— Я полагаю, у вас жалобы на тяжесть и боли в животе? — сказала она игриво, расстегнув одну пуговичку халата.

— Да… нгх, доктор, мне так плохо…

— Что ж, необходима пальцация животика и массаж стенок брюшной полости, — она стала ощупывать меня. Пузатого, стонущего и льнувшего к её рукам. По круглому брюху пробежались мурашки. — Ох, вы напряжены. Отдышитесь и расслабьте животик, я не сделаю вам больно. Да, вот так, — Софа нежно похлопала мне пузцо. — Очень хорошо.

— Доктор… ох, скажите, если меня положат в больницу, меня будете лечить лишь вы?

— Это не от меня зависит. А что? — игриво улыбалась девушка, массируя и похлопывая чрево.

— Я хочу, чтобы меня лечили вы одна.

Толстый животик заурчал, словно просил ещё больше ласки, заботы и нежности.

— Какая прелесть, брюшко урчит.

— Вы ему нравитесь.

— Оно мне тоже. Итак, я закончила осмотр. Могу сказать точно, что вам нужно внести в свою жизнь физические нагрузки.

— Какие например?

— Сейчас покажу, — она похотливо улыбнулась и впилась мне в губы.

Софа стала ласкать мне толстое пузцо, пока мы целовались, и она всё лапала меня и мяла жирок. Тут в комнату раздался настойчивый стук.

— Софаааа! Рафиии! — вопили Верд и Мэхиген.

Мы уставились друг на друга.

— Я убью их, — рыкнула она, достав из декольте ключ и освободив мне руки. Софа накинула нормальный халат и пошла открывать. Я же развалился на кровати, стараясь быстро застегнуть пуговицы и потереть запястья. Софочка распахнула дверь. — Чё вам?!

— Скажи ему, что имя Каин лучше, чем Арес.

— Скажи ей, что Арес самое пиздатое из имён!

— Я вас обоих сейчас задушу!

— Нет, — Мэхиген вошла внутрь и стянула со стола печеньку. — И ещё, по поводу девочки…

— Я сказал Серсея!

— А я сказала Мэдлен!

Они стали выяснять отношения уже у нас. Я старался не привлекать их внимания, потому как только слепой не заметит моего выросшего брюха. У Софы задёргался глаз.

— И я говорю… Раф? — на меня уставился Верд.

— А? — невинно отозвался я.

— А ты чего… стоп, с тобой что?

— А что?

— Ты такой… ну… ты толще, чем утром. Ты переел?

Я стал краснеть. Софа схватила брата за ухо, а Мэхиген за запястье, выволокла обоих в коридор, а потом захлопнула дверь, ругнувшись: «две покрышки!». Я вздохнул и улёгся на бочок. Ко мне подскочила девушка, лаская брюшко.

— Рафи, что такое?

— Да неловко мне как-то… я правда так разъелся?

— Это я тебя раскормила, извини, — она виновато опустила взгляд. — В следующий раз заранее скажу.

Я еле-еле перевернулся на другой бок, чтобы смотреть ей в лицо, и приобнял.

— Булочка.

— Да, толстячок?

— Я люблю тебя.

— И я тебя, мой милый. И я тебя, — Софа прильнула ко мне лбом. — Плюшечка, а дашь глянуть ту историю, что ты написал? Я тоже хочу кое-что дописать.

— Конечно.

Софочка вынула из ящика стола кучу листков, улеглась рядом, и стала читать. Потом советовалась со мной, что-то добавляла, чиркала, и снова писала. Со временем в нашей истории появились и части её приключений, эмоций и переживаний. Вечером она задремала на моей груди, прижимая бумагу к себе. Я перечитывал, слушая шум дождя и тихое сопение любимой. Магией держа ручку я поправлял некоторые места и знаки препинания. Так и появилось то, что вы читаете. Я долго думал над названием, и в конце концов остановился на имени колледжа. Ведь если бы я туда не попал, я бы не встретился с Флеймами, не полюбил одну из них, не смог бы никому помочь своей магией во время битвы. Не было бы мне счастья. И не было бы этой истории.