Старик поклонился.

— Вы можете, именно в силу своего преклонного возраста, оказать мне услугу.

— Готов служить вашему величеству.

— Во времена покойного короля Карла Третьего — храни Господь его душу! — вы, вероятно, знали и слышали о потайном ходе, который вел из подвалов замка к внутренней, или к военной, гавани.

Старик приложил руку ко лбу.

— Да, что-то в этом роде припоминаю.

— Вспомните, Пачеко, вспомните! Сейчас нам необходимо отыскать этот ход.

Старик покачал головой; у королевы вырвался нетерпеливый жест.

— Беда в том, что я состарился, — вздохнул Пачеко, — на девятом десятке память уже не та. Разрешите посоветоваться с сыновьями?

— А кто они, ваши сыновья? — спросила королева.

— Старший — ему уже пятьдесят — сменил меня в должности буфетчика, а другой, ваше величество, — слесарь, ему сорок восемь.

— Слесарь, говорите вы?

— Именно так, ваше величество. Он к вашим услугам, если только сумеет угодить.

— Слесарь! Слышите, ваше величество? — сказал Ричард. — Чтобы отпереть дверь, понадобится слесарь.

— Хорошо, — сказала королева. — Посоветуйтесь с сыновьями, но только с ними, а не с женщинами.

— Да хранит вас Господь, ваше величество, — ответил старик и, поклонившись, вышел.

— Пойдите с этим человеком, господин Дик, — приказала королева, — и возвращайтесь как можно скорее, чтобы доложить о результатах этого их совещания.

Дик поклонился и вышел вслед за Пачеко. Четверть часа спустя он вернулся.

— Ход отыскали, — сказал он, — и слесарь готов отпереть дверь по приказу вашего величества.

— Генерал, — заметила королева, — в лице господина Ричарда вы располагаете бесценным человеком, и в один прекрасный день я, вероятно, попрошу вас уступить его мне.

— В тот день, ваше величество, осуществятся его самые заветные желания, так же как и мои. А сейчас что прикажет ваше величество?

— Пойдем, — обратилась королева к Эмме Лайонне, — бывает такое, что надо это видеть собственными глазами.

В тот самый день и час, когда дверь в потайной ход отворилась перед королевой и Эмма Лайонна, верная данному ею обещанию, собралась, как героиня романа, спуститься в подземелье, предшествуемая Ричардом со свечой в руке, — некий молодой человек взбирался верхом на коне по склону горы Кассино, куда обыкновенно поднимаются либо пешком, либо на муле.

То ли он был вполне уверен в крепости ног своего коня или в собственном умении управлять им, то ли, может быть, этот всадник настолько привык рисковать, что презирал страх, — как бы то ни было, выехав из Сан Джермано верхом и не обращая внимания на предупреждения об опасности, уже весьма значительной при подъеме, а при спуске еще большей, он отправился по каменистой тропинке, что ведет к монастырю, основанному святым Бенедиктом и венчающему вершину горы Кассино.

Под ногами коня расстилалась долина, где течет, извиваясь и вскоре исчезая из виду, а затем, возле Гаэты, впадает в море река Гарильяно. На берегу этой реки Гонсало де Кордова разгромил нас в 1503 году. И вот по странной прихоти судьбы всадник мог, поднимаясь на гору, все яснее различать биваки французской армии, которая три века спустя явилась, чтобы, свергнув испанскую монархию, отомстить за поражение Баярда, почти столь же почетное для него, как настоящая победа.

Дорога все время петляла, так что взгляду путника то справа, то слева открывался город Сан Джермано и высящиеся над ним развалины старинной крепости, сооруженной на месте древнего Касина римлян. Крепость носила это имя, так же как и город, над которым она господствовала вплоть до 844 года, когда Лотарь, первый итальянский король, обосновавшись в герцогстве Беневенто и Калабрии, откуда он изгнал сарацинов, подарил храму Спасителя палец святого Жермена, епископа Капуанского.

По этому-то драгоценному дару город стал называться именем святого, а по его мощам, что были увезены во Францию в монастырь бенедиктинцев в лесу Ледиа, то же имя 97 получил и французский город, где родились Генрих II, Карл IX и Людовик XIV.

Гора Кассино, по которой взбирается сейчас неосторожный всадник, как мы видим, сохранила все то же название, правда, в итальянизированном виде. Это священная гора провинции Терра ди Лаворо. Именно здесь находят пристанище люди, претерпевшие личные катастрофы и великие политические крушения. Здесь покоится в могиле Карломан, брат Пипина Короткого; здесь останавливался Григорий VII по дороге в Салерно, где ему предстояло умереть; трое пап были настоятелями этой обители: Стефан IX, Виктор III и Лев X.

В 497 году святой Бенедикт, родившийся в 480 году, преисполнившись отвращения к языческой распущенности, которая царила в Риме, удалился в Сублаквей, нынешний Субиако, где молва о его добродетели привлекла к нему множество учеников, что и дало повод к гонениям на него. В 529 году он покинул эту местность, обосновался в Касине и решил основать на вершине холма, господствующего над городом, монастырь своего ордена, быть может, даже не столько в надежде приблизиться к небу, сколько чтобы подняться выше испарений Гарильяно, которые распространяются по всей долине.

А теперь, коль скоро никаких исторических данных не сохранилось, да позволено нам будет обратиться к легенде.

Едва святой Бенедикт, именовавшийся тогда просто Бенедиктом, взошел на вершину облюбованного им холма, как понял, сколь трудно будет доставлять на такую высоту необходимые для постройки материалы.

Тогда он решил призвать себе на помощь Сатану.

Сатана не раз искушал его, но святой Бенедикт ему противился; однако противиться Сатане еще недостаточно, чтобы приказывать ему: для этого его надо одолеть. В этом отношении святой Антоний добился не меньшего, даже большего.

Надо было поставить дьявола в такое положение, чтобы он не мог ни в чем отказать праведнику.

То ли по собственной догадке, то ли по внушению свыше святому Бенедикту удалось найти то, что он искал.

Он спустился в Касин, пришел в мастерскую славного кузнеца, которого знал как доброго христианина, ибо сам его крестил за неделю до того.

Он велел кузнецу изготовить пару щипцов.

Кузнец предложил заказчику прекрасные уже готовые щипцы; но святой Бенедикт от них отказался.

Ему требовались щипцы совершенно особые, с двумя когтями в тех местах, где концы их сходятся. Он освятил воду, в которую мастеру предстояло опустить раскаленное железо, и, кроме того, посоветовал ему приступать к любой работе и кончать ее не иначе как перекрестившись.

— Не прикажете ли, ваше превосходительство, когда щипцы будут готовы, доставить их вам? — спросил кузнец.

В ожидании, когда монастырь будет построен, святой Бенедикт жил в пещере, которая еще и в наши дня почитается верующими как приют святого.

— Нет, — ответил ему святой Бенедикт, — я сам приду за ними. Когда они будут готовы?

— Послезавтра, к полудню.

— Хорошо, приду послезавтра.

В назначенные день и час святой Бенедикт пришел к кузнецу, а десять минут спустя вышел от него со щипцами, спрятав их под рясой.

Не проходило ночи, чтобы, в то время как святой Бенедикт читал в своей пещере творения отцов Церкви, дьявол через входное отверстие или через щель, устроенную для пропуска света, не пробирался к нему и на тысячи ладов не пытался искушать праведника.

Святой Бенедикт заготовил следующий договор:

«Во имя всемогущего Господа, творца неба и земли, и Иисуса Христа, сына его единосущного:

я, Сатана, архангел, проклятый за то, что взбунтовался, обязуюсь всеми силами поспешествовать служителю Господа святому Бенедикту в сооружении монастыря, который он вознамерился воздвигнуть на горе Касин, и переносить туда камни, колонны, столбы — словом, все необходимое для постройки оного, и без прекословия, без лукавства подчиняться всем приказам, которые будет давать мне Бенедикт.