— Папочка, привет, а ты чего не спишь? — спросила я, надеясь лаской его отвлечь и выпроводить, дабы он не узнал, что у меня в спальне спрятаны четыре мужика.

— Да пройтись решил и к тебе заглянуть, — улыбнулся он, обняв меня и взяв за руку. — Ты ничего не слышала? Верд не проходил?

— Верд? А, нет-нет, я же окно нараспашку открыла, а там листва громко шелестит, я больше ничего и не слышала.

— Печально. — вздохнул лорд.

— А зачем тебе Верд? Он что-то натворил?

— Он… неважно, дорогая. Не рассказывать же тебе о его похождениях. Ты что-то красненькая, хорошо себя чувствуешь? — он потрогал мою щёку. — Ох, горячая. Ты болеть начинаешь?

Красненькая я от злости, милый папочка.

— Да нет… душно просто было, поэтому окно открыла.

— Понятно. На самом деле, я поговорить хотел.

— Я что-то натворила?

— А я чего-то не знаю? — улыбнулся он. — Нет, я не о том.

Папа прошёл немного к углу и опустился в кресло. Под его весом оно скрипнуло и слегка отъехало назад. Видимо, он чуть придавил дядю Зейира, потому что раздалось тихое кряхтение.

— Ты слышала? — насторожился отец.

— Это я… утомилась за день, — соврала я, сев на второе кресло, у кровати. — О чём поговорим?

— О тебе. Видишь ли, я всё старался узнать, какая у нас степень родства. Получилось так, что ты совершенно точно либо моя дочь, либо Крейда, это наш с Зейиром младший брат. Скажи, как зовут твою маму?

— Наталия.

Папа подвис и моргнул.

— Наталия?

— Наталия.

— Но… так, стой, а папу? Ну, который тебя растил?

— Владимир.

— Нет… нет, неправильно, — бубнил он, взявшись за голову. — Тебе же девятнадцать, ты родилась зимой… ты же должна быть от меня… ничего не понимаю.

Я нервно сглотнула.

— Теория разрушилась?

— Тут что-то не сходится… что-то очень неправильно… я её помню, твою маму должны звать Маргарита… у неё были такие же волосы. И такое же милое лицо.

Я замялась.

— Я… я не твоя дочь, Дарон. Я не могу ей быть, раз у мамы другое имя. Нет, папа конечно не любил меня так, как сестру, потому что я на него вовсе не похожа, но…

— Нет, я твой папа, Соф. Я. Но я не понимаю… может, она сменила имя? Как выглядела твоя мама? Во сколько она тебя родила?

— Светловолосая и голубоглазая. В двадцать пять.

Тут у него аж руки опустились.

— Маргарите было двадцать… она была рыжей и очень женственной, как ты… Но как такое может… но ты так похожа на неё и на меня… не понимаю… я так надеялся, что это ошибка…

Я поджала губы.

— Я определённо не твоя.

— Нет… — Дарон взялся за лоб. — Нет…

Он поднял на меня глаза. Они поблёскивали, мужчина часто дышал, не моргая на меня таращась. Мне стало не по себе.

— Д… Дарон?

— Ты совсем как она, только помладше.

Он встал с кресла и пошёл ко мне. Взял за плечи, поглаживая по ним и неотрывно на меня смотря. Тааааааак.

— Т-ты чего так смотришь?

— София, боже, она так же произносила моё имя.

— Дарон, ты чего?!

Он рывком поднял меня с кресла, с меня аж пеньюар сполз, оставив плечи обнажёнными. Сердце бешено заколотилось в груди. Рафи, помоги мне!

— Софа… — я была готова к худшему. К тому, что сейчас он разденет меня и будет делать всё, что делал с Маргаритой, на которую я так похожа. А он обнял меня. Ласково и трепетно. И погладил по голове. — Софа, пожалуйста, не зови меня «Дарон». Зови как раньше, папой. Я всё равно отношусь к тебе как к дочери, дитя. К тому же, я всегда хотел дочку после сыновей. Ты чего так смотришь? Я тебя напугал?

Я сглотнула. Можно выдыхать. Чего я так испугалась? Тут совсем рядом Рафи, Верд, и Фейлн. Зейир вряд ли поможет, но если захочет присоединиться, парни и ему влепят. А Дарон… видимо, он любил эту Маргариту, раз говорит, что я на неё похожа, и чтобы звала его «папой».

— Нет, — соврала я, обняв его в ответ. — Папа.

— Да?

— Ты любил её?

Он опустил глаза и робко улыбнулся.

— Да. Мы познакомились на моей свадьбе. Родители нашли мне жену и заставили жениться. И там была она. Служанка, бастард без магии с Земли. Я забрал её у лорда, которому она служила. Когда родился Верд, через пару месяцев она узнала, что ждёт ребёнка. Не смотри так. Да, я изменил жене. Я не любил её, но я любил моих детей. У неё, я полагаю, такое же рассуждение. Я думал, Маргарита разродится здесь, в замке, и я оставлю моего бастарда и её при себе. Но нет. Тогда часто вспыхивали бунты, я упросил Пирса отправить Маргариту на Землю, чтобы она родила там, а я разобрался с проблемами. Через год я узнал, что она умерла родами. И что наш ребёнок пропал. — он поник. Тяжело вздохнул. — Ещё через два года я всё-таки попробовал наладить отношения с Лилар. И появился Фейлн. Но все два года я был безутешен. Я искал своего бастарда, я надеялся, и всё тщетно. Мне только удалось узнать, что Маргарита родила мне девочку.

Я сглотнула комок в глотке. Как всё грустно. Дарон посмотрел мне в лицо.

— У тебя такой же взгляд. Печальный и задумчивый. И щёчки… у неё тоже были милые румяные щёчки.

— Блин, грустно всё, — пробубнила я, опустив голову.

— Что было, то было. Девятнадцать лет прошло. Однако я заболтался. У тебя глазки слипаются, ребёнок, — улыбнулся папа, чмокнув меня в лоб. — Ложись спать.

— Да… пап, ещё один вопрос.

— Я тебя слушаю.

— Я всё же не твоя… и мою маму зовут по-другому… ты меня не выгонишь?

— Ну конечно нет. Я вовсе не жестокий человек, который выгоняет из дома совсем ещё юную девушку.

И тут раздался чих, от которого дёрнулась штора. Папенька с ошалевшим видом уставился на сына.

— Фейлн?!

— Привет, папа, — нервно улыбнулся он.

— Попался! — рявкнул Зейир, выскакивая из-за кресла.

— Простите, дядя Зейир, я правда ненарочно!

— Ты-то здесь откуда?! — опешил отец.

— Отстань, я прибью его!

Фейлн хотел перепрыгнуть через мою кровать и свалить, но запнулся и рухнул прямо на Верда, который со вскриком вылез из-под одеяла, спихивая брата.

— Верд? — потерянно изумился младшенький и дядя.

— Верд, — буркнул Верд.

— Верд! — прикрикнул лорд Дарон Флейм. — Ты-то что забыл в кровати сестры?!

— От тебя прятался! Фейлн, пошёл вон, ты мне ребро сломал своей тушей!

— Моя туша вдвое легче твоей.

— Не льсти себе. Все мы знаем, что это не так.

— Фейлн, я сказал, подошёл сюда, — рычал Зейир.

— Молчать!!! — рявкнул папа. Все уставились на него. — Сию секунду пошли вон из спальни моей дочери!

— Не твоей, — ухмыльнулся Зейир.

Папа молча взял его за шиворот и вытолкнул в коридор. Парни тоже пошли к выходу, а Верда он схватил за ухо и поволок за собой.

— Ай! Больно-больно-больно, отпусти!

— Доброй ночи, Софочка, — улыбнулся папа и захлопнул дверь, а из коридора раздались оры, вопли, и мольбы о пощаде.

Я выдохнула. Стоп… Рафи! На всякий случай я заперлась, дабы никто уже не вломился, и открыла шкаф. Там сидел Рафаил с видом преисполнения в собственном сознании.

— Ты как? — спросила я.

— Напомни пожалуйста, чтобы я больше никогда не прятался у тебя первым.

— Почему?

— Слишком много мыслей и паники посетили мою бедную головушку.

Я усмехнулась и уселась к нему.

— Зато теперь мы знаем, что я дальний-предальний бастард.

— Мне не даёт покоя твоё сходство с лордом и этой Маргаритой.

— Рафи. Это всё не наши проблемы. Наша проблема заключается в другом.

— В чём?

— Уже десять вечера, а мне приспичило поесть. Надо этот вопрос урегулировать.

У него вырвался смешок. Рафи обнял меня, поцеловал, и вынул из-за пазухи маленькую коробочку с печеньем.

— Только оно, наверное, немного подтаяло, пока я забыл, что хотел его тебе отдать.

— Ничего, я не привередлива, — улыбнулась я, достав и укусив подтаявшую шоколадную печеньку. — Вкусно!

— Сам готовил.

— Мой любимый пекарь. Пекарь-лекарь.

Он прыснул.

— Это плохо звучит.