— Я не удержалась, я очень хотела есть… я похудею, честное слово!

— Уже слышал, — он неумолимо продолжал складывать вещи.

— Скажи мне в лицо, что я тебе противна. Давай.

Он повернулся ко мне. Помолчал.

— Зачем?

— Я хочу услышать, почему ты уходишь. Ну же, говори.

Джеймс выдержал паузу, не глядя пихнув в чемодан рубашку. Наклонился ко мне, чтобы смотреть в моё измазанное едой лицо.

— Ты мне противна.

Я сглотнула горечь в глотке. Я ничего не сказала. Он также молча собрал оставшиеся вещи. И когда шёл к двери, я выговорила:

— Подарки вернуть?

Я слышала, что он обернулся на меня.

— Оставь. Только не съешь.

Хлопок двери. Я всхлипнула. Сползла по стене на пол, хваталась руками за волосы и пачкала их маслом и шоколадом. И плакала. Меня трясло. Я легла на паркет, дрожа и шмыгая носом. Вот я и одна. В тёмной квартире с одинокой кроватью, одинокими стенами, и отнюдь не одиноким холодильником. В бессильной злости и обиде я ударила себя кулаком в живот. В бока, бедро, я била себя и плакала. Я не заметила, как уснула вся в слезах, избивая и презирая себя.

========== Переезд ==========

Прошёл ещё месяц. Я не ходила на работу, я только днями сидела и пересматривала фильмы, которые когда-то смотрела с Джеймсом. В квартире развёлся дикий срач. По-моему, я забила на всё и вся, и мылась только раза четыре за всё это время. В зеркале я видела толстую мелкую мышь с грязными волосами и в очках. Ну и так как денег у меня не было, я не заплатила за аренду, и меня выселили из квартиры. Я бездомный жирный демон. Я плелась по городу, волоча по асфальту сумку с вещами. В голове была пустота. Я шаталась до тех пор, пока меня не схватили за плечи откуда-то со спины. Я вздрогнула и обернулась. Рафи?

— Господи, что с тобой? — спросил он обеспокоенно. — Я тебя месяц не видел, ты не открывала, что случилось?

— Джеймс меня бросил, — удручённо сказала я.

— Да, я знаю. Мне очень жаль.

— Из-за того, что я толстая, — договорила я.

Он вскинул брови, осматривая меня.

— Ты?

— Я.

— Но… ох… так, стоп, а куда ты идёшь?

— Искать себе место на помойке.

— В с-смысле?!

— Ну меня из дома выгнали, так как денег нема.

Рафаил помолчал, таращась на меня. Потом взял за руку.

— Идём со мной.

— Я б на твоём месте так уверенно меня не трогала.

— Это почему?

— По-моему, у меня блохи.

— Выведу, — вздохнул ангел. — Поживёшь у меня.

— Серьёзно? — изумилась я.

— Да. Теперь о другом, почему ты так выглядишь?

— Как?

— Ты бледная ужасно, еле идёшь, глаза впали, щёки впали, ты ешь вообще?

— Как ни в себя.

— Хорошо, спрошу по-другому. Что ты ешь?

— Ну там морковку, лук, мясо иногда.

Рафи повернул ко мне голову.

— Я не шучу.

— Так и я тоже.

— С каких пор ты полюбила лук?

— С таких, что на диете.

Он снова вздохнул, но промолчал. Вскоре мы были у него дома. Ангел унёс мои вещи в гостевую спальню, повесил мою куртку на вешалку, и увидел, что я стою перед ним в безразмерной пижаме. И судя по тому, что он поморщился, её пора бы постирать. И выкинуть.

— Да помоюсь я, помоюсь, — сказала я лениво. — Где у тебя ванная?

— Тут, — он показал на дверь в конце коридора. — Погоди, сейчас халат и полотенце дам.

Через час я сидела с ним на кухне, замотанная в халат и полотенце. Рафаил поставил передо мной тарелки с пирогом, гуляшом, Цезарем, и в бокал вина плеснул.

— Ешь, — сказал он.

— Не буду, — негромко сказала я.

— С какой же радости?

— Твою мать, я и так жирная, куда меня кормить?

— Во-первых, если не есть, то ты умрёшь. Во-вторых, кто тебе сказал, что ты жирная?

— Отражение. Ну и Джеймс.

Рафи округлил глаза.

— А… оу… вот блин…

— Именно так.

— Я думал, ты сама себя накрутила.

— Ты ошибся, бывает.

— Софа, — он взял меня за плечи. — Ты совсем не жирная.

— Ну конечно.

— Нет, правда. Ты совсем чуточку пухленькая, ты очень красивая.

Я с недоверием посмотрела ему в лицо.

— Думаешь?

— Вижу. Поэтому пожалуйста, покушай, а потом мы поговорим.

Я вздохнула и покорно приступила к еде. Было очень вкусно. Рафи даже периодически с умилением вытирал мои щёки. Вскоре мы с ним сидели в гостиной на диване, на столике стояли фрукты и вино, и я грустно рассказывала про то, как всё было. Ангел обнял меня. Я уткнулась в его мягкое и тёплое тело, глотая горечь в глотке.

— Не скажешь, что за таблетки пила? — спросил он ласково.

Я сказала. Он обеспокоенно посмотрел мне в лицо.

— Ты хоть понимаешь, что у тебя могла анорексия развиться?

— Да если бы.

— Софа, это не смешно! Если ты их в таком количестве пила, фиг знает, что у тебя в организме было. Иди сюда.

— Чё ты хочешь? — насторожилась я.

Ангел придвинул меня к себе и положил руку мне на живот. Я вздрогнула и замерла. И вот чё мне делать? Он-то меня лечит, я знаю, но мне реально стыдно, когда моё пузико трогают. И сказать об этом тоже стыдно. Рафи вскоре убрал ладонь, дав мне спокойно выдохнуть.

— Сейчас всё хорошо, — сказал он. — Обещай мне одну вещь.

— Какую?

— Ты не будешь их больше пить. Тебе нельзя. Может быть сильное отравление или внутреннее кровотечение.

Я сглотнула. Неприятненько.

— Ладно, обещаю.

— Прекрасно. Теперь давай руку.

Он взял моё запястье и подвёл к большому зеркалу в прихожей. Я отвернула голову.

— Смотри на себя.

— Нет.

— Смотри, говорю.

Я раздражённо вздохнула и посмотрела на отражение. Мелкая, пухлая, а рядом стоит Рафи. Довольно высокий, толстенький, но сука, ему это идёт, а мне… а мне за себя стыдно.

— Ну и?

— Что ты видишь? — спросил он спокойно.

— Себя. Мелкую, толстую, страшненькую. И тебя. Ангела.

Он вздохнул и ласково улыбнулся.

— Знаешь, что вижу я?

— Не знаю.

— Я вижу милую, среднего роста слегка пухленькую девушку. Очень красивую. Которую с виду никогда не назвал бы демоном.

Я подняла на него взгляд.

— Зачем ты врёшь?

— Я? — усмехнулся блондин. — Я ангел, как я могу врать?

— Можешь. Где ты красивую девушку увидел?

— Тут, — он показал на меня ладонью. — Софа, ты в самом деле очень хорошенькая. С милыми щёчками, глазками, красивой белой кожей.

— Я не верю.

— Почему?

— Потому что я не такая! Ты не видишь, что я жирная?!

— Если ты жирная, то я тогда какой?

Этим вопросом он поставил меня в тупик. Я беспомощно жестикулировала руками, пытаясь донести до него что-нибудь, что я не придумала. Он больше меня, намного, но нельзя ему этого говорить. Во-первых, он сам знает это, а во-вторых, я не хочу его задевать. У него тоже вес — больная тема.

— Ну ты… ты… я… ты сам всё знаешь! — сдалась я.

— А вот не знаю, — он неумолимо сложил руки на груди. — Скажи мне.

— Речь не о тебе, — заныла я. — Ты-то хорошо выглядишь, а я неприятно и отталкивающе.

Рафаил молча вздохнул и обнял меня. Я доставала ему где-то до ключицы. Он упирался мягким подбородком мне в макушку и дышал в сырые волосы.