© Николай Лаевский, 2022

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2022

Проза Николая Лаевского – это особый, удивительный мир, погружаясь в который, ощущаешь сопричастность к тому, что можно назвать таинством жизни. Чистый, трогательный, пронзительный, иногда по-детски наивный, и по-своему мудрый. Это мир сказки и мечты, мир идеалов и грез, мир, который причудливо преображает жизнь и соединяет в себе черты реальности с полетом ничем не скованного воображения.

«Настоящее волшебство». Так звучит название повести, но это не просто название, не просто пространство волшебников с их мыслями и заботами, с их тайнами и надеждами. Это своего рода камертон, определяющий восприятие мира глазами ребенка. А детское восприятие обладает особенной, чуткой восприимчивостью и к добрым знакам жизни, и к разрушительной стихии внешних сил. Здесь трудно слукавить. И этот мир автор чувствует и передает с проникновенностью и тактом, это его родная стихия.

Проза Николая Лаевского бережно вписана в мировую традицию романтической сказки. Мы чувствуем дыхание произведений братьев Гримм, Тика, Новалиса, Андерсена. Однако повесть обладает тем качеством, которое отличает ее творческий почерк от великих предшественников. Думается, оно заключено в тональности его повествования, где незамысловатость диалога, простота стиля сливаются с авторским голосом, в котором лирическая интонация, философские размышления включены в общий полифонический контекст. И еще музыка, не явно обозначенная, но подспудно создающая в душе читателя настроение легкой грусти. Автору удалось вдохнуть в сказку свою душу.

Мало кто верит в волшебников – злых или добрых. Однако есть на свете как минимум один – самый настоящий и очень добрый. Чтобы избавить вас от сомнений, давайте с ним познакомимся.

Ях сидел в своем уютном домике у подножия высокой горы, покачиваясь в любимом кресле-качалке. В скромно обставленной комнате царил полныйпорядок. Старичок не любил разбросанные вещи, хотя обожал переставлять все с места на место. Передвинув кресло к окну, он открыл его, вновь сел и, качаясь, стал пускать колечки дыма из раскуренной трубки. Там, за окном, открывалась прекрасная картина: небольшая, пестрая, солнечная улочка, а за ней вдали – светлый и пышный Большой Лес, где обитали татишки, да широкое озеро. Рядом с ним, в доме, разукрашенном множеством фонариков, живет его друг Бырка – маленький ворчун, оставленный ему на попечение. Ях шмыгнул носом, отогнав от него назойливого комара, закрыл окно и спустился вниз. В гостиной, в большом камине, потрескивало одинокое полено. Над камином, на подставке, лежало грозного вида антикварное ружье – папин подарок. Если вы не знали, у волшебников, как и у большинства людей, довольно много родни. Двоюродные бабушки, троюродные тети, ну и, разумеется, мама с папой. Много лет назад, когда Ях был маленьким, они с отцом ходили на охоту. Разумеется, оружие было ненастоящим (волшебник любил животных), но для гостей выглядело весьма солидно. Справа от “ружья”, в яркой оранжевой рамочке, висела небольшая семейная фотография. Слева – картина, на которой пенились морские волны. В свое время у Яха останавливался художник. Ему так понравились местные виды, что, написав несколько замечательных картин, он пообещал приехать снова. Полотно он оставил, чтобы показать всю серьезность обещания. За окном послышались легкие торопливые шаги. За плотной дубовой дверью прозвенел колокольчик, и почти в ту же секунду в прихожую ввалился запыхавшийся Бырка.

– Давно не виделись, – с улыбкой приветствовал гостя вышедший навстречу Ях.

Бырка серьезно надул щеки:

– Я весь в делах! Вот прямо сейчас…

Ях шутливо нахмурился и прервал его:

– Не торопись рассказывать. Давай-ка я сперва на стол накрою.

Бырка уже давно жил под его опекой – с тех самых пор, как родителям мальчика пришлось отправиться в далекое и опасное путешествие. Прошел не один год, и непоседливый ребенок успел превратиться в талантливого, но все такого же деятельного подростка. Пока Бырка мыл руки, волшебник возился в небольшой, но весьма уютной и приятной кухне. Волшебник иногда даже думал, что можно в ней жить – настолько там было хорошо. Поставив чайник на огонь, он встал на стул и стал заглядывать в шкафчики в поисках чего-нибудь вкусного. Сразу нашлись бабушкины сдобные булочки (она только вчера приезжала в гости) и коробка шоколадных конфет, подаренных неделю назад на день рождения. Ах, как тогда было весело! Один из гостей грозился подарить ему дракона, но в итоге благоразумно ограничился несколькими бабочками в стеклянной банке. В тот же день они выпустили пестрых красавиц на волю, любуясь их беззаботным полетом. Накрыв на стол, Ях стал ждать друга. Судя по всему, Бырка уже никуда не торопился. Когда приятели уселись за стол, а чайник вскипел, по кухне поплыл тонкий аромат чая.

– Ну, что тебя ко мне привело? – Ях улыбнулся, зная, что гость будет рассказывать обо всем, что случилось с ним после последней их встречи.

Действительно, Бырка говорил долго, успевая пить, есть и разглядывать за окном перескакивающих с ветки на ветку птиц. Через полчаса он все же вспомнил, зачем пришел.

– Ты, наверное, слышал, что я собрал хор с оркестром и, конечно, буду там главным. Оркестр просто великолепен, если бы не отвлекался по пустякам. Сложнее с хором. В нем поют татишки, а к каждому из них нужен свой подход. Они ведь как дети, сам понимаешь.

Ях это прекрасно знал. Беззаботные маленькие создания, живущие в лесах и редко из них выходящие, были немного капризны. Иного татишки быть не могло, разве что раз в сто лет. Но главной их отличительной чертой являлось пение. Подходишь к лесу и слышишь – поют в самых разных тонах, да так чисто, что диву даешься. Даже птицы замолкают, услышав какого-нибудь татишку. По крайней мере, так написано в его книге про волшебных существ, а написанному в книгах иногда можно верить.

– Что с ними случилось на этот раз? – полюбопытствовал Ях.

– Эх, – Бырка печально застонал. – Старался угодить каждому, но их так много, что меня просто на всех не хватило. Тогда они взбунтовались, сказав, что не будут петь у такого «вредины», как я. Скоро выступать, а они обзываются! Теперь думаю, что делать…

Ях рассмеялся. Его юный друг, несмотря на все свои достоинства, талантом воспитателя не обладал. В прошлом году Бырка забрал старый сарай Яха под музыкальную школу для татишек. Заходишь в класс – все бегают, кричат, смеются, а Бырка рассказывает с блаженным видом, совсем не замечая беспорядка.

– Ну, конечно, они раскапризничались, – Ях сочувствующе улыбнулся. – За этими крохами только глаз да глаз. Они ведь почти дикие, хоть и разумные. Давай не будем спешить? Ты пока отдохнешь, а завтра я к тебе зайду. Бырка угрюмо вздохнул и допил чай. У него в голове не укладывалось, как можно не торопиться. Но взглянув на старичка, он немного успокоился. Не от того, что старшим во всем нужно верить, а скорее потому, что посчитал верным положиться на хорошего друга.

Когда они попрощались, Ях поднялся наверх, вновь передвинул кресло к окну и закурил трубку. На озере веселыми бликами отражалось заходящее солнце. Оно тоже немного устало и хотело поскорее лечь спать. Деревья, покрытые молодыми листьями, как живые, склоняли свои кроны, также готовясь ко сну. Лишь птицы тихо, но красиво щебетали, пересказывая друг другу последние новости. Несмотря на то, что весна только начиналась, погода стояла теплая, нежная, предвещая грядущие праздники.