истории про огромный университет, колоссальные города и ревущие по дорогам автомобили. Но она никак не могла понять, зачем же он всё это бросил и ушел в стражу, где ему так не нравилось?

Человек взглянул на учительницу и, заложив руки за спину, смущенно заговорил:

— Не знаю… Всё было какое–то… Скучное, что ли? Да и всё же интересно почувствовать себя солдатом. Знаешь, у нас ведь каждый мальчик в детстве хоть раз мечтал стать военным. Романтика, наверное… Форма красивая, оружие настоящее. Песни хорошие есть. Да игр на эту тему масса. — неуверенно закончил ефрейтор.

Этот вопрос он и сам себе не раз задавал.

— И кстати, если бы я не пошел служить, то не оказался бы здесь! И не гулял бы сейчас. С тобой.

Боец отвел взгляд в сторону, обильно краснея, сам не понимая, что несет. Но наконец решившись, ефрейтор протянул руку и аккуратно погладил мягкие волосы девушки. Та, неловко поджав уши и задумчиво закусив губу, неловко уткнулась в живот мужчины, не зная как еще выразить симпатию. На лице у бойца появилась глупая улыбка. Ему казалось что этот момент никогда не закончится…

— Ах ты урод безухий! — раздался чей–то голос позади.

Боец недоуменно обернулся и не успев ничего сообразить, завалился на пыльную дорогу, жадно глотая воздух и держать за самое сокровенное.

— Что ты делаешь!? — завизжала Адели, в ужасе глядя на хватающегося за ширинку солдата.

Чизкейк взглянул на нее мутными глазами и объявив девушку в порочной глупости да неразборчивости, вновь переключился на мужчину.

— Вообще сдурел!? — ошарашенно крикнул Лисин, сжимая ушибленный пах.

Но тяжелый сапог пьяного кота был непреклонен.

Арфа привела меня к какому–то большому дому, отдаленно напоминавшему школу. Ну да, точно школа или ясли какие! Вон, даже качели и детская горка стоят! Впрочем, это меня совсем не интересовало.

Чуть дальше, примерно в тридцати метрах от школы собралась целая толпа местных, выстроившись в форме круга. В стороне, над мурзилками возвышались фигуры Скокова с Пугачевым. Бойцы стояли в сторонке и тихо переговаривались, изредка поглядывая куда–то в центр скопления изумленно охающих кошатин.

Приказав Арфе ждать меня возле солдат, я, расталкивая мурзилок, двинулся в центр круга.

— Какого хуя здесь происходит!? — завопил я.

Под прицелов любопытных взглядов зевак, оказались Лисин и тот большой красноватый кот с фермы… Ну тот, у кого я еще бухло покупал, как его… Гамбургер, что ли?

Ефрейтор с котейкиным обменивались «любезностями» валяясь на пыльной дороге и остервенело лупя друг–друга почем зря. У обоих были отчетливо видны синяки и кровоподтеки. Так вот значит, кто тут драку затеял… Ну, хотя бы не между собой, уже неплохо.

— Не лезьте не в свое дело! — крикнул мне боец, едва заметив мое присутствие и тут же огреб мелким, но, очевидно, крепким кулаком от кота.

Не моё дело!? Да он вообще охуел!

— Сынок, ты часом ёбнутый!? Упор лёжа!!! — заорал я.

Боец не подчинился, а лишь фыркнул и продолжил кувыркаться с бешеным мурзиком. Ну все, пиздец тебе, ботаник!

— Замри мудила! — скомандовал я, подскакивая к солдату и отвешивая крепкого командирского пинка по пыльной жопе.

Лисин забавно заорал и схватившись за задницу, смиренно отпрянул от мурзилки, отползая в сторону.

— Ох, Солерия! Что же вы творите?! За что вы его так?! — завопила какая–то рыжая кошатина, кидаясь к повизгивающему бойцу.

Не понял… А это еще кто!? Ей тоже захотелось?

— Да что ты в нем нашла!? Ты только посмотри на них! Они же все одинаковые, психованные и самовлюбленные уроды! — завопил Гамбургер, вставая на ноги и красуясь порванной рубахой.

— Вы тут че, из–за бабы драку затеяли!? — недоумевающе спросил я.

Глянув в сторону своих солдат, я заметил, как Скоков кивнул мне. Ох ёпт… Выходит, Лисин на эту девку запал? На вот эту малявку в задротской рубашке и унылой юбке? Его хвост не смущает? А уши? А то что она ему по пояс размером тоже ничего, нормально?

— Нет, он не такой! Не говори так! — со слезами на глазах запротестовала девушка.

Она припала к Лисину и пыталась поставить его на ноги, но получалось не очень. Тяжеловат он для неё. Бургер начал было приближаться к бойцу, но я преградил ему путь.

— Только попробуй, мудила! Я тебе башку нахуй снесу! — тихо обратился я к полудурку.

Тот встал на месте, опасливо глядя на меня. Всё еще боятся, значит. Правильно, блять, делают, мутанты злоебучие! Я тебе еще покажу, как моих бойцов пиздить, ХэппиМилл, недожаренный!

— Молодец… Вот так вот, дыши глубже и хвостом не дергай. А теперь расскажи мне…

Котик не дослушал и блеснув хмельными глазками, от вида обнимающихся голубков, попытался то ли ударить, то ли отпихнуть меня. Рефлексы опередили сознание и получив коленом в нос, «барсик» распластался на пыльной дороге, щедро разбрызгивая кровь по тротуару.

— Ай, блин… Не сдержался! Мурзик! Мурзик, ты там живой?! Родной, только не помирай! — засуетился я, подскакивая к бедолаге и принимаясь хлестать его по щекам.

Не хватало еще убить заморыша. С Селедкой хлопот не оберешься! Но, к счастью, Пирожок вовремя очнулся и уставился на меня совершенно трезвым взглядом.

— Фух… Пронесло! Так, а теперь… Поднимай свою сраку! Че разлегся?! Кто тебе, пидор ушастый, разрешил моих солдат портить?! — навис я над испуганно держащимся за нос Гамбургером.

— Равняйсь! Отставить… Равняйсь! Отставить… Нале–во! Упор лежа, принять! — командовал я третий час кряду.

В горле уже пересохло, но меня утешала мысль, что засранцам еще тяжелее… Особенно этому коту! Бедолага с непривычки уже язык на плечо повесил.

Как выяснилось, у Лисина с местной учительницей был роман. Я даже не знаю, смеяться или плакать? Ё-мое, да про нас можно реалити–шоу снимать! Что–то типа «Вискас‑2 — замути с мурзилкой!». Мне было откровенно жаль ефрейтора, но оставлять драку с местными безнаказанной, было бы как минимум чревато последствиями. Да и Скоков с Пугачевым, два засранца, блин. Нет чтобы разнять идиотов, стояли в стороне и тихо угорали, балбесы!

Пришлось провести воспитательно–строевую работу. Заодно и кота припахал… Этот гандон Лисину чуть все кости не переломал! Чтобы не устраивать цирк, воспитательную работу я решил провести в яблоневой роще, возле казармы. И вот уже третий час, я срывая голос, продолжал от души «дрочить» бойцов…