Нехотя отойдя от окна, я занял мелкий стул с другого края стола и, сняв вещмешок, принялся рыться внутри в поисках заветного свертка.

— Ну и? — не вытерпела мурзилка в куртке, когда молчание слишком затянулось.

Впрочем, я ничего не ответил. Продолжая копаться в вещмешке в поисках мяса, я попутно пытался придумать, чего бы такого соврать, чтобы она поверила. А может, правду сказать? Что в этом такого? Ну не побежит же она к принцессам стучать…

— Кстати, ты про ту деревеньку ничего не писала? — спросил я, все еще не решив, говорить ли правду.

Бэйри как–то резко поникла и опустив уши, принялась рассматривать свои ноги.

— Нет, не писала… — тихим голоском пропищала она, будто бы сама с собой говорила.

Может, зря я ей напомнил? Всё–таки те события — это совсем не то, о чем хотелось бы помнить. Даже мне самому…

— Ладно, тогда слушай… — хрипловатым голосом начал я, но журналистка вдруг резко о чем–то вспомнила и запричитала:

— С этими мошенниками совсем забыла… — проговорила она, согнувшись под столом и хлопая ящичками. — Нашла… Фух, на, держи подарок! — выдохнув, произнесла она, протягивая мне какие–то тряпки.

Удивленно посмотрев в её зеленые глаза, я осторожно забрал у неё подарок. Тряпки при ближайшем рассмотрении оказались парой черных шерстяных перчаток. Швея–мотористка, блин. То шарфик, то перчатки… Хм, может, она и бушлат сшить сможет? Надо бы уточнить…

— Спасибо, но… Кхм, ты ведь понимаешь, что если бы я не пялился на сиськи, а башкой думал… — смущенно забормотал я, но Бэйри это мало волновало.

— Притворное самобичевание — не лучший способ благодарности… Бери и носи! Кстати, где тот шарфик? Я надеюсь, ты его не выкинул!? — грозным тоном закончила журналистка, уставившись в меня подозрительным взглядом.

— Эм… Неа… — смущенно буркнул я и вновь запустил руку в вещмешок.

По–моему, этот шарфик так и валяется где–то на дне… Ага, нашел. Блин, смятый весь, ну да ладно. Достав желтый шарф, я показал его малявке.

— Ну ведь можешь быть милым… Но только когда захочешь, верно? — со смешком сказала газетчица, явно стараясь смутить меня еще больше.

— Тебе интересно, почему я в столице, или мы про шарфики пиздеть будем!? — раздраженно сказал я, убирая шарф и засовывая перчатки в карман.

Откровенно говоря, злился я не на Бэйри, а на то что её старания увенчались успехом и я таки смутился. Блин, краснею от комплиментов какой–то говорящей кошки… Бэйри разочарованно фыркнула и, сложив руки на груди, кивнула.

— А я и сама знаю! Оргии? Нет? Хм, у вас свидание с принцессой? А с какой…

— Я здесь из–за этого… И хватит всякую хренотень выдумывать! — с притворной злостью прервал я тираду, кидая на стол пластинку с изображением мудака в броне.

Если честно, то я был даже рад что Бэйри всё еще любит задавать такие дебильные вопросы. Мне было немного страшно, что после того подвала она сломается. Нет, конечно, чувства какого–то там мутанта были мне как–то побоку, но всё же журналистка тогда встряла именно из–за меня. А это в корне меняет дело.

Рыжая мурзилка, обиженно фыркнув, перевела взгляд на пластинку.

— Откуда это у тебя? Я никогда таких штук не встречала… Какая твердая! — с удивлением воскликнула газетчица, вертя в руках тонкую железку.

Еще бы встречала… Сам такую фигню первый раз вижу!

— Солерия милосердная… — выдохнула она, когда наконец перестала вертеть пластинку. — Кто это!? Что он наделал!? Кто эти несчастные? — со смесью страха, сочувствия и интереса затарахтела малявка.

— Какой–то крендель… Хрен его знает, кто он там есть. Работает на… Блин, как их? На какое–то торговое предприятие работает, короче… — с трудом закончил я, тщетно вспоминая события прошедшего вечера.

Что это за чудик в броне, Лизери ответить так и не смогла. А после того, как я по пьяни сказал начальнице, что Лизери — это самое дебильное имя, что я слышал, она вообще забыла, о чем разговор, и принялась обвинять меня в бестактности и дикости. Впрочем, несмотря на её негодование, она всё же сумела наобещать мне всякого… К примеру — ногу для Сэйли. По словам поехавшей, для их фирмы это хоть и сложно, но вполне осуществимо. Ну и бабла, конечно пообещала. Некисло так, если честно. Интересно, неужели у этих технофилов нет разработок какого–нибудь оружия? Ну никогда не поверю, что они нигде не находили схем тех же калашей! Короче, то что она наврала — к гадалке не ходи, вопрос лишь, насколько сильно и зачем ей это надо? И самое важное, как все обернуть в свою пользу? Ну или, в общую?

— Ну и? — с напором спросила Бэйри, нервно постукивая ладонью по столу.

— Что ну и? — недоуменно переспросил я, всё еще не понимая что молчание затянулось уже на пару минут.

Фыркнув, девчушка откинулась на спинку кресла и насмешливым тоном проговорила:

— Никогда не поверю, что ты нашел эту штуку на дороге, с письмом в котором было сказано что это какой–то… Кхм, человек, из какой–то торговой компании. — многозначительно заключила Бэйри и вдруг резко наклонилась ко мне. — Я в деле! — чуть ли не крикнула она, поблескивая безумными глазами.

Блин, ей что, прошлого раза не хватило? Или она самоубийца? Тьфу, ёбнутая она, вот и всё. Журналисты, мать их. Они везде одинаковые…

Нет уж, и без неё обойдусь. Она мне все мозги по дороге изнасилует! Уж лучше сам этого мужика найду. Всё просто, нужно только фирму ту найти да и… Черт. Я же в душе не ебу, где эту самую компанию искать! Блин, а как она называлась–то? Лизери ведь что–то говорила! Твою мать, ну почему я не записал!? Алкоголик недоделанный…

— Может, пожрем сначала? — смирившись со своей судьбой, предложил я.

Изнасилование мозгов на пустой желудок — это совсем не то чего бы мне хотелось.

— Отлично! Подожди, у меня тут яблоки с овсом где–то валялись… — радостно проговорила мурзилка и принялась ковыряться в своём столе.

Вот только яблок мне не хватало!

— Вот, держи! Это мама моя приготовила… Правда, она уже год как умерла, но… — заговорила журналистка, протягивая мне какой–то кусок окаменевшего овсяного печенья.

— Ну охуеть теперь… — буркнул я и с удвоенной скоростью принялся шарить по вещмешку.

— Послушай, тебе не кажется, что все эти игры с людьми могут быть слишком опасными? — осторожно спросила младшая принцесса, внимательно смотря в глаза сестре.

Солерия лишь хмыкнула и, отвернувшись в сторону, высунула голову за перила, рассматривая внутренний двор. Вид с главной замковой башни завораживал.

— Опять ты за своё? — усталым голосом проговорила светлая принцесса. — Хочешь знать, почему я бездействую? — отстраненно поинтересовалась Солерия, словно угадав, о чем сейчас размышляет её сестра.

Та утвердительно кивнула:

— Да! Конечно, хочу! — добавила Нолярис, внутренне ликуя от того факта, что сестра наконец решила поделиться с ней чем–то очень важным.

Но Солерия не спешила. Она молча смотрела вниз, пытаясь подобрать нужные слова. Травмировать свою впечатлительную родственницу ей не хотелось.

— Ты ведь помнишь свою маму? — начала она после двухминутной паузы.

— Конечно… — кивнула сестра, не понимая, какая может быть связь между их матерью и людьми.

«Видимо, наконец настал момент рассказать про одного старого и крайне опасного…» — подумала Солерия, но обернувшись на сестру, истошно проревела:

— Уйди от неё!!!

Нолярис в ужасе отшатнулась, ожидая увидеть за своей спиной как минимум саму смерть, оскалившуюся в насмешливой ухмылке. Но на балконе оказался здоровенный темный дракон, недовольно глядевший в сторону Солерии. Невероятная бесшумность, с которой многотонная туша оказалась на башне, впечатляла не меньше гигантских клыков.

— «Уйди от неё»… Тьфу! Да больно нужна! Кожа да кости! Все зубы сломаешь… — обиженно передразнил он высокую женщину. — Нет чтобы чаю предложить, или ванну там горячую… Нет, что вы, мы же невоспитанные «фелехрены», мы будем кричать на гостя, что только что пролетел сотню километров. Хартьфу на вас, черти хвостатые!