— Зато честно.

И вот так мы с ним и сидели в шкафу, уплетая печеньки на ночь глядя. В этом же шкафу мы и заснули, обнимая друг дружку, ёрзая, и бубня: «я съем тебя, моя печенька».

====== Бастард и щенок ======

Прошло несколько недель. Я уверенно овладела магией огня, но вот остальные её виды давались тяжело. Я уже могла призывать оружие, создавать мощные порывы ветра, управлять холодом и даже немного льдом, и ещё я научилась выращивать растения, чьими корнями почти всегда защищалась от выпадов Джеспера. Сегодня было пасмурно, я плохо спала из-за оглушительных раскатов грома ночью, потому весь день была сонная. Есть не хотелось, папенька уж решил, что я совсем простыла, но сенсей неумолимо тащил меня учиться. Как я у него узнала, на всём Ксентароне сейчас от силы сто одарённых. Они занимают почитаемые посты при королевских дворах. Не все, но очень многие. Было несколько таких, кто отрёкся от мирской жизни и ушёл в монастырь, другие же вовсе поселились жить в лесу, в гармонии с природой. Но почему-то я ничего не слышала об их семьях. А одарённым можно влюбляться вообще? У них есть мамы, папы? Впрочем, наверное, они хранят это втайне. Чтобы в случае чего, было нечем им угрожать.

Мой мастер и я были в тренировочном зале. И уже третий час я была как сонная муха и получала за всё, что можно.

— Ты когда-нибудь соберёшься, или нет? — сказал Джеспер, замахиваясь и призывая меч.

— Я не пазл, чтобы собираться. — буркнула я, вставая с пола. — Я устала.

— Раз можешь язвить — то не устала.

— Рука болит, — заныла я. — Спина разваливается, нога отказала…

Мужчина сдул с глаза прядь каштановых волос и задумчиво посмотрел на меня.

— Гм. Тебе проще колдовать, когда тебя выводят на эмоции, — рассуждал он. — Собственно, с темпераментом Флеймов это ожидаемо. Весь род истеричен и несдержан.

— Эй! Вы о моей семье говорите вообще-то, — нахмурилась я.

— И я говорю правду. Я не спорю, пирокинез — прекрасная способность, но только не для людей с таким характером, как у вас.

— Вы на кого батон крошите?!

— На вас. На тебя.

— Вы чё?! — я вспыхнула. — Я тут уже который день пытаюсь вам хоть что-то высрать, я и так сплю мало, сегодня я и вовсе не спала из-за ублюдочной грозы, а вы мне высказываете за характер родственников?! Я что ли виновата, что все они… все мы взрывные?! И если вы не знали, я — грёбаная полукровка, я всю жизнь не пользовалась магией, и вы не в праве гнать на меня за то, что я херово колдую!!!

Джеспера отшвырнуло к стене потоком вихря, а в моих руках загорелись ярко-жёлтые сферы света. Волосы горели ярким пламенем, прямо из-под пола, ломая каменные плиты, прорывались корни растений. Я ожидала чего угодно. Оправданий, извинений, но явно не того, что случилось. Он улыбнулся. Улыбнулся и взмахнул рукой, убирая все следы использования моей магии.

— Хорошо. Очень и очень хорошо.

— Чт… чего? — потерялась я, гася свет.

Сенсей размеренно хлопал в ладоши, идя ко мне и продолжая улыбаться.

-Тебя нужно выводить на сильные эмоции. Но это не очень правильно. Ты должна уметь контролировать и чувствовать свою магию, не прибегая к страху или гневу. Помни это, когда будешь тренироваться сама.

— Стоп… стоп, стоять… сама? А вы?

— Меня отзывает к себе король. Если повезёт, я вернусь. Или во дворец вызовут тебя. Для обучения. Лорд Дарон знает, что я уеду, можешь ему не говорить.

Я чуть было не завизжала от счастья. Снова можно дрыхнуть до обеда, и не бояться быть побитой. Я и слова сказать не успела, как перед глазами всё стало темнеть, а в голове раздавалось громогласное: «Помоги мне! Помоги! Я знаю, что ты меня слышишь, иди ко мне. Освободи меня!». Это повторялось всё громче, у меня чуть ли глаза не лопались от этого вопля. Я зашаталась и потеряла сознание.

Не знаю, сколько времени прошло, но когда я очнулась, за окном было темно. Я слышала над собой тихий шёпот:

— Пожалуйста, слышишь меня? Пожалуйста, просыпайся. Ну же, девочка моя, проснись. Не покидай меня.

У кровати с двух сторон сидели папа и Рафи. Второй лечил меня, держа руку на лбу, а первый держал за руку и гладил по ней. Он и шептал.

— Ммф… папа? Раф? — кое-как сказала я.

— Софа! — обрадовались оба.

— Моя малышка! — лорд сильно меня поцеловал в щёку. — Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? Рафаил, ей можно встать?

— Лучше не надо, милорд.

— Да, да, что это я… Софочка, ты голодная? Ты пролежала без сознания целый день.

— Я… нгх, живот болит, — я прижала к себе руку.

— Сейчас, — ласково сказал Рафи, так же ласково опуская ладонь мне на пузико и начиная исцелять. — Тебе правда стоит поесть. Куриный бульон с лапшой и можно чай послаще.

— Сию секунду! Лечи, не останавливайся, я сейчас всё принесу. — папа чмокнул меня в лоб, погладил по голове, и выскочил из комнаты, с поразительной для своей комплекции скоростью.

Едва дверь за ним закрылась, как Рафи дал волю чувствам и сам стал меня целовать и обнимать.

— Рафи… болит… мф, я есть очень хочу.

— Минуточку потерпи, любовь моя. Боже, как же ты меня напугала. Джеспер сказал, что ты что-то услышала. Это было… это было из Раскола? — осторожно и нервно спросил Рафаил.

— Наверное да. Голос сильно меня звал, я думала, у меня голова взорвётся.

Рафи поник, поглаживая мой живот и ослабляя боль.

— Я… что ещё ты услышала?

— Ничего нового. Рафи, — я накрыла его руку на своём пузике, — пожалуйста, расскажи мне что-нибудь хорошее… я боюсь сойти с ума.

— Софа…

— А если он заставит меня прийти? Что тогда будет?

— Сладенькая, — он обнял меня и крепко поцеловал. — Я обещаю, я всегда буду с тобой. Я не дам тебе уйти и лишиться рассудка. Я буду рядом.

— Честно?

— Честно, милая.

— Я люблю тебя, — тихо сказала я, прижавшись к парню.

— И я тебя, моя пышечка.

Я нежилась в его объятиях недолго, потому что через несколько минут вернулся папочка с подносом, на котором была тарелка аппетитно пахшего куриного бульона, чая с корицей, приборами и небольшой кастрюлькой. Меня накормили с ложечки, напоили чаем и плотнее укрыли одеялом. Папа дал Рафи долечить меня, а после потянул на выход. Я улеглась на бочок, закрыла глаза и заснула.

Кругом мрак и холод. Я совсем одна. Я парю… или нет… я падаю! Я лечу куда-то вниз, но совсем ничего не вижу. Я чувствую, как много, очень много голосов мерзко посмеиваются и трогают, щипают и толкают меня. И я слышу голоса, мужские и женские:

— … Это неправильно, это ошибка!

— … Девочка, Маргарита. Мои поздравления…

— … Дарон, я жду ребёнка. Нашего ребёночка…

— … Вы точно никого не перепутали? И вы точно трезвы? Не дай бог узнаю, что дети не те, обоих прибью!..

— Ну здравствуй, полукровочка, — раздалось прямо над ухом злым шипящим голосом. Меня схватили за руку и шею, начиная душить. — Помоги мне. Освободи меня, выпусти меня!

— Уйди! — заорала я, брыкаясь и стараясь вдохнуть, но меня лишь сильнее душили и сжимали руку. — Рафи! Папа!

— Папочки рядом нет. Ты МОЯ, София Флейм.

Раздался хруст костей. Я орала и визжала, и в следующий миг до меня донеслось:

— Вставай!

Я вскочила, распахнув глаза и держась за шею. Мне приснилось? В комнате горели свечи, у кровати стояли отец и Рафи.

— Господи, тебе кошмар приснился? — спросил папенька.

— Я… я… папа, — всхлипнула я, повесившись ему на шею.

— Ну-ну, моя маленькая девочка, всё хорошо, это просто сон.

Да… да, наверное. Я уже почти поверила, как Рафи с ужасом уставился на мою левую руку и на шею. Там были синяки и следы удушья. Пирожочек мой стал меня исцелять, пока я дрожала и жалась к нему и к папе. Обоих напрягло то, что со мной случилось, так что после фразы: «мне страшно спать одной», папенька выпер Рафаила и остался со мной. Он думал посидеть рядом в кресле, но мне от этого было не особо легче.

— Поспи рядом, — попросила я. — Я боюсь…

Папа расплылся лужицей, кивнул и улёгся рядом, обняв меня. Я прижалась к нему, стараясь как-то обогнуть препятствие в виде внушительного пуза, но получилось у меня плохо. Так что я свернулась калачиком и уткнулась папе в грудь.