— Рафи? О господи, любимый, ты плачешь? Т-тебе больно? Моя радость, моя булочка, ч-что мне сделать?

— Я тебя люблю, — кое-как прошептал я, чувствуя, как слёзы скатываются по щекам и падают на колени Софы, где я и лежал.

— Чт… мой… мой, — она всхлипнула и обняла меня нежнее. — Мой ангел.

Ангел? Может, умерев, я вполне сойду за мученика и стану ангелом? И тогда я смогу присматривать за тобой, моя любимая. Только ты этого не узнаешь. И вообще ничего не узнаешь. Я тебя очень сильно люблю, Соф, больше жизни. Пожалуйста, не уходи от меня к Брэйву. Если я всё-таки стану ангелом, я не выдержу такой муки — снова видеть тебя с другим. Смотреть, как он, а не я тебя обнимает. Как он, а не я утешает тебя на похоронах. Как он, а не я ласкает тебя ночью. Как он, а не я рядом с тобой. Я не хочу… я не смогу…

— Рафи, моё солнышко, посмотри на меня, умоляю. Ну же, прошу, поговори со мной. Ты ведь это сделал недавно, ты же сильный, т-ты ведь сможешь.

— Я не хочу умирать, — слабо сказал я, силясь посмотреть на Софию. Мою Софию.

Я смог увидеть её глаза. Они были покрасневшими от слёз. Она сильно всхлипнула и прижалась ко мне. Она тоже плачет со мной. Я жестокий… зачем я это сказал? Она тоже не хочет, чтобы я умирал, но она ничего не может сделать. Ей ещё хуже. Софочка, Сонечка, пожалуйста…

— Прости… меня…

— Чт… Рафи? З-за что «прости»? Милый, пожалуйста, скажи ещё что-нибудь. Поговори со мной, ну же, пончик. — дрожавшим тихим голосом просила она.

— Со…фа…

Силы кончились. Я откинул голову назад.

— Рафи? Рафи?! Н-нет, не надо, стой!

Я не умер, правда? Я не могу… я не хочу умирать… я хочу жить, я обещал ей жить! Я слышал её стоны, всхлипы и мольбы. Она подталкивала меня и трясла за плечи. Я не умер, я ещё жив. Только совсем без сил. Это словно паралич. Я чувствую холод со спины, на кончиках пальцев и немного на животе. Мне страшно… я не умер, я живой!!!

От лица Софии

— Рафи! Рафи, господи, любимый, не надо! — вопила я, толкая Рафи и хлопая по щёчкам. Руки дрожали. Я сглотнула. — Р… Рафаил… н-нет…

Я проверила пульс. Тихо. Так, спокойно, Рафи не умер, он живой, эт-то просто пульс очень слабый. Я прильнула к его пухлой грудке. Тихо. Сердце не бьётся? Нет, неправда, сердцебиение просто тоже очень тихое! Прошла неделя… он неделю мучился от голода, жажды и слабости, отдавая всего себя на исцеление солдат и лордов… он ушёл… его больше не будет… он не хотел умирать… в груди что-то кольнуло. Я заорала, прижимая к себе любимого. Рафаил, мой Рафаил, ты не мог меня оставить… я поцеловала его. Тёпленький. Пока что. Снег падал на его золотые волнистые волосы и недавно румяные щёчки и укрывал зелёную траву вокруг нас. За неделю он похудел, побледнел, глаза из небесно-голубых стали тускло-серыми, из него все соки высосали. Как же он мучился… я всхлипнула.

— Рафаил, я тебя люблю, слышишь? — шептала я в его щёчку. — Вернись ко мне… умоляю…

Он не ответил. Мои руки сильно дрожали, как и всё моё тело. Из глубины души поднималось нечто тяжёлое, скорбное, и гневное. Рогор Холдбист… ты погубил мою любовь. Ты всех нас погубил. Я в последний раз обняла Рафи. Всхлипнула. Я вынула у него из кармана кулон от Рирза. Затем бережно уложила, положив под голову свой плащ и поднялась. Когда я вернусь, снег наверное укроет его вместе с довольно выпирающим даже лёжа животиком. Но я вернусь с возмездием. Ты умер не зря, мой дорогой. Клянусь тебе, не зря.

Я шла мимо полуразрушенного замка, слыша рыки и звон мечей. Они убиты. Дженна умерла, над ней рыдает израненный Клейс. Дару истекает кровью, от тварей его пытается защитить Бриана. Мэхиген и Верд спиной к спине дерутся с напавшими ублюдками. Амнерис завалило. Папа со сломанной ногой с мамой в катакомбах. Ренуара не видно уже третий день. Наверное, он мёртв. Дядя Крейд и дядя Зейир где-то с армией. Я вытерла слёзы. Подошла к Дженне. Даже мёртвая она выглядит спокойным средоточием доброты и нежности. Я вынула из её руки маленькую подвеску с гербом королевской семьи.

— Я не могу её вылечить, почему? — всхлипнул Клейс.

— Рафи умер, — ответила я, вставая и направляясь дальше.

Он что-то ещё сказал, я не слушала. На меня набросился один из монстров. Едва он меня коснулся, как его убило током. Я перелезла через завалы и пошагала к выходу из внутреннего двора. Всюду кровь, огонь и трупы. В глотке была горечь. Из декольте я вытащила мешочек с вещами всех династий. И стала надевать одну за одной. Когда я надела кулон Холдбистов, в голове что-то перемкнуло. Злость внутри нарастала. Глаз задёргался.

— София, обернись!!! — орал мне голос Рирза.

Сзади на меня прыгнула тварь. Взвизгнула и сдохла от удара молнией. Брюнет подскочил ко мне и уставился на побрякушки.

— Чт… зачем? Куда так много?

— Где твой папаша? — прорычала я, улыбаясь.

— Они с Флеймом не так давно были видны за лесом… стой, а ты тут откуда? Рафаил проснулся?

— Он умер. Спасибо за информацию.

Я распахнула крылья и понеслась к лесу, вынюхивая нужный запах. Я иду за тобой, Рогор Холдбист. Готовь голову.

====== Пробуждение ======

От лица Рирза

— Стой! Да стой же! — орал я, пока нёсся за Софит. Меня свалил один из сородичей, коему пришлось перегрызать глотку. — София!!!

Она очень быстро улетела. Я остановился, стараясь отдышаться. Неужели Раф… он, похоже, был единственным, кто мог бы сейчас сдержать её гнев. Я хорошо помню, на что Флеймы способны в ярости. В последний раз, когда это делал Ренуар, на севере растаял абсолютно весь снег, и не шёл ещё где-то с месяц. Так, стоп, я придумал. Мне нужен кто-нибудь из Глейгримов. Я принюхался и помчался в сторону западного крыла замка. Там, перепрыгивая завалы и трупов, часть из которых поднималась и шла сражаться дальше, я кое-как отыскал Раяла. Он защищался из последних сил.

— Лорд Раял! — крикнул я, прыгая к нему через несколько горевших досок.

— Чт… Рирз? — тяжело дыша отозвался он. — Откуда ты?

— Я, собственно, из сада.

— Ты оставил леди Софию и Рафаила? — он снёс голову твари, прыгнувшей на него.

— Я не оставлял, — я свернул шею второй. — На них хотели напасть, я отбежал их защитить, и… Рафаил мёртв.

— Что? — опешил Глейгрим.

— Осторожней! — я кинул топор в башку воина Рогора, который чуть не распорол лорда когтями. — София обвешалась артефактами и полетела мстить. Вы должны пойти со мной и поднять Рафаила.

— Рирз, ты немножко не понял. Я не воскрешаю, я управляю только телами. Они не мыслят сами, они делают только то, что я велю.

— Это я знаю. Нужно просто сделать вид, что он ещё живой, и показать Софии. Иначе мы сгорим прежде, чем нас загрызут.

— Это очень жестоко.

— Я знаю. Но лучше так, чем позволить сгореть половине мира. Вы что-нибудь придумаете покрасивее, чтобы они попрощались, и потом дадите ему валяться трупом обратно.

— Это всё равно ужасно, — вздохнул Раял, поднимая побольше мертвецов, чтобы они сдерживали монстров. — Ладно, где он?

— Я донесу, держитесь.

Я принял облик чудовища, усадив на спину лорда, и понёсся к саду. Мимо проносились тела, звон мечей, треснувшие остатки замка и крики. Снег, что падал на землю, становился красным. Мы добрались до сада, где Раял слез с меня, я принял облик человека и пошёл к дереву, под которым София и Раф находились ещё с полуночи. Златовласый лежал, припорошенный снежком, под головой у него был скомканный плащ вместо подушки. Гранде заметно похудел за неделю. Он стал бледным, сквозь полуразомкнутые веки порой виднелись тусклые серые глаза, что недавно были ярко-голубыми. Как небо здесь, на юге. Я чувствовал вину. Но почему он не сказал, что он единственный целитель в свое семье? Тогда он бы не мучился так, а я придумал другой план. Мы подошли и опустились рядом. Щёки не такие округлые, как были раньше. Даже волосы стали какими-то больными и иссушенными. Из него буквально вытянули всё. Я посмотрел на лорда Раяла.

— Поднимете?

Он тяжело вздохнул и кивнул. Взмахнул рукой. Ничего не случилось. На его лице обосновалось удивление.