====== Котлетка ======

Комментарий к Котлетка И снова здравствуйте! Тут кинковый кинк, фетишный фетиш, но только лапают здесь не Рафи, и даже не Верда. Интрига, да. Могу, умею

Вечером, когда Софа всё-таки перестала на меня обижаться, мы с ней и Клейсом с Брианой зашли в эту таверну, где булочка принялась усиленно спускать отцовское золото на еду и вино. И через час она стала на меня вешаться и лапать живот.

— Раааааф… мой слаааадкий… мой круглый и толстенький, тебя стало больше… жирок наел, мой аппетитный… животик подрос, тебе не жмёт футболка?

— Соф, ты перебрала немного.

— Много…ик!.. пардон, леди не икают. Мф, Рафи, я так тебя люблю, — она крепко поцеловала меня в щёку. — Я всех люблю, весь мир.

— Пойдём домой, мой сгусток любви.

— Пхх… сгусток… смешное слово…

— Бриана, нет! — вскрикнул Клейс, глядя на то, как подвыпившая Варфайр полезла на стол. — Тихо, стой!

— Отстань, я хочу!

— Рафи, толстячок, иди целоваться! — посмеивалась Софит, хватая меня за пузо. — Я животик поймала!

— Тсс! — шикнул я, закрывая ей рот. — Кругом люди, не здесь же!

— А ты стесняешься, мой кругленький?

— Софа, дома я тебя зацелую, только не надо так орать и называть меня «толстячок» и «кругленький» перед кучей людей!

— Полапаешь? — попросила она ещё, жалобно на меня смотря и жмякая пузцо.

— Хорошо, полапаю.

— А мне пузико помнёшь?

— Помну, и с ложечки покормлю, и спатеньки уложу, только не ори.

— Урааааа! Ой, тсс, я всё, — зашептала она, приставив палец к губам и глупо улыбаясь. — Я буду тихо, как мышка.

— Поднимайся, мышка, поползём домой.

— Уйди! — крикнула Бриана, призвав меч и отталкивая Клейса. — София, вставай, идем сражаться с недругами!

— Драка! — взвизгнула Софит, вскакивая и нарушая наш уговор. Вскочила она слишком резко, и я, который её до этого старался поднять, пошатнулся и влетел затылком в стену. — Идём отстаивать нашу честь, земли и… и… и наш стол!

— За стол!

— За стол!

И девочки вдвоём вскочили на стол и уже собрались было нападать на ни в чём неповинного бармена, как тут из кухни выскочили Верд и Дару.

— ДАААААААА! — орали он. — Я свободеееен!

— Словно птица в небесах! — заголосили девочки.

— Пошли все нахуй! — вопил Верд, показывая средний палец. — Я отработал ебучих тринадцать часов, в гробу я видал вас и вашу картошку! Отсосите мне сбоку, ублюдки! Я богат! Я сука безмерно богат!

— Богач Деньгович, купи мне что-нибудь холодненькое приложить, — попросил я, потирая затылок.

— Я домооой! Я домооой!

Наконец-то выходноооой!

Я домооой, я домой!

Там пивас и рулеееет мяснооой! — пел Дару на мотив «Отпусти и забудь», кружась в танце с бутылкой вина. Затем он увидел воинственно настроенных дам. — Девочки, вы чего на столе стоите?

— Сгинь, презренный! София, это наш враг! — выкрикивала Бриана, не вполне соображая, кто перед ней, судя по прищуру и старательному старанию разглядеть.

— Огонь! — хихикнула рыжая, пальнув файрболом.

В общем, в замок я нёс Софу, Дару нёс Бриану, а Верд тащил Клейса, которого Варфайр в порыве защиты стола приложила затылком о кувшин. В покоях булочки я стал раздевать её, дабы переодеть. Софа повесилась на меня, настойчиво гладя по животику.

— Пузечко моё любимое, брюшко самое сладенькое, — бухтела она. — Давай тебя ещё откормим? Чтобы ты был очень толстенький, жирненький и аппетитный, а потом я тебя съем.

— Буду знать, что тебе лучше не пить, — вздохнул я, расстёгивая её толстовку. — Не елозь.

— Я запеку тебя с пончиками и съем, — пьяно улыбалась девушка. — Ты будешь вкусненьким и сладеньким толстячком.

— Хоба! — я стянул её толстовку, и Софа плюхнулась на постель в одной белой маечке и джинсах, с пуговкой на которых возилась и пыхтела. — Чего ты? Давит?

— Да… ммф, я их не надевала с тех пор, как Брэйв сказал, что мне нужно похудеть.

— Давай помогу, втяни животик немножко.

Она втянула. Я расстегнул пуговицу, с молнией она справилась сама, и её пузико вышло вперёд. На коже оставался красный след от пуговицы. Софа вздохнула.

— Рафи.

— Да?

— А я красивая?

— Да, ты красивая, моя пышечка, — я сел рядом и положил руку ей на живот.

— Знаешь что?

— Не знаю.

— Когда ты меня трогаешь, мне не стыдно.

— То есть?

— Когда Брэйв мне пузо трогал, мне было очень неловко и стыдно. А когда трогаешь ты — нет. Мне нравится и мне приятно. У тебя мягкие тёплые сильные руки… ну у Брэйва они тоже сильные, но не такие… они пожёстче и грубее, а у тебя нежные и пухленькие.

— Ну наверное, потому что я сам пухленький, нет? — усмехнулся я.

— Ты приятный и желанный, — бухтела она мне в ляжку. — Я хочу, чтобы ты меня за живот чаще трогал. Сказать всё стеснялась. А ещё хочу узнать, что чувствуешь, когда много съешь, а потом тебя ласкают.

— Тогда давай утром выясним, — улыбнулся я, улёгся рядом и стал ласкать ей пузико. Оно подрагивало, по бледной коже проходились мурашки, Софа постанывала, льня ко мне. И пока я гладил ей животик, она улеглась мне на руку и заснула.

Утром, помня её пьяные откровения, я решил прикормить её. Но до меня дошло, что с её-то аппетитом я заколебусь на кухню бегать. Тогда я решил сделать по-другому: пусть она наестся в зале, потом я принесу ещё еды в спальню, а потом стану её тискать и жамкать. Правда, когда я разбудил Софочку, изложить свой план мне не удалось, ибо к ней стал стучаться отец. Пискнув, я выскочил в окно и ломанулся к себе. Там я грустно пошёл в душ один, хотя очень хотел с Софой, ибо уже привык, и потом, одевшись, пошёл завтракать. В замке жили леди Гартон, пятеро знакомых мне Флеймов, Фейриблум, из Форестов — Дженна, из Варфайров — Бриана, но скоро должны были прибыть её старшие сёстры, и ещё через какое-то время должны быть лорд и леди Фривинд с детьми, Брэйвом и его братом Мортоном. Интересно, как Софа на них отреагирует? Ей же наверно неприятно будет, а она со мной ещё и попышнела чуточку… ладно, без паники. Если её начнут прессовать, врубаем режим рыцаря на белом коне и защищаем нашу прекрасную леди. К тому же, это я её прикормил, так что всё справедливо. Ну так вот, в зале собралась куча лордов и леди, самыми разговорчивыми и активными были Флеймы, Дженна и Амнерис. Я сидел рядом с Софочкой и всё подавал ей, что она ни попросит, и подливал соки и винцо. Наверное, часа три прошло, когда она наелась и откинулась на спинку стула. Вскоре зал покинули, и я своровал побольше еды и питья. Софу я усадил за стол в своей комнате и стал потчевать. Через какое-то время она устало вздохнула и рухнула на постель.

— Я всё… сил нет…

— А как же кексики? — невинно спросил я.

— Ты меня раскормить собрался?

— Ну, не совсем… не сильнее, чем себя.

— А… эм… й-я всё, я пойду. — она попыталась встать, но затем легла обратно. — Ссс, фак, тяжело.

— Лежи, не вставай. Пить будешь?

— Не смей меня мацать, — она стала отползать.

Ухмыльнувшись, я навис над ней, отрезав путь к бегству.

— Вчера ты говорила по-другому.

— Я была пьяная. — она стала краснеть.

— Почему мне тебя не мацать? Тебе неприятно?

— Не в том дело…

— В чём тогда? Ты меня откармливаешь, я тоже хочу.

— Стесняюсь я, — Софа залилась краской.

Я невольно засмеялся.

— Значит, когда я стесняюсь, она меня трогает, а как сама засмущалась, так всё!

— Ну я до сих пор иногда думаю, что я очень противная, — призналась она тихо.

Я перестал смеяться и взял её за руку. Поцеловал в губы.

— Ты вовсе не противная. Ты милая, приятная, мягкая пышечка.

Софа прильнула щёчкой к моей ладони. Я же опустил вторую руку ей на округлившееся пузико и стал гладить. Оно не такое, как у меня. Поменьше, погорячее, у неё даже жирок какой-то более мягкий, чем у меня. Видимо, очень много воды пьёт. У неё широкие бёдра, жирочек на которых делает их ещё и пышными. Мягкие ляжки и руки, нежный заполненный животик, которому сейчас, судя по виду моей булочки, требовался массажик, чтобы помочь переварить всё, что съела его хозяйка. Мне интересно другое. У Софы очень хороший аппетит, она ест едва ли меньше Верда, но при этом она не такая полненькая, как он. Это притом, что у женщин склонности к набору веса больше. А в их роду уж тем более. Почему она меньше Верда, когда ест столько же? Да даже поменьше Дару, хотя он ест немного меньше. По идее, она тогда должна быть более активной, чем братья. Я задумался и случайно передавил ей на живот, после чего заметил одну вещь.